Пламя страсти - Джонсон Сьюзен - Страница 22

Ее взгляд не отрывался от его плоти, но обнаженное тело не шевельнулось, если не считать пробежавшей по нему легкой дрожи. Хэзарду вдруг пришло в голову, что его гостья внезапно передумала, решила, что продолжение для нее невозможно. Неужели, несмотря на полученные приказания, она поняла, что спать с индейцем выше ее сил? А ведь ее так легко возбудить, она готова была отдаться ему: ее тело говорило об этом красноречивее любых слов. Неужели расовые предрассудки не дадут ей совершить последний шаг? Это предположение разозлило его невероятно. Господи, вот перед ним стоит шлюха, у которой больше принципов, чем у тех белых женщин, с которыми он спал! Если бы он не испытывал такого презрения к ней, то наверняка нашел бы ситуацию забавной. Ее страх раздражал его, выводил из себя. Разумеется, он мог взять ее силой: ему никто не собирался мешать. Но Хэзард никогда не насиловал женщин и даже в гневе не находил подобную перспективу приятной.

Проклятье, не настолько сильно он нуждается в женщине! Пусть эта шлюха отправляется обратно к своим хозяевам.

Хэзард резко отстранился и холодно произнес:

— Давайте покончим с этой шарадой. Одевайтесь и убирайтесь вон. Скажите своим хозяевам, что вы все испробовали, но ничего не получилось. А у меня еще много работы.

Он отвернулся и вдруг услышал тихое, но решительное:

— Нет.

Удивленно приподняв черные брови, Хэзард снова посмотрел на стоящую перед ним женщину. Роскошное тело, вьющиеся рыжие волосы свободно рассыпались по белоснежным плечам, розовые соски вызывающе торчат, маленькие ручки сжаты в кулаки.

Неужели она просто не может вернуться назад, не занявшись с ним любовью? Или она боится своего покровителя еще больше, чем его? Женщина вдруг показалась ему уязвимой и страшно напуганной.

— Ох ты, черт возьми, — выругался Хэзард и взял ее маленькие ручки в свои. — Мне очень жаль, что они заставили вас пойти на такое. В этом нет никакой необходимости, честное слово. — Его бархатный голос звучал доброжелательно и, вне всякого сомнения, абсолютно цивилизованно.

Венеция Брэддок, которая всегда гордилась своим самообладанием и чья репутация в Бостоне была безупречной, вдруг почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

Хэзард заметил капли на ресницах, увидел, как задрожали ее губы, и неожиданно почувствовал жалость. Он притянул женщину к себе, усадил к себе на колени и начал утешать:

— Все уже кончилось, не плачьте. Они не причинят вам вреда. Не могли же они в самом деле решить, что меня можно поймать на эту удочку!

Его рука нежно поглаживала ее обнаженную спину — так мальчик успокаивает обиженного щенка.

— Дело не в этом, — едва сумела выговорить Венеция.

Слезы уже текли по ее щекам. Как же объяснить ему все те непонятные, непривычные чувства, которые охватили ее? Разве он поймет это ощущение, когда кажется, что теряешь рассудок? Вовсе не управляющие горнорудной компанией заставляли ее дрожать и проливать горькие слезы. Их она не боялась. Венецию пугала та бездна, на краю которой она балансировала, полная незнакомых ей любовных удовольствий, которые сейчас заставляли ее желать именно этого мужчину — с такой силой, которая доселе не была ей знакома.

— А в чем же тогда? Расскажите мне, — мягко попросил Хэзард.

— Все слишком сложно…

Венеция тяжело вздохнула, опустила голову Хэзарду на плечо и внезапно почувствовала, что ее последние сомнения улетучились. Никогда еще ей не было так хорошо, никогда она не купалась в таком согревающем тело и душу удовольствии, никогда не ощущала каждую клеточку своего тела.

Услышав этот вздох, Хэзард мгновенно напрягся. Он понял, что женщина сдалась. Но что теперь? Насколько важно для него устоять и не поддаться ее чарам? Может быть, проще заставить ее одеться, вытолкать за дверь и не ввязываться в эту игру? Но тут ее теплые губы скользнули по его шее — ласково, призывно. Пришлось еще раз напомнить себе, что все это заранее спланировано, женщина подкуплена и ей за это неплохо заплатили. Проклятье! Хэзард просто не знал, как же ему следует поступить.

Венеция подняла голову, ее надушенные волосы оказались совсем рядом с лицом Хэзарда. Ее пальцы неуверенно погладили широкую мускулистую грудь, спустились вниз и замерли в нерешительности у пояса штанов.

Хэзарду показалось, что мир вокруг них тоже замер — до тех пор, пока ее рука не скользнула ниже и не легла на его возбужденную плоть. Хэзард судорожно вздохнул.

— Поцелуй меня, — на одном дыхании попросила Венеция, поднимая к нему лицо.

В мгновение ока Хэзард принял решение, отбросив в сторону все сложности, все возможные последствия. Теперь он точно знал, что ему делать. Он уложил Венецию на кровать и поспешно сбросил штаны и мокасины. Впрочем, нож в ножнах Хэзард положил так, чтобы ему легко было до него дотянуться.

Кровать была маленькой и узкой, рассчитанной только на одного человека. Пружины протестующе застонали, когда он накрыл Венецию своим телом и широко развел в стороны ее бедра. Его рот жадно приник к ее губам, а его мужское етестество устремилось к горячему отверстию внизу. Забыв о любовной игре, потеряв контроль над собой, Хэзард рванулся вперед, задыхаясь от желания, и с изумлением обнаружил на своем пути неожиданное препятствие. Это было абсолютно невероятно, но, судя по всему, в его объятиях оказалась девственница!

На мгновение Хэзард застыл, не двигаясь, а потом ничком рухнул на постель рядом с ней. «Чем я заслужил такое наказание?!» — обращался он ко всем известным ему богам.

— Почему ты остановился? — в отчаянии прошептала Венеция, горячими пальцами цепляясь, за его руку. Она задыхалась, но знала одно — он должен быть внутри ее.

Хэзард резко повернулся к ней.

— Ты девственница! — взорвался он.

— Разве для твоего народа это считается грехом? — голубые, широко раскрытые глаза удивленно смотрели на него.

— Нет, — уже спокойнее ответил Хэзард, вспоминая, насколько свободно разрешали заниматься любовью традиции его племени.

Венеция шевельнула бедрами — прелестное, старое как мир движение — и прошептала:

— Так что же тогда?