Укроти меня, или Грани раскола (СИ) - Филеберт Леси - Страница 94

— Я похож на идиота, который поведется на подобные заготовленные речи? — прервал Калипсо, одновременно с этим продолжая атаковать, отправляя в незнакомца сразу с десяток смертельных шаров, которые вились вокруг врага и пытались пробить его защиту. — Ищи другого наивняшку, который поверит тому, кто заявляет, что знает «вообще всё» в какой-либо области. Только идиот поверит таким словам, любой здравомыслящий верховный маг скажет, что потолка в магии не существует и невозможно знать вообще всё о той или иной сфере.

Я согласно хмыкнула. Хорошо, что Калипсо даже не думал прислушиваться к словам незнакомца, потому что они и правда звучали примерно как «переходи на нашу темную сторону, у нас есть печеньки».

— Так то верховный маг, — ничуть не смутился незнакомец. — Но я — не он. Я — выше.

Калипсо никак не отреагировал на его слова, он был сосредоточен на том, чтобы прорваться режущими чарами через защитный кокон незнакомца, так что болтать не собирался.

— Отказываешься? Что ж… Жаль. Но свой выбор ты сделал. А ты, красотка? — обратился ко мне незнакомец. — Хочешь, чтобы я научил тебя таким фокусам?

С этими словами он снял с себя черные перчатки, и я внутренне содрогнулась, увидев, что рук как таковых у незнакомца не было: вместо них были одни «отростки», состоящие из того же черного дыма, что и голова незнакомца. Отростки выглядели бесформенными и расплывающимися, хотя в перчатках смотрелись самыми настоящими руками.

— У него большие проблемы с телесностью, — заговорила я скороговоркой, обращаясь к Калипсо. — Одежда ему нужна, чтобы он мог принять какое-то подобие человеческой телесности, это его слабое место, надо на это жать.

Калипсо кивнул, но сделать мы ничего не успели, потому что от этих самых, хм, рук в нашу сторону рванули тысячи то ли жгутов, то ли плетей… Выглядело это так, будто руки незнакомца превратились в тысячи «жгутов», каждый из которых жил своей жизнью. Не знаю, как назвать правильно эти непонятные штуки, но от этих условных плетей не смогли отбиться ни я, ни Калипсо. Алые плети с легкостью пробили все наши защитные блоки, прошли в них, как нож в масло… а потом обвили наши туловища плотным коконом, подвесив в воздухе вниз головой. Руками не пошевелить, никакой возможности колдовать. Я видела, что Калипсо пытался воздействовать на врага ментальными чарами и словесными чарами, не требующими никаких пассов руками, но незнакомец моментально пресек это, опутав алыми плетями не только туловище Калипсо, но и закрыв его рот и глаза.

Глядя на весь этот кошмар наяву, я на всякий случай орать, вопить и пытаться использовать словесные чары пока не стала, чтобы мне рот тоже не затыкали. Если уж Калипсо не справился, я тем более не справлюсь, так что не стоило даже пытаться.

Мужчина с легкостью удерживал нас в воздухе тысячами плетей, и я смотрела на него в ужасе, пытаясь понять, кто это или что это такое. Почему он так легко пробил наши чары? Почему даже наш золотой защитный купол, усиленный объединением аур, оказался пробит в считанные секунды? Этот золотой купол даже Заэль с Ильфорте пока не смогли пробить, мы проверяли на полигоне! А это вот существо — смогло… Да еще так легко. А получается, оно сразу могло нас так шарахнуть, просто играючи проверяло нас, или что?

— Такие молодые, зеленые… и такие глупые, — цокнул языком мужчина с театральным вздохом. — Смелые, очень смелые. Это похвальная ваша черта. Но глупые… до чего же глупые и амбициозные… Но мне это только на руку. Так… кого бы мне из вас выбрать… А то я рассчитывал только на одного, а тут — такой подарок… Да и нужно ли выбирать? Хм-м-м…

Тут только до меня дошло, что никакой жертвы в центре почти готовой пентаграммы для ее активации не было. Пока что не было. Зато были мы с Калипсо — пока еще живые и оба подходящие под роль необходимой жертвы.

Я слышала, как кто-то позади нас вломился в спортивный зал, но незнакомец в черном играючи швырнул этого «кого-то» в сторону. К сожалению, будучи подвешенной вниз головой в этих алых плетях, я не могла повернуться и посмотреть, кто там появился, и что с ним сделал незнакомец.

Да где там Наставник и кто-нибудь из наших, черт подери, почему так долго?!

— На помощь не надейся, красотка, — сказал мужчина, словно бы прочтя мои мысли. — Я позаботился о том, чтобы никакая весомая помощь к вам вовремя не подоспела.

В горле пересохло… В каком смысле — позаботился?!

— Для меня не проблема устроить отвлекающие прорывы нечисти, — продолжала эта тварь. — Пока до вас доберутся, я уже закончу.

Если бы слезы или вой могли помочь, я бы сейчас рыдала и выла в голос одновременно…

Но мне оставалось только висеть в воздухе и наблюдать за тем, как незнакомец оставляет меня висящей на месте, а вот Калипсо он поднес ближе, разместив его в воздухе четко по центру пентаграммы. Алые плети, опутывающие Калипсо, засветились ядовито-ярким цветом, затянулись сильнее, а сам Калипсо издал глухой стон, как будто бы ему было сейчас чертовски больно. Судя по тому, как запульсировали алые плети, и как по ним побежали жемчужины света в сторону незнакомца, то он сейчас выкачивал магическую силу из Калипсо. Эту аккумулируемую энергию мужчина сразу же вливал в пентаграмму, на энергетическом узле которой он сейчас стоял.

Он же так его выжмет до последней капли… в прямом смысле того слова, черт побери.

У меня пересохло в горле.

— Оставь его! — крикнула я с гулко стучащим сердцем. — Я сделаю все, что ты попросишь, только оставь его!

— Прям-таки и всё? — насмешливо спросил мужчина, даже не шелохнувшись.

— Да, всё! Если ты дашь клятву, что оставишь Калипсо в покое, не причинишь ему вреда ни сейчас, ни потом и отпустишь его немедленно! Что тебе нужно?

Мужчина приостановил выкачку энергии из Калипсо и с интересом посмотрел на меня. Ну как — посмотрел… Глаз-то у него обычных не было, да и вообще лица не было, но, судя по шелохнувшемуся черному дыму вместо головы, незнакомец повернулся в мою сторону.

— Мне нужна ты вся, — твердо произнес он. — Твоя магия, твое тело… Оно мне подходит для моих целей. Впусти меня, и мы станем единым целым.

Эта фраза что-то всколыхнула в моей памяти… И до меня, наконец, дошло: именно этот голос я слышала не так давно в тревожном сне, когда у меня был ночной энергетический приступ, и Калипсо доставал меня из ванны. Именно этот голос звал меня за собой, просил впустить в себя, обещал сделать меня королевой… Так эта вот эта вот чупакабра безглазая ко мне в голову лезла, что ли? Кто он, черт возьми?! Я не знала. Но ради своих близких и особенно ради любимого человека я готова была пойти на всё, лишь бы защитить их.

— Я согласна, — сказала, не раздумывая.

Калипсо замычал и забрыкался в молчаливом протесте, но я уверенно продолжила:

— При условии, что ты отпустишь Калипсо, оставишь в покое его и наши семьи. Если ты поклянешься на своей магии, что никого из моих и его родственников не тронешь, то я не буду тебе сопротивляться и… впущу тебя. Ну или что там тебе от меня надо…

Мужчина, разумеется, не стал освобождать меня полностью из пут, лишь слегка ослабил плети так, чтобы я могла вытянуть вперед руку для заключения магической клятвы. Сам мужчина вместо руки потянулся ко мне одной такой алой плетью, которая начала обвивать мою ладонь.

— Попробуешь обмануть и напасть на меня — убью, — коротко пообещал незнакомец.

Вот даже как-то не сомневалась в этом и не собиралась нападать на него…

Я сама — не собиралась. Но я видела, как за спиной незнакомца нечто черное расправило свои крылья, и…

В следующий миг мужчина громко выругался, потому что к моей руке подлетел черный ворон, который молниеносно разрезал своим клювом плеть, которая оплетала мою ладонь для магической клятвы, и, судя по шипящему возмущению мужчины, для него это было весьма болезненно. Это Алохар появился из ниоткуда и буквально накинулся на незнакомца в черном, тюкая клювом его за руки, разрезая плети, которые удерживали нас с Калипсо. Появления ворона незнакомец явно не ожидал и отмахнуться от него никак не мог: все заклинания, пущенные в илуна попросту поглощались вороном, не причиняя ему никакого вреда. Чистый концентрат черной теневой магии, Алохар не являлся обычным фамильяром, которому можно было причинить ущерб. Он был частичкой своего хозяина, которому сейчас пытался помочь в меру своих возможностей.