Укроти меня, или Грани раскола (СИ) - Филеберт Леси - Страница 80

— Приходилось там бывать. Мерзкое место. Но оно идеально для того, чтобы запрятать там какую-нибудь тварь типа Эффу — первородного духа хаоса, которого, я не знаю даже, можно ли убить вообще… Он же первородный, а такие бессмертны… вроде как…

— Да, Наставник нам так же объяснял.

— Угу, вероятно, так и есть. Ну, в общем, я не знаю, кто помогал Эффу выбраться на первый уровень сновидений, но кто-то ему помогает… Извне. Очень хорошо помогает, со знанием дела. Я тоже пыталась отследить энергетический след этого помощника, но он словно бы уходит в никуда в какой-то момент… Я только и смогла понять, что тут замешан некто очень могущественный… И вряд ли человек, как мне кажется.

— Наша мама тоже говорила, что вряд ли это человек, — припомнила я слова Эльзы. — Она склоняется к тому, что замешан какой-то высший демон или некто подобного уровня.

— А черт его знает… Но если я найду эту тварь, я ее самолично придушу голыми руками…

— Боюсь, ты опаздала, вставай в очередь вслед за Наставником, он первый обещал придушить самолично эту тварь, когда найдет ее, — усмехнулась я.

Фелиция криво улыбнулась, но улыбка ее тут же померкла.

— Энергетический взрыв был такой мощный, что нашу группу раскидало по сторонам и разбило вдребезги… А потом была нечисть… Много нечисти… Жуть как много нечисти… Некоторых моих коллег сожрали прямо у меня на глазах, — Фелиция болезненно поморщилась явно от не самых приятных воспоминаний, мягко говоря. — Мы даже среагировать толком не успели… Почти все погибли… Только мы с Рэйесом и остались…

Я взяла Фелицию за руку, желая как-то поддержать и не зная, как это сделать.

— С ним все хорошо, — улыбнулась я. — Его быстро подняли на ноги в лечебнице Генерального Штаба, ему досталось меньше, чем тебе. Хотя тоже потрепало знатно, конечно… Он уже полностью восстановился и ждет не дождется, когда ты к нему вернешься.

Фелиция светло улыбнулась. Она вообще редко улыбалась, но ее супруг Рэ́йес — сумрачный странник, работающий в инквизиции Генерального Штаба, — был одним из тех редких людей, кто всегда вызывал у нее такую вот светлую открытую улыбку. Рэйес не был фортемином и не мог пройти в измерение Армариллиса, так как его не пропустили бы наши телепортационные врата. Поэтому он смиренно ждал встречи с Фелицией и поддерживал с нами связь через других наших коллег, кто по рабочим делам мотался постоянно в Штаб инквизиции.

— А откуда вообще шел этот энергетический взрыв? — задумчиво спросила я. — Что-то ведь его спровоцировало?

— Я не знаю, тут может быть много вариантов. От очередной открытой пентаграммы до еще хрен знает чего…

— Пентаграмм никаких не находили в эти дни.

— Значит, тут имеет место быть некое хрен знает что, — вздохнула Фелиция. — Я не знаю, Лора. Некогда мне было анализировать это. Знаешь, когда перед тобой рвется ткань бытия, и оттуда просачивается дух Эффу с авангардом в виде смертоносной нечисти, то как-то очень трудно анализировать обстановку…

— Да уж, — вздохнула я. — И что же нам всем теперь делать?

— Не знаю, Лора… Не знаю. В таком положении Форланд еще не находился тысячи лет, да и все соседние миры тоже. Пока Эффу залег где-то на дно, вероятно, в ожидании срыва Печати Мироздания, которая позволит ему вернуть свое первородное тело… А что будет дальше? Ну, будем поглядеть, как говорится.

Вечером я с замиранием сердца наблюдала за Калипсо, который проводил теневой ритуал по извлечению из себя лишней темной энергии. Для начала — проводил на себе. Как он объяснил: ему нужно было проверить на себе, насколько это рабочая формула, какие подводные камни могут вылезти в процессе, чтобы потом подшлифовать формулу для меня. Ну и заодно чтобы я сейчас понаблюдала за процессом со стороны и убедилась в том, что это не представляет какой-то серьезной опасности. Моя вера в успех тоже была важна для правильного проведения ритуала, как объяснял Калипсо.

Мы устроились в нашей гостиной, где при свете многочисленных свечей сидели на ковре около горящего камина друг напротив друга. Свечей — потому что мы с Калипсо оба любили «живое» освещение. И желательно — тусклое. У нас обоих и любимым временем суток были сумерки и вообще — всё эдакое «пограничное».

Я наблюдала за действиями Калипсо, который негромко проговаривал длинные заклинания (черт, как их выучить вообще?!) и чертил поочередно на своих запястьях определенные руны, прямо по коже острым лезвием ритуального ножа. Калипсо объяснял, что каждую такую индивидуально подобранную руну надо активировать цепочкой заклинаний и определенными эмоциями — страхом, гневом, печалью, радостью. При активации каждой руны она загоралась ярким красным цветом, а сам Калипсо недовольно морщился от неприятных ощущений.

— Единственный большой минус — при активации каждой руны в теле возникает резкая энергетическая вспышка, и это… довольно больно, — вздохнул Калипсо, активировав на себе третью руну. — Причем боль идет по-нарастающей… Подозреваю, что от боли активированной четвертой руны можно даже потерять сознание, поэтому лучше, чтобы кто-то обязательно контролировал этот ритуал со стороны. В одиночку его проводить не стоит.

Каждая руна была связана с активацией той или иной базовой эмоции человека. Последней была очень витиеватая руна, которую необходимо было активировать дополнительно радостными эмоциями. И с этой руной Калипсо провозился добрые полчаса в попытке активировать ее самостоятельно. Но та лишь едва светилась и никак не могла разгореться ярче — оказалось, что ему для активации завершающей руны пробудить в себе нужные эмоции оказалось очень сложно. Если с печалью, гневом и страхом Калипсо справился с легкостью, то пробудить в себе искренние радостные эмоции оказалось задачей со звёздочкой.

— Печаль и радость вообще сложнее всего искренне пробудить в себе, — вздохнул Калипсо. — Это те тонкие эмоции, которые не поддаются искусственной раскачке, если говорить именно об искренних эмоциях. Легко чего-то бояться и ненавидеть — а вот попробуй максимально искренне чему-то обрадоваться… Если с печалью можно просто погрузиться в меланхоличное настроение через музыку, например, как я сейчас делал, то с радостью у меня заминка… Музыка тут не помогает…

— Ну-у-у, давай перебирать твои счастливые воспоминания вместе, — улыбнулась я. — Мне кажется, ты просто вспоминаешь недостаточно яркие ощущения, надо выбрать другие. Вспоминай вслух, перебирай все, что ты можешь вспомнить. Начни с детства, там обычно самые яркие эмоции… Вот ты помнишь, какой подарок на День рождения в детстве произвел на тебя самое большое впечатление?

— Набор для юного экспериментатора на мое семилетие, — усмехнулся Калипсо. — Мне тогда подарили огромную такую коробищу всякого добра, и я с этой коробкой просидел пару суток, почти не вылезая из нее… Ну, чего ты смеешься? Я в таком поросячьем восторге тогда был от свалившегося на меня счастья, у-у-у!.

Четвертая руна при этом загорелась на его запястье красноватым светом, но она все еще была недостаточно яркой для полной активации.

Так мы и перебирали разные воспоминания Калипсо, смеялись до слез порой, вспоминая какие-то эпизоды, но руна на его запястье все еще не разгоралась достаточно ярко.

— Это всё не то… Куда-то я не туда смотрю, — покачал Калипсо головой и обернулся ко мне. — Слушай, а вот ты что вспоминала бы во время такого ритуала?

— Ну тут и думать нечего, я бы вспоминала какой-нибудь из наших самых первых поцелуев, — фыркнула я и тут же смутилась и умолкла, сообразив, что призналась в довольно интимном моменте.

Отвела взгляд в сторону и нервно поправила волосы, изо всех сил стараясь делать вид, что ничего особенного не сказала.

— Поцелуев, говоришь… — задумчиво протянул Калипсо.

Он взял двумя пальцами мой подбородок, развернув мое лицо к себе так, чтобы я посмотрела Калипсо в глаза. Сейчас в них отражалось мигающее пламя свечей, и на фоне подсвеченных камином алых штор на окнах вид у Калипсо был поистине демонический. Мой персональный развратный демон, м-м-м…