Укроти меня, или Грани раскола (СИ) - Филеберт Леси - Страница 75

— Ну с «что» всё легко — это моя работа над изучением теневой магии. — хмыкнул я, развёл руками в стороны, пытаясь охватить гору фолиантов, которыми был завален мой стол. — Я действительно фанатично горю этой работой, мне очень нравится сам процесс. Это похоже на сложнейшую головоломку, на множество таких головоломок, на бесконечное их число. А от решения таких задач я получаю невообразимое удовольствие.

— А что насчет «кто»? — спросил Эрик. — Согревающий теплом «кто» есть в твоем сердце, а, Калипсо?

Он не стал дожидаться ответа и покинул кабинет, не сказав больше ни слова.

А я остался сидеть, окруженный кипой бумаг, пытался вернуться к работе… а мыслями все время возвращался к Лори.

[Лорелей]

Во вторник вечером один из общих залов отдыха академии гудел от бушующих адептов, провожающих братьев ди Верн-Родингеров. Тут ни Сиринити, ни кто-либо еще из руководства Армариллиса даже не пытался утихомирить шумную толпу. Во-первых, это было бесполезно, а во-вторых, в Армариллисе было принято шумно и весело провожать тех, кто заканчивал официальное обучение в академии. Конечно, все мы так или иначе потом периодически будем пересекаться по делам Армариллиса, но это будет уже другой жизненный этап.

Обучение в Армариллисе нельзя было назвать легкими беззаботными годами, но была в этом периоде жизни каждого фортемина своя особая атмосфера, которую потом нельзя было повторить. И каждый вспоминал потом этот жизненный промежуток с особым теплом.

Время приближалось к часу ночи, когда нашу шумную компанию всё-таки стали разгонять. Все уже попрощались с Дэйоном и Дельсоном, а я решила пройтись с братьями до главных телепортационных врат во дворе Армариллиса. Ну как — пройтись… Я уже ушла вперед, оставив позади себя целующихся Дельсона с Маргаритой.

— Не стыдно тебе морочить голову девчонке? — ехидно ткнула я в бок догнавшего меня потом Дельсона, оставившего Маргариту в анфиладе замка. — Тебе ж плевать на нее, а у нее сердечки в глазах так и светятся.

— Что такое стыд, и с чем едят этот деликатес? — Дельсон театрально захлопал глазками с самым невинным выражением лица.

— Видимо, у вас во дворце этот деликатес не подают, — фыркнула я. — Ни стыда у тебя, ни совести.

— А может, я мечу в мастера спорта по разбитым девичьим сердцам?

— Заметно, — хохотнула я. — Бессердечный ты.

— Да не-е-е, — лениво протянул Дельсон с широкой улыбкой. — У меня просто сердце очень вместительное, и оно отчаянно стремится охватить сразу всех желающих. Артерия не поднимается отказать какой-нибудь красотке.

Я рассмеялась и обернулась, высматривая, где там Дэйон-то застрял. И с удивлением увидела его на выходе из замка целующегося с… Маргаритой. А неплохо она устроилась.

Впрочем, я-то сначала подумала, что девушка лихо крутит с каждым братом втихаря от другого. Но Дельсон смерил целующуюся парочку безразличным взглядом, будто его это не колышет, и вообще, для него это — привычное зрелище.

— Э-э-э, — задумчиво протянула я, ткнув в Маргариту. — А это нормально вообще?

— Ну как тебе сказать, — задумчиво протянул Дельсон. — Она не определилась… Мы — тоже…

— Извращенцы, — пробормотала я, возведя глаза к небу.

— Мы всего лишь приверженцы свободной воли, желающие нести светлое в массы с целью осеменения, ой-й-й, я хотел сказать — воодушевления прекрасных дам, да, — с важным видом закончил Родингер под аккомпанемент моего хохота. — И вообще! Кто бы говорил об извращенцах, а? — с прищуром спросил он. — Как привязывать некоторых парней к кровати — так это прям проявление невинности и ангелоподобности, да-а-а?

— Не понимаю, о чем ты, — произнесла я как можно более ровным голосом, чувствуя, как быстро забилось мое взволнованное сердце.

— Ой, да ладно тебе, мы и так знаем, что это ты мутила с Кэлом на прошлогоднем балу-маскараде, — хохотнул Дельсон, весело подмигивая.

— Он нам не говорил, мы сами обо всем догадались, — добавил подошедший Дэйон, заметив мое вытянувшееся лицо. — Мы что, Кэла не знаем, что ли? Он же наш лучший друг, мы его знаем как облупленного. И видим, что он стал в тысячу раз спокойнее, перестал нервно метаться на тему поиска прекрасной девы, которую год искал, и произошло это ровнехонько с твоим появлением в академии… Мы пока что умеем складывать два плюс два.

— Да и ваша обоюдная, хм-м-м, взъерошенность сразу выдала вас с головой, еще до того, как Кэл решился прилюдно «пометить» тебя поцелуйчиками.

— Хэй, не пугай Лору, — ткнул Дэйон брата локтем в бок. — Не так уж и с головой, просто мы с тобой по себе судим и сразу же что надо и не надо примечаем.

— Да и учитывая то, как он на тебя смотрел…

— А как он на меня смотрел? — тут же спросила я.

— А вот как ты про Маргариту сказала, — хмыкнул Дельсон. — С серде-е-ечками в глазах.

— Да ну конечно, — рассмеялась я. — Такое описание точно не про него. Калипсо не такой.

— Не такой — это не какой именно? — раздался любопытный голос за моей спиной.

Я ойкнула, не заметив, как Калипсо приблизился к нашей компании. Вряд ли он слышал весь наш разговор, но я все равно смутилась, на миг растерявшись и не зная, что именно ответить. Меня спас Дельсон, громко воскликнув:

— Не такой многолюб, как мы, да, Кэл? Лора немножко вошла в ступор, глядя на нас с Маргаритой. Помоги ей из этого ступора выйти, ты ведь хорошо умеешь помогать выходить из нужного состояния и входить в нужное, да-а-а?

— Я сначала помогу выйти вам из измерения Армариллиса, — хмыкнул Калипсо. — А то вы никак уйти не можете.

— Не любишь ты нас, — театрально шмыгнул носом Дэйон.

— Выгоняешь нас, — с такой же театральной печалью поддакнул Дельсон.

— Язык у вас обоих без костей, — проворчал Калипсо. — Поражаюсь, как он до сих пор не завел вас в какие-нибудь неприятности.

— Это просто временное затишье перед бурей, — сказала я с милой улыбочкой. — Думаю, они свое еще наверстают, у них всё впереди.

— Ну спасибо, Лора! — фыркнул Дельсон.

— Мы тоже тебя любим, — добавил Дэйон.

Братья тепло попрощались с Калипсо, еще раз махнули мне рукой и шагнули к телепортационным вратам. Врата представляли собой высокие каменные арки, стоящие на невысоких каменных пьедесталах по периметру академии. Попасть в измерение Армариллиса можно было только через эти врата, они являлись своеобразной охранной системой: пройти через них мог только фортемин. Никакой другой волшебник, никакое другое живое существо и уж тем более нечисть не могли проникнуть в безопасное измерение Армариллиса.

— Мне будет не хватать этих остолопов, — вздохнул Калипсо, наблюдая за тем, как Дельсон и Дэйон подходят к каменным ступенькам.

— Мне тоже, — хмыкнула я. — Ты с Родингерами больше всего общался в академии, да?

— Ага. Смело могу назвать их лучшими друзьями. Мы с ними много куролесили, — с широкой улыбкой произнес Калипсо. — Даже немного жаль, что теперь все будет иначе.

— Ну, вы же не навсегда прощаетесь. Родингеры, конечно, очень заняты политическими играми на своей территории, но это не значит, что у них не будет возможности встретиться со своим лучшим другом.

— Да это понятно, что мы с ними и дальше будем поддерживать связь, — отмахнулся Калипсо. — Дело в другом. Просто всегда немного тоскливо, когда завершается какой-то очередной этап в жизни, к которому ты уже привык. А сейчас он как раз завершается. Дальше наши с Родингерами дорожки разойдутся, каждому из нас предначертана своя судьба. Разумеется, мы будем общаться и дальше, но это будет общение уже из нового этапа наших жизней.

— Это хорошо или плохо?

— Это жизнь, — усмехнулся Калипсо. — А жизнь — это бесконечное движение куда-то вперед, по той или иной дорожке будущего. На этой дорожке мы много с кем встречаемся, с кем-то единожды, с кем-то периодически, с кем-то хочется пересекаться почаще, с кем-то видимся лишь мельком, но человек преподносит нам какой-то урок…

— А я к какой категории отношусь? — с улыбкой спросила я.