Богоборцы 4 (СИ) - Широков Алексей - Страница 26

— Ну, тогда я вас просто спрашивать не буду, — я равнодушно пожал плечами. — И да, я знаю, что вы можете мне устроить. Показать и мать Кузьмы, и Варфоломеевскую ночь, и утро стрелецкой казни. Плевать. Унижать себя я никому не позволю.

— А о Юле ты подумал? — не хуже змеи зашипела Ольга Сергеевна. — Что будет с ней, когда ты наиграешься и бросишь? Она и так еле выкарабкалась в прошлый раз и второго просто не переживёт. В буквальном смысле слова!

— А кто сказал, что я её брошу? — я удивлённо выпучил глаза.

— Потому что ты её не любишь, — припечатала Обрескова. — И не спорь. Чтобы ты ниговорил, эмпата не обманешь. Ты же знаешь, какой дар у нашего Дома.

— Вы будете смеяться, но нет, — я покачал головой. — Никогда не интересовался. Юлия не говорила, да и я не спрашивал.

— Удивительная наивность, — презрительно скривилась женщина. — Сразу видно недостаток образования. И это ещё один минус.

— Да хоть десять, — я пожал плечами. — Это ни на что не влияет. Ваше мнение меня, конечно, интересует, но скорее в плане комфорта самой Юлии.

— Комфорта, говоришь, — зло прищурилась Ольга Сергеевна. — Да что ты о ней вообще знаешь? Например, что случилось с её группой.

— Попали в плен к сильному духу, удалось выбраться только ей, — я припомнил старый разговор. — Жених у неё там погиб.

— А каким образом, знаешь? — не собиралась отступать женщина. — Тогда я тебе расскажу. Это был не дух, а демон. Слабый по их меркам, но ребята по сравнению с ним были всё равно что мухи. Он мог бы с лёгкостью убить их всех, вот только проблема в том, что питалась эта тварь эмоциями. И Юля для него была всё равно что эскимо в жаркий день. Он на её глазах пытал и мучил её друзей, заставляя мою девочку переживать это вместе с ними, а сам жрал. А последним был Костя, её жених. И на нём Юля сломалась. Просто перестала что-либо ощущать, перегорела. Стала роботом без эмоций и чувств. И лишь недавно в ней начало что-то просыпаться. Так что, если ты сейчас растопчешь эти робкие ростки…

— Эту тварь, демона, убили? — я едва дышал от лютой ярости, захлестнувшей меня с головой. — Да или нет?!

— Убили, — даже немного отодвинулась от меня Ольга Сергеевна, — успокойся, пока вся округа от твоей злости с ума не сошла!

— Жаль, — я усилием воли загнал зверобога назад в глубину души вместе с яростью. — Хотел бы я сам уничтожить эту тварь. Разорвать её душу голыми руками. Ненавижу! А насчёт Юли скажу только одно, теперь она под моей защитой. Любовь, морковь, плевать! Она моя! Отдавать я её никому не собираюсь и бросать тоже. Нет любви, значит, будет забота. Как по мне, это гораздо важнее. Ценить, беречь, заботиться. Для меня это и есть любовь.

— Что ж, — после продолжительно молчания явно оглушённая моими эмоциями Обрескова-старшая поднялась на ноги. — Я дам тебе шанс. Но только один. И если с моей дочерью что-то случится, клянусь, кем бы ты ни бы, Истинным Чемпионом, Героем или Аватарой бога, я убью тебя. Уничтожу, чего бы мне это нистоило.

— Договорились, — я тоже встал. — Я даже сопротивляться не буду. Что бы вы там обо мне ни думали.

Глава 13

— Значит, пообщались с мамой, — на удивление, Юлия молчала во время завтрака и подняла эту тему, только когда мы сели в машину, чтобы отправиться за покупками. И это был не вопрос, а утверждение.

— Значит, эмпатия, — я не видел причин отрицать очевидное и поддержал предложенный тон.

— Если ты сейчас скажешь, что тебе жаль, я выкину тебя из машины, — так же спокойно продолжила Обрескова. — На полном ходу. Можешь рискнуть, если не веришь.

— Почему же, ещё как верю, — я и глазом не повёл на угрозу. — Тем более с такой-то мамой. Кстати, у вас в роду принято мужикам угрожать? Я это к тому, что, может, традиции какие с этим связанны. Мол, невеста должна будущего мужа поймать, запугать до полусмерти и только после этого тащить в ЗАГС.

— Что она тебе сказала? — нахмурилась девушка.

— Правду, — я пожал плечами. — Мы очень мило пообщались и, как мне кажется, остались довольны друг другом. Ну, как минимум меня не прибили на месте и не вышвырнули за ворота.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты просто слишком здоровый, — ворчливо бросила Юлия. — Был бы дома отец или Павел, тебе бы не поздоровилось.

— Меня бы избили томами уголовного кодекса? — я усмехнулся. — Думаю, что с твоим папой и братом я бы тоже договорился. Мужик мужика всегда поймёт, пусть даже один колхозник, а другой юрист-международник. Вот понять женщину, любую, — это уже проблема.

— Шовинист и сексист! — припечатала меня Обрескова, а затем, немного помолчав, практически шёпотом спросила — Вить, зачем тебе это? Зачем ты это делаешь?

— Делаю что? — я старался не отвлекаться от дороги, потому что города не знал, да и носились в столице все будто угорелые, наплевав на любые правила и вежливость. — Ну, знаешь ли, у меня не такой уж большой опыт вождения. А тут вон все как с ума посходили. Каждый второй старается подрезать, будто без этого водить невозможно.

— Ты понял, о чём я, — недовольно поджала губы Юлия. — Ты можешь найти себе нормальную девушку. Молодую, красивую, без… проблем…

— А ты, значит, старая и страшная? — я перебил её, не дав продолжить. — Фу! А я и не знал!

— Не ёрничай! — я тут же словил подзатыльник за ехидство. — Ты понимаешь, о чём я! И только попробуй сказать, что это любовь! Я потеряла дар, а не мозги!

— Ок, — я ничуть не обиделся на рукоприкладство, понимая, что для девушки это весьма животрепещущая тема. — Но я про это и не говорил. Хотя, если честно, мне не с чем сравнивать. Как-то не удосужился. А тебя я просто считаю своей. Может, это импринтинг, не знаю. Но, когда тебя спасает молодая, красивая девушка, даёт интересную работу, помогает во всём, заботится, сложно остаться равнодушным. И в какой-то момент я понял, что не хочу тобой ни с кем делиться.

— Это абьюз. — Казалось, Юлия должна взорваться от моих откровений, но девушка была совершенно спокойна, хоть я точно видел, что сейчас у неё был тот редкий момент, когда эмоции работают как надо.

— Самый что ни на есть настоящий и неприкрытый, — я довольно кивнул. — Привыкай. Теперь всегда так будет.

— И почему ты так в этом уверен? — опасно сощурилась Обрескова, разглядывая ногти.

— Потому что иначе ты бы давно мне глаза выцарапала, — я усмехнулся, показывая, что всё вижу. — А так только грозишь, но ничего не делаешь. Видишь, я уже немножко в женщинах разбираюсь.

— Ты-то? — Юлия рассмеялась. — Да ты тормоз, каких ещё поискать надо! Вот скажи, почему ты девочек динамишь?

— Каких? — я не понял вопроса, а потом до меня дошло. — Наших, что ли? Блин, ты прикалываешься? Где я их динамлю?! Да я к ним со всей душой! Но вот то, на что ты намекаешь, — бред!

— Почему это? — Обрескова вдруг улыбнулась и расслабленно откинулась в кресле, впервые с того момента, как мы отъехали из их дома. — Я с уверенностью могу сказать, что они к тебе неровно дышат.

— Юль, я тебя умоляю, — я поморщился. — Дара — согласен. Она девчонка безбашенная, мы с ней тусовали пару раз, плюс опасность, чувство локтя, она вполне могла запасть. Тем более ей дед мог намекнуть, что одобряет.

— Скорее уж открытым текстом сказал, — хмыкнула Юлия. — Извини, продолжай.

— Ничего, я тебя дома накажу, — я стрельнул глазами в девушку. — Вот именно из-за деда я события и не форсирую. С Дарой не получится просто погулять и всё. Там если уж подкатывать, то с серьёзными отношениями. А я пока не готов.

— А со мной, значит, можно погулять? — тут же сделала свои выводы Обрескова.

— С тобой я готов на отношения, — отрезал я, не давая повода усомниться, — так что не надо тут! Будешь дважды наказана!

— Цисгендерный мужлан, — припечатала меня Юлия непонятным словом.

— Ага и домашний тиран, — я решил не отказываться. — Но вернёмся к нашим… эм… овечкам. Так вот с Дарой мне всё прекрасно понятно. Но остальным-то я нафиг не нужен! Той же Тане, уверен, родители уже давно присмотрели жениха, просто не давят. Но даже если нет, ловить мне там нечего. Как я понял, Тарасовы весьма серьёзно подходят к воспитанию детей, вон Танька какая строгая. А это всё откуда? Из детства! Так что её вряд ли заинтересует такой раздолбай, как я. Ладно там разок покувыркаться, но как спутник жизни я её сто процентов не интересую.