Богоборцы 3 (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 11

— Молчи, Настька, — отмахнулся дед Микола. — Вот истинно говорят, волос долог, а ум короток. Ты на них глянь, какие кошке в зад юнскауты. Тьху. Придумали же ж слово како.

— А от вас ничего не утаишь, — я улыбнулся и потянул из-за пазухи жетон богоборца. — Антитеологическое бюро. Боевая группа политехнического колледжа.

— От другое дело, — улыбнулся дед. — Я вашего брата за версту чую. Довелось наглядеться.

— Расскажете? — я улыбнулся в ответ.

— А чего нет, — хмыкнул дед Микола. — Айда за стол. Остограмимся да пообщаемся. Хех!

Катя на удивление послушно и молча следовала за мной. Нас усадили за большой стол, установленный прямо во дворе. За ним уже сидела вся большая семья. Кроме самого деда Миколы, оба его сына, уже солидных мужчины в годах, их жёны, дети и даже внук — младенец на руках у невестки. Чиниться никто не стал, появление незваных гостей все восприняли с одобрением. А когда я не стал важничать, с удовольствием накатил самогонки, деда Митяя выгонки, и, довольно крякнув, закусил квашеной капустой, сделался совсем своим.

Мы даже пообщались с мужиками на предмет, как ставить брагу, в какой концентрации и как лучше гнать. Причём сыновья деда Миколы ратовали за современные технологии, с колонной, сухопарниками и прочими приблудами, а мы со стариком стояли за то, что всё это баловство. А настоящий мастер может даже в тазиках перегнать, и получится как слеза. Катя в это время очаровывала женщин и молодёжь, рассказывая о наших приключениях и давая советы, как защитить детей от потусторонних сил. Короче, можно сказать, что в коллектив мы влились полностью.

— Так вот, — накатив ещё пятьдесят грамм, дед Микола закусил и глянул на меня хитрым глазом. — Где я с вашим братом-то познакомился. Служил я аккурат после войны на Дальнем востоке. Только-только японца турнули. И стояли мы в Манчжурии. Ух, природа там, я вам скажу… хех! Но да ладно. И повадилась к нам ходить лиса. Да не зверь, а оборотень. Кицуне. Обернётся девкой, парня соблазнит, закрутит, в сопки уведёт, а там всю кровь высосет.

— Кровь? — мы с Катей переглянулись. — Кицуне, как и кумихо, обычно убивают и пожирают сердце и печень жертвы. А вот вампиризмом страдают хули-цинь. Тоже лисы-оборотни, но китайские. Хотя у азиатов там правду сложно найти, особенно среди духов.

— Ну так, а я чего говорю, — хлопнул себя по колену дед Микола. — Может, и китайская была, да хоть тайваньская. Тогда время такое было, страшное. Постоянно лезла какая-то нечисть. А лису эту я запомнил, потому как сам её видел. Мы на посту вдвоём стояли, и эта тварь на нас вышла. Помню, девка красы была неописуемой. Как увидели её, так руки-ноги отнялись. Ни сказать ничего не можем, ни вздохнуть. Нам бы тревогу поднять, а мы даже думать об этом забыли. Но мне свезло тогда. Дружок мой, первый парень был у нас в роте. Вот лиса его и выбрала. Так и сгинул. А я живой остался. Меня по утру сначала особисты трясти начали, поначалу даже расстрелять хотели, а потом особому отделу передали. Это как раз ваши были.

— Лиса вас не тронула, но метку поставила, — понимающе кивнула Катя. — Оставила про запас.

— Вот мне майор Воронин так и сказал, — довольно оскалился дед Микола. — Говорит, придёт она за тобой, как пить дать. Хех! Я тогда чуть галифе не обтрухал. Это ночью страшно не было, а потом как накатило, хоть волком вой. Жить хотелось жуть как. А ничего не поделаешь, приказ. Сказали мне на пост идти, да одному. Я уж со всеми попрощался, чистое надел. Думал, как увижу, так первым делом в неё и пальну. А когда луна встала, явилась лиса передо мной во всей красе, так опять руки отказали. Манит она меня, а я иду, как телок, за ней в сопки. И знаю, что меня там жрать будут, а счастье такое, что словами описать нельзя. В этот момент майор и появился.

— Блин, батя, — родные дед Миколы дружно выдохнули, а старший сын сурово уставился на отца. — А чего ты раньше это не рассказывал? Мы ни сном ни духом, что с тобой такое приключилось.

— А на шо оно тебе? — резонно возразил старик. — Жить и бояться? Трястись зайцем и баб шугаться? Так что это за жизнь. Хех.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Во многих знаниях многие печали, — кивнул я. — Но, с другой стороны, предупреждён — значит вооружён.

— Вот именно, — стукнул кулаком по столу младший сын. — Батя, ты это. Мы не из пугливых. Но такие вещи стоит рассказывать. А то живёшь так, ни ухом ни рылом, а оно вона как оказывается.

— А ну цыц! — теперь уже дед Микола долбанул по столу, и, должен сказать, силёнки у него остались. — Малы ещё на батьку хвост топорщить! Не сказал им, видите ли. Моё дело, хочу говорю, хочу нет! И вообще, не мешайте, дайте с людьми пообщаться!

Сыновья побурчали, но притихли, а я улыбнулся в кулак, чтобы не смущать людей. Дедок оказался железным и всех держал в ежовых рукавицах. Впрочем, меня этим было не удивить. В деревне в крупных семьях тоже частенько верховодит самый старший вне зависимости от пола. Да и Катерина тоже ничуть не удивилась. В Домах порядки ещё и покруче будут. Там без разрешения главы Дома даже вздохнуть никто не смеет. Исключения, конечно, бывают, но редко.

— Вот олухи, такую историю испортили, — сокрушённо вздохнул дед Микола. — Так вот. Майор появился, значит, и лису эту уконтропупил. Не сразу, бились они долго. Воронин этот молниями швырялся будь здоров. А лиса из девки животным обернулась, о семи хвостах и тоже какой-то гадостью в майора плевалась. Но наш-то посильнее оказался, долбанул тварь да добил потом. А мне за то, что жертвой побыть пришлось, он потом клык лисий презентовал. Говорит, носи, не снимая, и детям передай. Вот я потом его старшему Ваське отдал, а он уже внуку Кольке. Колька, иди сюда! Покажь клык! Носишь ещё или потерял, оболтус?!

— Как можно, деда, — парень лет двадцати трёх, помогавший кормить малыша, обиженно насупился, но вытащил из-за пазухи кожаный шнурок, на котором висел белый, словно сияющий клык.

— Разрешите, — Катя сунулась было к нему с маятником, но я её остановил.

— Не стоит, — присмотревшись, я с уверенностью мог сказать, что сияние мне не показалось, а клык действительно словно светился изнутри. — Он настоящий. Очень сильный амулет. Всегда держите его при себе, и большинство духов будет обходить вас десятой дорогой.

— Вот, хех! — наставительно поднял палец дед Микола. — И Дорофеиха его боялась! Ещё когда Васька с ним ходил, как увидит его, так аж в другую сторону бежит.

— А до этого, — заинтересовался я. — Когда вы сами носили. Тоже пугалась?

— Так она переехала лет семь назад, — удивил нас старик. — До этого-то там Петров Сан Иваныч жил. Жену он давно схоронил вот и доживал потихоньку. А как помер, так Дорофеиха и въехала. И через пару лет Ванятку привела. Я тогда ходил ещё к нашему участковому, честь по чести ему всё рассказал. Мол, ведьма она, как есть. Сгубим мальца. Тот вроде обещал проверить, а потом говорит, мол всё по закону, внук это её родной. Хех! Мол, родители померли в автокатосрофе, а она взяла на воспитание. И что проверяли её и менты сами, и опека, и бюро. Чистая, мол, хех! Но я знаю! И слежу! Ежели чего, сразу бы сообщил куда надо.

— Благодарю за бдительность. — Я серьёзно кивнул и, встав, пожал деду руку. — На таких, как вы, страна и держится. А то сейчас мода пошла, мол, стучать не буду. А что люди погибнут, всем плевать.

— То от глупости и от телевизора, — со злостью стукнул дед Микола кулаком по столу. — Как ни включишь, всё про бандитов да воров. И так их расписывают, мол, лучшие люди страны. И в Думе они, и в правительстве они. А я так скажу, я бы как в Турции делал. Украл — руби руку. Ещё раз украл — вторую. А на третий — голову. И всё, другим неповадно будет.

— Можно подумать, туркам это помогло, — усмехнулся Василий и под сердитым взглядом отца взбрыкнул. — Чего?! А что не так?! Как там воруют, так у нас даже не умеют! Я тебе рассказывал, когда по контракту работал…

— Ну всё, понеслось, — вздохнула Анастасия, как раз подливавшая нам компота, потому что алкоголь пить мы после первых рюмок отказались, — каждый раз как сцепятся, так потом не растащишь.