Леди ангел - Джонсон Сьюзен - Страница 25

— Она отшила его? — последовал прямой вопрос, который иного человека мог бы ошарашить своей бестактностью.

— Скорее изгнала из своих чувств, — невозмутимо ответил Суверал.

— Интересно, тронуло ли его это? — рассеянно обронил Кит, продемонстрировав полное безразличие к философским материям.

— Это очень независимая женщина.

— И очень соблазнительная, несмотря на этот недостаток, — добавил с усмешкой Кит.

— Сразу видно, что вас привлекает в ней в первую очередь, — ошибка просто исключена.

— И что же из этого? — вопрос прозвучал с подчеркнутым безразличием.

— А то, что я бы на вашем месте остерегался господина Мэнтона. Хотя его жена воодушевлена тем, как благосклонно Анджела отвечает на ваши ухаживания, мне думается, сам Джо вряд ли с восторгом воспринял ваше вторжение на его территорию.

— Его территорию? Его?! — Глаза Кита немного округлились. — Надо же быть таким жадным…

— С моей стороны ато всего лишь дружеское предупреждение. Он чрезвычайно ревнив.

— Тогда ему следовало жениться на ней.

— Англичане менее склонны к разводам, чем вы, американцы.

— В таком случае ему придется привыкнуть делиться с другими.

— Выходит, прав был Берти. Он просто уверен, что в конце концов победа будет за вами.

— Это еще не победа, Суверал, — учтиво возразил Кит, — но я всегда добиваюсь того, чего хочу.

— И Анджела тоже, — ответил посол.

Кит не ожидал, что вызов со стороны Джо Мэнтона последует в столь скором времени. Вернее, вопреки предупреждениям Суверала, он вообще не ожидал вызова, а потому для него это было подобно грому среди ясного неба.

Компания аристократов шла от конюшен к замку пешком, любуясь золотыми лучами заходящего солнца. Дорога петляла по парку, и процессия растянулась: люди разбились на небольшие кучки. Их голоса тонули в необъятном пространстве леса и поля. Обрывки диалогов и отдельных слов словно птицы порхали в ранних сумерках. Все дышало покоем — сама природа настраивала всех на миролюбивый лад.

Те, кто был впереди, начали подъем по пологому склону, ведущему к мосту замка, и тут за спиной Кита раздался чей-то возбужденный голос:

— Оставьте ее в покое!

Необязательно было оборачиваться, чтобы узнать, кто произнес эти слова. Замедлив шаг, Кит все же оглянулся через плечо и, когда Джо Мэнтон поравнялся с ним, спокойно проговорил:

— Женившись, вы уступаете свои права другим.

— Заблуждаетесь.

— Видно, я чего-то недопонимаю. Что ж, придется еще раз побеседовать на этот счет с дамой, о которой вы беспокоитесь.

— Мне наплевать, что она скажет вам. Я просто предупреждаю вас: оставьте ее в покое.

— А если не оставлю?

Их голоса были для других не более чем невнятным бормотанием. Процессия подходила к воротам замка, и все невольно взбодрились при виде знакомого величественного силуэта на фоне вечернего неба. Со стороны казалось, что просто беседуют двое мужчин изрядного роста. Будучи одинакового телосложения, они были схожи и характерами: ни один из них не любил уступать.

— Если вы посмеете прикоснуться к ней, то ответите мне за это. — Черные брови Джо Мэнтона резкими очертаниями напоминали сабельные рубцы.

— Если я и притронусь к даме, то только по ее собственной воле.

Лицо Джо приняло еще более ожесточенное выражение.

— Она не может быть вашей.

— Напротив, это вы не можете более владеть ею. Ваша недавняя женитьба изменила ваш статус, — все так же мягко возразил Кит. — Тем не менее вполне понимаю ваше чувство собственника и даже сочувствую. Это потрясающая женщина.

— Вам недостаточно вашего гарема? — глухо прорычал Джо Мэнтон.

— А вам недостаточно жены? — небрежно парировал выпад Кит Брэддок. — Ах, кстати, вот и она, — добавил он, завидев Джорджиану, которая радостно махала мужу с башенки у ворот. — Она ждет вас. Ведь вы молодожены, не так ли? — заметил Кит с холодной улыбкой.

Ему было известно, что в разгар медового месяца Джо оставил свою молодую супругу одну в Париже, чтобы совершить молниеносную поездку к Анджеле. А потому были все основания полагать, что уж теперь-то, в замке Мортон, она глаз не спустит со своего муженька.

Торопливо помахав жене в ответ, Джо процедил сквозь зубы:

— Предупреждаю, держитесь от Анджелы подальше. И, ускорив шаг, он обогнал американца. «Увлекательный получается вечер», — подумал Кит, наблюдая, как Джорджиана со всех ног бросилась навстречу мужу. Потерявший голову любовник, преисполненный решимости сохранить расположение отвергнувшей его женщины, плюс молодая жена — властная и бдительная. Да еще легендарная Графиня Ангел. Теплая компания складывается

9

Не то чтобы этот вечер выдался очень увлекательным, но уж во всяком случае его можно было с полным основанием назвать эмоциональным, причем эмоции эти вряд ли относились к разряду положительных, если, конечно, не считать отличного расположения духа, в котором пребывала Оливия.

Перед ужином Анджела еще раз мысленно перебрала все доводы против какой-либо связи с Китом и затем в течение вечера прилежно избегала его. Он не мог не оценить ее умения отрываться от преследования. Верным стражем графини был Джо, который не отходил от нее ни на шаг, к тому же она в высшей мере искусно могла управлять неисчислимой ратью поклонников, которые неустанно вились вокруг нее. Все это давало пищу для не совсем оптимистичных размышлений. Кит отрешенно бродил в светской толпе, пил больше обычного и пресекал все попытки втянуть его в беседу, отвечая на обращенные к нему вопросы резко и односложно. Опорожнив бутылку коньяку, он не испытал облегчения и, бросив рассеянный взгляд на обступавших его женщин, внезапно задался вопросом: почему же они не кажутся ему достаточно привлекательными? Эта мысль только усилила раздражение. Мысленно проклиная колдовские чары графини де Грей, он снова наполнил бокал.

Анджела покинула общество довольно рано, придумав какую-то отговорку. Однако истинной причиной ее ухода было нервное напряжение, которое она испытывала, притворяясь равнодушной к Киту Брэддоку. Близкое присутствие этого человека, излучавшего неуемную энергию, заставляло ее всю трепетать от возбуждения. Голова раскалывалась от боли, лицевые мускулы ныли от фальшивой улыбки, и шутливые слова, обращенные к почитателям ее красоты, застревали в горле. Никто в этом блестящем зале не интересовал ее, кроме одного человека, который ни при каких обстоятельствах не мог принадлежать ей. Проведя всю свою сознательную жизнь среди этих ничтожеств, сейчас она задыхалась в их обществе, не в силах более вынести пошлой болтовни и сплетен, которые составляли смысл жизни высшего света.

Увидев, что Анджела наконец ушла, Оливия со вздохом облегчения откинулась на парчовые подушки изящного канапе. Единственная достойная соперница покинула поле боя. Наступало время решительных действий. Ее престарелый супруг никогда не задерживался на светских раутах слишком долго и теперь спал глубоким сном праведника в отведенных ему покоях. Что же касается Кита, то он, развалившись в кресле эпохи короля Якова, достаточно массивном, чтобы служить опорой столь крупному телу, с мрачным видом напивался до состояния черной меланхолии.

«Лучше не придумаешь», — пришла к заключению Оливия, знавшая, что за подобной сосредоточенной угрюмостью скрываются дикие порывы души. Она отдавала предпочтение сексу, замешенному на жестокости, а потому от всей души радовалась, видя, как много пьет Кит. Это при благоприятной ситуации сулило ей ни с чем не сравнимые наслаждения.

Поздно ночью она постучала в дверь его спальни. Оливия была не первой женщиной, приблизившейся за ночь к этому порогу, но только она знала заветное слово, которое лучше любого ключа способно было отомкнуть дверь, остававшуюся наглухо закрытой для других.

— Это Анджела, — приглушенным голосом произнесла герцогиня.

Когда же проскрежетал ключ и дверь отворилась, ночная гостья торопливо добавила: