Украсть право первой ночи (СИ) - Сапункова Наталья - Страница 11

Несколько мгновений Валина смотрела на рубин.

– Я не понимаю. Ивин отдал его графу, зачем?

– Ничего удивительного. Лорд Ивин променял кольцо, – раздраженно пояснила эсса Тори. – Это ужасно. Не надевайте на руку, лучше спрячьте. Если лорд Ивин захочет его отобрать, он будет в своём праве. Девице не положено владеть этой вещью...

Глава 7. Свадьба Марисы

Настал и этот день. Снова толпа соседей с утра собралась во дворе – теперь уже проводить к венцу сироту, воспитанницу дядюшки Фуртафа. Народу собралось даже больше, чем обычно, Мариса точно такого не ожидала. Может быть, людям было любопытно, как все пройдёт в её случае – ведь она не как все, а сирота безродная, да и калека к тому же. И повезут ли её к графу? Кто открыто об этом судачил, кто помалкивал…

Марису тоже нарядили в белое венчальное платье – совсем простое, надо сказать. Но она и в таком казалась себе нарядной, да и соседи, увидев её слишком разодетой, только удивились бы. Дядюшка Фуртаф на правах отца вручил её руку жениху, они с женой благословили пару. Мельничиха даже расчувствовалась и заплакала, и от души пожелала счастья жениху и невесте. Жених в новом костюме был любезен и в меру взволнован – кто там знает, отчего, – и не портил общего впечатления. Вот традиционного шута с пожеланиями, как говорили, на этой свадьбе не будет – он уехал сразу после венчания Умины. Да и зачем он нужен, брак из-за его отсутствия менее законным не станет.

Садясь в свадебную повозку, Мариса не удержалась и бросила вокруг жадный взгляд – нет ли на этот раз рыжего лорда? Лорда не было. Это хорошо. Мариса о нём только вспоминала – и сердце начинало биться быстрее, а это ведь неправильно?

Ивин Монтери, вот так его зовут. Мариса имя запомнила, конечно.

Пока ехали до Храма, Мариса и не глянула на жениха, хотя чувствовала, что он смотрит. И сел Реддит с левой стороны, чтобы видеть её слева, где шрамов нет, а руку её, как положено, всю дорогу держал, не выпустил – и когда вышли из повозки и проделали положенный пусть пешком. Он очень старался. Крыльцо, несколько шагов до алтаря…

Пламя на алтаре – небольшой огонь, и горел он ровно, как в печке, пока священник говорил положенную речь. То, что Пламя гаснет, когда оно против брака – больше похоже на сказку, никто не помнит, чтобы это на самом деле случалось. Да и вряд ли Реддит и Мариса так уж друг другу не подходят, с чего бы?

Сначала священник говорил на древнем языке – непонятно. Мариса внимательно выслушала то, что могла понять, про их взаимные долги и обязательства, и про обещания верности, и что брак навеки и будет нерушим.

Реддит и Мариса, вы пришли сюда, чтобы сочетаться браком и навеки принадлежать друг другу, любить и поддерживать. Вы согласны? Реддит?

Да, согласен.

Мариса?

Оно тоже согласна. Иначе чего идти было?

Она слушала, отвечала, но не верила. Чтобы Реддит свою единственную разлюбезную оставил ради неё, деревенской уродины? Да ладно. Затем ведь и выбрал её, чтобы та не ревновала. Хотя слова обряда хороши. Счастливицы те, у кого эти слова сбываются. А ей бы прижиться в новом доме да с мужем поладить и с его роднёй – и хватит. Никаких звезд с неба и даром не надо.

Священник закончил обряд и ушёл. На маленьком столике остались лежать их брачные браслеты, серебряные, с одинаковым узором, Реддит взял женский браслет и надел его на руку Марисе. И она взяла мужской, тоже надела ему, защелкнула замочек… и рука отчего-то задрожала.

Вот зачем случилось это всё? Помоги Пламя…

– Я теперь про тебя иначе думаю, – вдруг сказал Реддит. – Раньше казалось, что на тебя и смотреть незачем, в потемках любая сойдёт. Не сердись. Теперь вижу, что ты любую красотку за пояс заткнёшь.

– Отчего же ты изменил мнение, дорогой супруг? – Мариса была слегка озадачена.

– Ну как… Для того, кто понимает, горячие и дерзкие – это самый вкус. Перец заморский знаешь сколько стоит? Начнёшь меня радовать – и точно жемчуг подарю, нитку по грудь! Не сомневайся. Жене ничего не пожалею, и пусть все видят!

– Благодарю, – пробормотала Мариса, и сама потянула Реддита к выходу из Храма.

– Если граф за тебя монеты даст, то шубу из лисицы куплю. С графом будь послушной и нрав не показывай. Поняла?

– Поняла, – она кивнула.

Впереди были поздравления, свадебное застолье, и серая карета, что повезёт её в графский замок. Просто придется всё стерпеть, как учила Лайна. Вроде как помыться в бане, а жизнь будет потом. И хорошо, что Реддит не против, а то не хватало ей ещё его недовольства!

Серая карета приехала несколько раньше, чем ожидалось. Всё обычно, разве что запряжена карета была не четверкой, а парой, и по бокам скакали два всадника, а не семь. И одним из всадников был её рыжий лорд. Мариса невольно закусила губу – ну лорд, ну и пусть!

– О, уже? – удивился Реддит, и засуетился, схватил жену за руки и почти силой заставил подняться, – ну теперь смотри, моя хорошая! – он сказал это тихо, – будет граф доволен, тогда мы и заживём! Твоя шуба из лисы, помнишь?

– И жемчуг по грудь, – фыркнула Мариса.

При этом она случайно задержала взгляд на золовке, сидящей рядом с братом – лицо у той стало такое, что хоть прячься. От свекрови, что заняла место напротив, Мариса сразу отвернулась, разумно рассудив, что и матушке Реддита слышать про жемчуга и шубы нерадостно.

Сама она чуть не засмеялась. Какой жемчуг, какая лисья шуба? Это Реддит испугался графского недовольства, за то, что поддался на чужие подначки. Потом опомнился. Соседка рассказала мельничихе, как сокрушалась мать лавочника и громко корила сына, слышали даже соседи. Пройдёт после свадьбы неделька – и он всё забудет.

Реддит сам привёл Марису к рыжему, легонько подтолкнул и низко поклонился. А она не стала кланяться, оперлась на поданную руку и забралась в карету. Оглядываться на супруга – вот ещё, куда он денется…

Медлить не стали – тут же дверка закрылась, и карета понеслась, до Марисы доносилось резкое щелканье кнута – кучер сразу принялся подстёгивать лошадей.

Первые мгновения было не до размышлений. Вспомнилось отчего-то лицо Сурита, мужа Умины, когда он пытался закрыть её от людей графа. И понятно ведь, что ничего не вышло бы, но это был порыв, который парень не в силах был сдержать. Он Умину любит, дорожит ею. А Реддит…

Не рассерди графа, жёнушка, шубу за это куплю! И заживём!

Она встряхнулась, как мокрая кошка, словно желая стряхнуть с себя вот это всё! В бане помыться – ну, значит в бане! Хорошо Лайна об этом сказала!

Теперь Мариса осмотрелась по сторонам. И удивилась – а ведь карета была другая, не та, что приезжала за Уминой. Та изнутри была оббита ярко-синим – запомнилось, а в этой обивка была светлая, как топлёные сливки. И в той карете сидела леди, а Марису никто не сопровождал, она ехала одна.

Хотя ни о чём это не говорит. Карет у графа может быть много, и всегда ли невесту в замок сопровождает леди, тоже неизвестно. И Мариса отдернула бархатную занавеску, выглянула в окно.

До мелочей знакомая дорога нырнула в лес, и скоро карета остановилась. Девушка не успела удивиться, как дверка распахнулась и откинулась подножка.

– Выходи, – рыжий протягивал к ней руки.

– Милорд?! – она медлила.

Теперь происходящее окончательно показалось ей неправильным.

– Выходи, ну, – лорд ступил на подножку и, вдвинувшись в карету, подхватил Марису под локти и вытащил наружу, и прижал к себе, она только ахнула.

– Тихо, – велел он, – и не вздумай пищать. Дальше повезу тебя верхом. Поезжай! – крикнул он кучеру.

Тот не заставил себя упрашивать – карета сразу тронулась, и скоро её и след простыл.

– Едем! – рыжий одним махом подсадил её в седло. – И вести себя тише мыши, поняла? Отвечай!

– Поняла, – отозвалась Мариса. – Что случилось, милорд?

– Я же сказал – тише мыши!

– А я не говорила, что послушаюсь. Но я поняла вас, не сомневайтесь!