Факультет звездокрылов (СИ) - Блинова Маргарита - Страница 31

Меня прошиб холодный пот. И как-то сразу вспомнился тот странный разговор по переговорнику. И стала понятна паника, звучавшая в голосе Кристена. И просьба поговорить с ним.

О, боги… Как же паршиво ему сейчас!

— Подумала, что тебе следует это знать, — сказала матриарх завров и напомнила. — Всхлипнуть не забудь.

Я кивнула, вышла в приемную и… картинно всхлипнула.

Все, как и договаривались.

ЭПИЛОГ

Лекарское крыло встретило меня тишиной и запахом антисептика.

Я прокралась к посту медсестры, готовая прятаться и сливаться с невыразительными стенами коридора при малейшем намеке на приближение Тихона Горячего с его маниакальной жаждой нацедить из меня пробирку-другую крови. Лекарка долго и категорично не желала выдавать мне сведения о поступившем ночью ядожале. Мол, и чувствует себя адепт Арктанхау неважно, и вообще у него постельный режим и оздоровительная программа из капельницы, и вообще, как не стыдно, почему-то мне, довели парня до такого серьезного истощения!

Под конец прочувственных обвинений я не выдержала и включила в себе ядожала:

— Послушайте, это лекарское крыло или тюрьма строгого режима? Мне что, необходимо сходить за адвокатом, чтобы добиться встречи? Так без проблем! Я сбегаю! У ректора как раз выдалась свободная минутка и подходящее настроение для разборок.

Фраза возымела на лекарку удивительный эффект. Сперва та поджала губу, после закатила глаза и с обреченным вздохом, в котором уместились страдание и апломб целой театральной труппы, назвала номер палаты.

— Спасибо, — повела я себя как хорошая девочка, развернулась, проигнорировала раздраженное бормотание дежурной и отправилась на поиски Кристена.

Нужная палата оказалась в конце коридора, возле лестницы. Вежливо постучав, я заглянула внутрь и обнаружила Кристена.

Он сидел на постели, привалившись спиной к изголовью. В больничных штанах и белой майке, подчеркивающей большие мускулистые руки, с исхудавшим лицом и глубокими серыми тенями под глазами.

В руках пациент держал книгу с потрепанным корешком, которую с нескрываемым интересом читал. Вот сильные пальцы перевернули страницу, и на губах северянина появилась предвкушающая улыбка хищника, почуявшего кровь.

Ну прям Темный Властелин, нашедший формулу всевластия!

— Кристен, — позвала я.

Не отрывая взгляд от занимательного чтива, Арктанхау поднял голову, кинул быстрый взгляд в мою сторону и снова вернулся к чтению. Пару секунд ничего не происходило: я в нерешительности топталась на пороге, Кристен был все так же увлечен чтением, а потом снова посмотрел на меня и только тут до него дошло.

— Адриана… — выдохнул он, быстро захлопнул книгу и спрятал за спину.

Заинтригованная странной реакцией на меня, всю такую сострадательную, я уточнила:

— К тебе можно?

Вместо ответа северянин подвинулся и приглашающе похлопал по постели рядом с собой. Я зашла в палату, закрыла дверь и подошла к кровати, но садиться постеснялась.

— Госпожа Магни рассказала про девочку. Мне так жаль, что…

— Я могу попросить тебя об одолжении? — перебил Кристен.

— Смотря каком.

Арктанхау показал на сгиб левой руки, куда безжалостные лекарки воткнули иглу оздоровительной капельницы.

— Не могу согнуть, — не то посетовал, не то констатировал он. — Можешь переплести мои волосы? Мешают жутко.

Я с подозрением уставилась на его светлую макушку. Арктанхау и Хезенхау чтили традиции своего народа и даже в академии ходили с заплетенными волосами или затягивали те в короткие хвостики на затылках.

Вот и сейчас волосы Кристена были заплетены в две тугие косы, плотно прилегающие к коже. Просто волосок к волоску. Идеально!

Вопрос: что там может мешать?

— Спасибо за веру в мои таланты, но я такое не повторю.

— Сделай как получится.

Кристен хитро улыбнулся и сел ко мне спиной, тем самым не оставив выбора. Пожав плечами, я сняла форменную сине-желтую куртку, кинула ее на металлическую перекладину изголовья и провела пальцами по ровной тонкой косе. Кристен неосознанно вздрогнул.

— Уверен, что это нужно?

— Как никогда.

Чувствуя себя варваром, уничтожающим культурное наследие и память далеких предков, я стянула с его волос резинку и принялась распутывать волосы. Кристен прикрыл глаза и молчал. Смолчал и когда за неимением расчески я пропустила его волосы через свои пальцы. Даже не пикнул, когда собрала пепельные густые пряди в хвост и потянула на себя. Наоборот, безропотно отклонился назад, делая все, чтобы мне было удобно заниматься с его волосами.

Дрожащими пальцами я торопливо плела косу. Одну! На две моего мастерства точно не хватило бы. Плела и гнала от себя навязчивое ощущение, что, сама того не понимая, делаю для Кристена нечто большее, чем банальная прическа.

— Все, — объявила я, закрепив резинку, и отступила на шаг, чтобы критическим взглядом оценить старания.

Старания со стороны выглядели как издевательство. Косичка заметно кривилась и вихляла из стороны в сторону, как дороги в деревнях. Хорошо, что я не стала доплетать до конца и ограничилась забавным хвостиком.

Кристен поднял правую руку, осторожно провел ладонью по прическе и, кажется, остался вполне себе доволен (что странно!), потому что повернулся не с требованием вернуть как было, а с широкой открытой улыбкой.

— Блин! — расстроилась я. — Прядка вылезла…

Протянула руку, дотронулась до непослушной пряди, упавшей на лоб Кристена, и уже даже собралась предложить распустить весь этот ужас и сделать еще одну попытку, но подверглась коварному нападению.

Весь из себя такой больной, со слов дежурной медсестры, Арктанхау крайне шустро перехватил горе-парикмахера и дернул. Я тихо пискнула, и сама не поняла, как оказалась лежащей спиной на постели, а сверху навис довольный, как нашкодившая Бестия, Кристен.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — по инерции ответила я, лихорадочно вспоминая не мелькали ли где-то в литературе или разговорах с подругами северяне.

Вдруг у них сделать прическу другому означает согласие на совместную ночь в одной постели? Или того хуже… согласие на брак?

Запаниковав от близости и двусмысленности взгляда, нависшего сверху парня, я попыталась ужом вывернуться из щекотливого положения и с позором бежать из палаты. Но спаслась в результате не сама. На пол грохнулась книга. Та самая, что читал Кристен.

Я развернула голову, проследила за ней взглядом и вслух прочла название:

— «Традиции и обычаи Фаоры», — потрясенная до глубины души перевела взгляд на Кристена. — Тебе зачем?

— В общеобразовательных целях, — усмехнулся тот, затем перегнулся через офигевшую меня и ловко подобрал книгу с пола. — Побудешь репетитором? Основные сложности с седьмой главой.

И с хитрой улыбкой протянул потрепанный томик «Традиций…». Собственно, мне же и протянул. Окончательно перестав что-либо понимать, я взяла книгу, открыла оглавление, прочла: «Ухаживание и сватовство», поскорее захлопнула и с ужасом уставилась на откровенно смеющегося Кристена.

— Увы, в этом разделе я сама плаваю.

— Заметно, — усмехнулся северянин. — Я уже месяц наблюдаю за твоими попытками охмурить меня и, откровенно говоря, прогресс так себе. А ведь я даже не сопротивляюсь.

— Моим чего? — зависла я на «попытках охмурить».

И тут меня осенило — спор! Ну конечно!

Кристен ведь не в курсе, что там, на лестнице, на него спорили лекарки во главе с исключенной адепткой Знающей.

— Я на тебя не спорила. Это все Таина.

— А ты значит просто мимо шла?

— Представь себе!

Но представлять что-либо Кристен не захотел. Он захотел отобрать у меня книгу, небрежным движением зашвырнуть ее на тумбочку, а после перекатиться на бок, подпереть голову рукой и глянуть с нескрываемым укором.