Чпр 3 (СИ) - Индиви Марина - Страница 10

Я правда думаю, что я смогу защититься от него?

Встаю между ним и детьми, закрывая их собой.

— Ма-ам, — Риа подползает к краю кроватки и тянет меня за рукав. — Мам, я домой хочу.

В этот момент я вспоминаю все то, о чем думала до появления Вайдхэна, до его слов. Нет, быть сожранным драконом — для него слишком мало! Я же перепугала детей, а Роа так вообще смотрит так, будто собрался драться.

— Все хорошо, — я поворачиваюсь к дочери, наплевав на того, кто возвышается над нами горой. — Все хорошо, звездочка. Я случайно ударила вальцгарда, потому что во мне теперь есть пламя. И в вас тоже.

— Как? — Риа широко распахивает глаза.

— Мы же не иртханы, мам, — сосредоточенно произносит Роа. — Как такое могло случиться?

Пауза, то коротенькое мгновение, которое я беру на то, чтобы сообразить, что ответить, обходится мне слишком дорого. Вайдхэн шагает ко мне, я оборачиваюсь, но слишком поздно. В шею входит короткое жало иглы, и мир начинает темнеть. Последнее, что я слышу, когда он подхватывает меня на руки:

— Ваша мама устала. Ей нужно немного отдохнуть. Отдельно от вас.

Глава 6

Я просыпаюсь от того, что руку дергает, словно мне без анестезии делают татуировку. Мне никогда не делали татуировку, но по ощущениям, именно так я и должна это чувствовать. Все начинается с огненной колючей боли, а заканчивается…

— Роа! Риа!

Мир быстро крутится перед глазами, но я удерживаю себя, вцепившись ладонями в простыню на больничной койке. Я в той же самой палате, что были мои дети? В той же или в похожей. Рядом со мной Арден, который не дает мне рывком спрыгнуть на пол, а еще в моей палате сам Торнгер Ландерстерг. Именно он произносит:

— Их нет, Аврора. В Ферверне. Детей забрал их отец.

Как же я ненавижу его за это! Отца и Торнгера Ландерстерга, которому готова вцепиться в волосы взамен того отца. Чтоб его… Состояние паники захлестывает меня, и руку начинает жечь так, что из глаз невольно текут слезы.

— Все хорошо, — констатирует Арден, глядя на датчики. — С ней все хорошо.

— Замечательно. Как ты и сказал, очнулась она гораздо быстрее, чем могла бы.

Ненавижу их! Ненавижу их всех! Всех иртханов! А этих — особенно. Они отдали ему моих детей! Он увез их в Рагран. Я в полушаге от того, чтобы начать драться с Арденом, когда он произносит, на удивление мягко:

— Аврора, пожалуйста. Я понимаю, что вы чувствуете, но мне бы очень не хотелось колоть вам успокоительное, — врач кивает на монитор. Он больше напоминает военного, чем врача, и я с ненавистью смотрю на него:

— Вы не имели права! Не имели права отдавать ему их без моего…

— Вообще-то имели. — Торнгер Ландерстерг не повышает голос, но от его спокойных глубоких интонаций по коже и так идет мороз. — Но речь сейчас не об этом. Арден, оставишь нас для короткого разговора?

Врач кивает и мгновенно выходит. Теперь я с ненавистью смотрю на Ландерстерга — больше не на кого. Да мне плевать, на кого смотреть. Я правда их всех ненавижу. Иртханы! Повелители мира. Считающие, что им все подвластно и все доступно, что все в их руках.

— Мне все равно, что вы скажете. Говорить с вами мне не о чем. Уходите.

— Я думаю есть о чем. — Иртхан приближается и останавливается совсем рядом. В каком-то шаге от моей парящей над полом койки. — Мы с женой чуть не оказались в подобной ситуации. Сейчас, глядя на вас, только в эту минуту я начинаю понимать, какой катастрофы мне удалось избежать.

— Душещипательно. Скажете, когда начинать рыдать?

— Вы злитесь, и это нормально.

— Да вы что?!

— Аврора, вы правда считали, что скрывая детей правящего страной, вы избежите последствий? Вы правда верили в это?

Сейчас я ненавижу его еще больше. За эту его непробиваемую физиономию, за лед в глазах.

За то, что по сути… он прав. Он прав в том, что все эти годы я надеялась на то, что мои дети успеют вырасти. Успеют стать совершеннолетними и самостоятельно принимать решения. Что их отец больше никогда ничего не сможет им приказать. Ни им. Ни мне.

— Какое вам дело до всего этого?! — голос срывается, становится хриплым. Как от простуды.

— Дело? Ну, даже если отменить мою «душещипательную», как вы выразились, историю, вы ввернули такую политическую ситуацию, от которой у Мирового сообщества волосы дыбом. Ваши дети — наследники одного из сильнейших иртхнов мира. Возможно, сейчас сильнейшего в принципе, я не замерял.

Это что, у него чувство юмора типа?

— Вы не просто увезли их втайне от отца, вы их родили втайне от него. Вы их растили втайне от него. Подвергая их и свою жизни, жизни окружающих вас людей опасности, но даже если отбросить все это, вы пошли на сговор с правящим другой мировой державой. И это, моя дорогая Аврора, уже далеко за пределами того, что касается лично вас. Это — мировой конфликт.

Мне показалось, или он сейчас издевается? Злится? Прищурился так, что глаза превратились в две узкие щелки, в которых начинает плескаться пламя. Вот тебе и непробиваемый Торнгер Ландерстерг, но…

— Не вам читать мне мораль, — резко говорю я. — А что касается сговора с правящим, свою паранойю оставьте себе. О моих детях не знал никто. Только их отец… то есть мужчина, который согласился стать их отцом и растить их. И наш семейный врач.

Пламени в глазах становится больше, а затем меньше. Ландерстерг хмурится, но во мне уже не осталось сил на него смотреть. Чем скорее он уйдет, тем лучше. Чем быстрее я останусь одна, тем быстрее смогу прорыдаться. Если получится. Потому что слез нет, внутри клубится ярость и то, чем меня наградили глубоководные. То, что жжет руку, словно меня снова и снова клеймят.

— Поверить не могу. Вы правда не знали? — Ландерстерг в упор смотрит на меня.

— Мне наплевать на вас, и на то, во что вы верите, — я падаю на подушки. Сил держать себя больше нет, потому что голова опять начинает кружиться. — Уйдите. Просто уйдите, пожалуйста.

Я добавляю «пожалуйста», чтобы он в самом деле наконец-то ушел. Ничем другим его не проймешь, но, может, хоть так…

Вместо ухода получается обратный эффект. Торнгер Ландерстерг шагает еще ближе, опирается ладонями о подлокотники.

— Аврора, Элегард Роа работает на внешнюю разведку Аронгары. Уже много лет.

Черное пламя Раграна

— АААААААА!!!! Я к маме хочу!!!! ААААААААААА!!!! — таким ревом его встретила импровизированная «детская», которую создали в рекордно короткие сроки, и которая сейчас больше напоминала поле битвы двух не поделивших территорию или самку драконов. Все было перевернуто с ног на голову, постельное белье стянуто и разодрано, подушки на полу, игрушки на люстре. Буквально.

Все ящички выдвинуты, содержимое разбросано по комнате, то, что удалось вытянуть с концами, тоже валяется на полу. Его дочь сидела посреди всего этого безобразия и орала, как сирена, предупреждающая о налете. Никогда бы он не подумал, даже не предположил, что у ребенка может быть такой голос. Ей бы в певицы… если бы не родилась иртханессой. И его дочерью.

— Риярна, — игнорируя белую как мел няню, он шагнул к ней, — что здесь происходит?!

— Мы не хотим здесь оставаться. И не останемся, — Роа сложил руки на груди. В отличие от сестры, он не кричал, он говорил спокойно, и не как четырехлетний пацан, а как взрослый… ну минимум, как подросток.

— Я уже объяснил, почему вы останетесь здесь, — холодно произнес он.

Дети устроили истерику еще когда он забирал их от Авроры. Точнее, устроила дочь, сын все так же убийственно смотрел на него, даже когда пытался драться, царапаться и кусаться на руках у вальцгарда. Пришлось забирать его и нести самому. На выделенной линии телепорта сотрудники смотрели на него большими глазами и как на изверга. Потому что Риярна охрипла и ревела, не переставая. Успокоилась она относительно только здесь.

— Ваша мать лгала вам о том, кто вы, и о том, кто ваш отец, — это в один миг прекратило истерику, и даже сосредоточенный злой сын превратился в растерянного маленького мальчика.