Палитра чужих цветов (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич - Страница 3

Последние тут же засекли дрон, вскинули оружие и, прежде чем они открыли огонь, Слон успел сказать:

— Вон в ту машину, пожалуйста!

Глянцевый роскошный внедорожник, выделяющийся в ряду военных утилитарников как золотой зуб во рту, метнулся навстречу камере, заполняя собой её поле зрения, и картинка погасла.

— Рупь за сто, это Доброго тачка, — с удовлетворением сказал Слон. — Пусть умоется, выпендрёжник!

Кто бы говорил. Похоже, у него с заклятым конкурентом даже вкусы одинаковые. Неудивительно, что не переносят друг друга.

— Ну, что, барышня, тут целоваться будем, или в более интимной обстановке? — с улыбочкой обратился он к Калидии.

Девушка подошла к нему и, встав на цыпочки, чмокнула в губы. То есть попыталась чмокнуть, но Слон ловко обхватил её — одной рукой ниже талии, другой под затылок — и прижал в долгом страстном поцелуе.

— Долги надо платить честно, — сказал он, отпустив.

— Ого, — сказала стоящая возле лестницы Алиана. — Внезапно.

Не знаю, как давно она там стоит. Все были слишком увлечены картинкой, чтобы оглядываться.

Калидия не снизошла до объяснений, фыркнула возмущённо, отодвинула Альку и удалилась вниз.

— Просто проспорила, — утешил я растерянную ассистентку.

***

— Видишь ли, Докище, — объясняет мне Слон с намёком на извинение в голосе. — Тут вышел некоторый конфуз. Вы с ентой барышней у нас числились по двухсотой линии. Его владетельство Креон изволили утверждать, что выживших в резиденции нет, и пленных там не брали. Тотальный то есть имел место геноцид. Ваши шансы здесь он оценил как отрицательные, потому что считал, что его дочь мертва. Даже если бы вы добрались, то без неё защитные системы замка сочли бы вас аборигенами-мародерами и помножили на ноль. В общем, вас списали в безвозвратные, извини.

— И что теперь?

— Ну, мы вас знатно помянули. Тебя, в основном, но про неё тоже сказали пару добрых слов, как положено. Змейса, если тебе интересно, три дня рыдала, как прохудившееся ведро. Вчера впервые за месяц увидел, как она улыбается. И чего она в тебе нашла, а, Док?

— Ближе к делу, Слон. Каков наш статус?

— Ну… У нас, ты знаешь, бюрократии минимум. Как вычеркнули тебя из списков, так и обратно вчеркнём. Джабба, конечно, расстроится…

— Она выжила?

— Она нас всех переживёт, поверь!

— Так я опять военмед с ассистенткой-стажёром?

— А почему нет? Правда, есть нюанс…

— Не тяни слона за хобот!

— Видишь ли, поскольку вы с ней погибли при исполнении, даже немножко героически… Это Змейса настояла! Я б сказал, что погибли вы как идиоты, но она так убивалась, что я не стал спорить. Героически так героически, нешто мне жалко!

— Напоминаю, что мы не погибли.

— Ах, да. В общем, ваши боевые и контрактные с надбавкой за сомнительный героизм надо было перечислить наследникам. У стажёрки твоей таковых не значится, из близких родственников — один «отчим», но его почти сразу по нашему отбытию грохнул наёмный киллер. Так что её денежки остались в отрядной кассе. По обычаю «диких гусей» их распределили среди выживших, но там копейки, я их из своего кармана верну. А вот твои бабки, Докище, мы выплатили наследнику. Всё как есть, до копейки, включая бонусы от Креона. Так что на счетах твоих, товарищ, босый хрен, и покрыть мне это нечем. Извини. Единственное, что могу предложить — две офицерских ставки. Там было прилично, так что…

— Стоп, — дошло до меня внезапно. — Слон, какому, нахрен, наследнику? В старом контракте была прописана жена, а новый мы так и не оформили, как-то не до того было. Жена умерла, родителей уже десять лет как на свете нет… Кому вы отдали мои бабки?

— Как кому? — изумился командир. — Твоему сыну!

— Слон, тебе по каске не прилетало? Контузию не ловил? У меня нет сына! У меня вообще нет детей!

— Э…

— Что ты заблеял? «Э, ме-е»… Ты же отлично знаешь, что Наташка была бесплодна. И лучше всех знаешь, почему. Мы с тобой сто раз это обсуждали, ты то и дело притаскивал какие-то шаманские снадобья из других миров, хотя каждый раз оказывалось, что это очередная шарлатанская настойка соплей на навозе…

— Блядь, — сказал Слон с чувством.

— Что «блядь»?

— Теперь, когда ты это сказал, я всё вспомнил. Но когда этот парнишка пришёл на базу, я почему-то даже ни на секунду не усомнился. Даже как будто припомнил, что видел его раньше, ещё пацаном. Я был настолько уверен, что он в контракте прописан наследником, что даже проверять не стал. Принёс свои соболезнования, рассказал, какой у него крутой был батька, выдал все документы пачкой не глядя, отдал, что там из твоего имущества на складе у Джаббы валялось — фотки, книжки, шмотки, ствол наградной… Ну, и бабки перевёл на счёт.

— Слон, ты сбрендил?

— Докище, я хрен ума дам, что это было. Затмение какое-то. И ведь точно знаю, что мы не переписывали контракт после смерти Наташки! Ты же сразу с похорон свалил за горизонт, даже вещи с располаги не забрав.

— И какого хрена?

— Веслом не гребу, веришь? Сейчас помню это. А когда он пришёл — помнил другое. И так же чётко, сука, помнил! Как так может быть, а? Да вот же и Змейса…

Слон вскочил из кресла, распахнул дверь в коридор, высунулся туда и заорал на весь замок:

— Змеямба, к командиру бегом! Сро-о-очна, ятить!

Зме прибежала через минуту, запыхавшаяся и с винтовкой.

— Где пожар? — спросила она, удивлённо посмотрев на нас.

— Слон правду говорит, — растеряно сказала Змеямба, выслушав нас. — И ведь я тоже повелась! Рыдала с пацаном в обнимку, как дура полная! И в тот момент, — веришь, Докушка? — абсолютно, без малейших сомнений знала, что у тебя есть сын. И всегда был. Даже помнила, как ему младенцем жопку мыла, пока Наташка спала, умотавшись. И как сидела с ним, мелким. И как подарки ему тащила на днюху. И что он меня «тётя Зме» всегда звал. И он всё это помнил же, говнюк такой!

— Зме, но…

— Да знаю, я знаю! И что Наташка не могла, и что никакая медицина не помогала, и ты не смог её вылечить, хотя сам чуть ёжика не родил, пытаючись. Но это я здесь и сейчас знаю. А тогда знала другое! И я, Докушка, хрен ума дам, как такое возможно.

— Походу, товарищ, кто-то нас капитально развёл на бабки, — признал нехотя Слон. — Точнее, меня. Это ж я платёжную ведомость подмахнул, в контракт не заглядывая. В общем, я тебе теперь нехило так денег торчу. Когда отдам — не знаю, в кассе после найма личного состава мышь повесилась. Всем же авансы да подъёмные…

— Не горит, — отмахнулся я. — На кой чёрт мне тут деньги? В кыштаке один хрен даже магазина нет. Но сама ситуация…

Слон подробно с выражением объяснил, где и при каких обстоятельствах он такую ситуацию видел, и даже предлоги у него были нецензурными.

Большой мастер.

***

Весь день прошёл в какой-то нелепой суете, которая меня вроде бы никак не касалась, — как восстановленный в правах военмед я могу с чистой совестью игнорировать все проблемы немедицинского характера, — но, тем не менее, постоянно вовлекала в свою орбиту. Я куда-то что-то тащил, что-то кому-то подсказывал, кого-то о чём-то консультировал… Чёртов Слон представил меня новым рекрутам с чрезмерным пиететом: «…Тот самый Док, ребятишки! Мы его уже буквально отпели и отпили, а он снова живее всех живых! Первый человек в первом составе после меня. С него началась наша команда!» Теперь, чуть что, бегут ко мне. Особенно, как если команды Креона касается, по ним я главный эксперт.

После ужина всех распослал и занялся Нагмой. Читали, считали, между делом рисовали и просто болтали о всяком. Эта девица на ужине ухитрилась отмочить номер — когда я вошёл в столовую, кинулась ко мне с криком: «Папа! Ты пришёл!», напрыгнула и повисла, как мартышка на пальме. Я слегка обалдел, а потом углядел, что там Пётр сидит в уголке, и лицо у него при виде этого цирка… Ну, такое, сложное лицо. А у Анахиты ещё сложнее.