Обреченный трон (ЛП) - Пекхам Каролайн - Страница 83

— Я не знаю, — призналась я. — Но должна быть причина, по которой они показали нам это. Возможно, в чем-то они на нашей стороне.

— Габриэль утверждает, что они не выбирают сторону, — пробормотала она, и я кивнула. Но зачем звездам давать нам эту информацию, если они не хотят, чтобы мы сражались с Лайонелом? Или, как вариант, все это часть какого-то большего и жестокого заговора, который я пока не могу разглядеть. Я знаю, что звезды не могут обманывать, но все равно не понимаю, почему они показали нам то, что показали.

Я полагаю, что все, что нам оставалось сделать, это воспользоваться тем, что у нас есть и использовать против Лайонела так, как только сможем. Ибо теперь мы точно знаем одно: Имперская Звезда хранит в себе невообразимую силу. И если Лайонел когда-либо получит ее в свои руки, и она исполнит его желания, то тогда вся Солярия обречена.

Дариус

Я сидел в своем кресле у камина в Королевской Лощине, положив локти на колени, а кисти направив к деревянному полу. Наклонившись вперед и опустив голову, тупо смотрел на пространство между ногами и пытался сосредоточиться на позитивных моментах. Но, блядь, сейчас так трудно увидеть что-то хорошее в мире, когда отец восседает на троне, а в борьбе с ним все против нас.

Прошло совсем немного времени после окончания занятий, а Рокси уже несколько недель как в порядке, но никто, кажется, не замечает, что она больше не находится под каблуком отца. Нам приходиться продолжать давать ей противоядие от Подавителя Ордена всякий раз, когда отец или Милдред вводят ей дозу, и я всякий раз испытываю облегчение, что тени не заманили ее обратно в тот же миг, как она теряла контакт со своим Фениксом. Она снова была собой, хотя, очевидно, все еще оставалась пленницей. Я понимаю, что это намного лучше, чем было раньше, но все же презираю то, что ей приходиться притворяться.

Значит, она целый день провела там одна, не выделяясь, пока сидела с КООТами и сохраняла свое прикрытие. Я ненавижу, что ей приходится этим заниматься. То, что после месяцев, проведенных вдали от всех, она по-прежнему изолирована. Но поскольку узы между ней и моим отцом до сих пор связывают их, у нас нет других вариантов. Я лишь хочу сделать больше. Он загнал меня в угол, но я отчаянно пытаюсь вырваться и доказать всему миру, что приручить Дракона невозможно.

После возвращения Лэнса из Даркмора я практически каждую ночь навещаю его, и мы проводим время в дворцовой библиотеке, в которой хранились множество книг на все возможные темы. Мы принялись изучать эти книги в поисках того, что можно использовать для разрушения уз Опекуна. Я не хочу показаться в этом плане негативным, но мне все труднее и труднее сохранять надежду, что мы найдем хоть что-то. Тем более, Габриэль не видел, как мы обнаружим информацию, кроме того, в прошлом мы потратили годы на изучение данной темы, когда пытались сами избавиться от связи.

Но Лэнс с головой погрузился в поиски, похоже, радуясь возможности заняться чем-то полезным для дела, пока сам находился в ожидании полнолуния, которое должно было раскрыть перед ним новые секреты его отца. И я рад, что нашел для него занятие, поскольку ему необходимо отвлечься от всего, что происходит в его жизни. Мы оба на данный момент представляем из себя пару жалких сукиных сынов, и я прекрасно понимаю, как больно зацикливаться на Вега, которая тебе не принадлежит.

Вчера я провел с ним почти всю ночь, изучая все, что можно, а потом полетел обратно в кампус, вместо того чтобы воспользоваться звездной пылью, предпочитая размять крылья на протяжении нескольких часов, нежели вернуться в свою пустую постель так скоро. Я вообще мало сплю в эти дни. Все, что я делаю, это погружаюсь в сны о девушке, которая должна была стать моей, и терзаюсь мыслями о провалах, которые совершил ради нее.

Дверь открылась и закрылась, но я не поднял глаз. Все остальные Наследники должны были появиться здесь в какой-то момент вечером. Дарси и Джеральдина тоже. И, возможно…

Я поднял голову и увидел ее там, колеблющуюся у двери, словно она не ожидала обнаружить меня здесь одного и теперь не знает, что ей делать.

Я ничего не сказал. Я не могу. Слишком много чертовых слов застряло в горле, и слишком много образов из тех, что Макс показал мне о том, через что она прошла. Мой отец не хотел, чтобы она стала моей. Поэтому он сделал все лишь для того, чтобы я никогда не заполучил ее. Это моя вина. Полностью.

Страх, который он вселил в нее по отношению ко мне, отразился в ее глазах, когда она взглянула на меня, и от этого осознания мне захотелось кричать. Я ожидал, что она попросту сбежит, но Роксания Вега не такая, и она подняла подбородок, готовая встретиться лицом к лицу со своим демоном. Мне очень хочется, чтобы она не воспринимала меня так.

— Я… должна извиниться перед тобой, — сказала она тихим голосом, который совершенно не похож на голос девушки, в которую я влюблен, и в котором звучала боль и страдания, которые она пережила из-за меня и моей семьи.

— За что? — спросил я, хмуро глядя на нее, пока над головой прогремел гром. Проклятые звезды не позволяли нам даже этого. Она находится в десяти метрах от меня, мое ебаное сердце разрывается на части из-за нее, но нам даже не дают возможности поговорить.

— За то, что я поверила, будто ты…, - замялась она, бросив взгляд на окно, за которым сверкнула молния.

Пока она рассматривала стекающий по стеклу дождь, я наблюдал за ней. Я упивался тем, как ее рваные черные джинсы обтягивают ее фигуру и голую кожу ее талии, которую так и хочется обхватить руками. Ее кожа бледнее, чем раньше, ее фигура тоньше, но Роксания Вега создана звездами для того, чтобы я жаждал ее, в какой бы форме ни было ее тело. На обрезанном черном свитере, в который она одета, розовым шрифтом написано «Дикая сердцем», и я абсолютно уверен, что это прекрасно характеризует ее. Ее шоколадно-каштановые волосы струились по спине, и меня охватило желание запустить пальцы в шелковистые пряди, а затем украсть поцелуй с ее пленительных губ. Губы, которые проклинали меня, ласкали меня, целовали меня и дразнили меня. Губы, которые всегда высказывали ее мысли, независимо от того, знала ли она, что они приведут к неприятностям или нет.

Она дикая в душе, но сейчас ее огонь погас настолько, что я едва узнаю ее, я потрясен тем, что сотворил с ней. Хотя в этом и был виноват мой отец, но я также знаю, что в этом есть моя вина.

Когда она впервые появилась здесь, я решил сделать все возможное, лишь бы избавиться от нее. Защитить наш трон и наше королевство от этой пары глупых, неФейри, практически смертных девушек, которые, как я глупо полагал, никогда не станут достаточно сильными, чтобы править. Но один взгляд на нее, стоящую тут после всего, что она пережила с момента приезда в Солярию, доказывает, насколько я полон дерьма.

— Я был гребаным идиотом, — сказал я ей, поднимаясь на ноги и настороженно наблюдая за ней, так как она повернулась, снова посмотрев на меня. На этот раз она не вздрогнула, и я готов расцеловать Макса за то, что он помог ей понять, что сделали с ее воспоминаниями обо мне, но я до сих пор вижу страх в ее взгляде, и это режет по сердцу самым ужасным образом. Потому что частично мне известно, что у нее есть веские причины бояться меня. Я предоставил ей их, сделав с ней все, что только можно было сделать, когда она пришла в эту академию. — Как только ты вошла в Сферу в первый день после пробуждения, я понял, что ты не такая, как я ожидал. Мое сердце, черт возьми, подпрыгнуло, когда я посмотрел на тебя. Мои ладони стали скользкими, во рту пересохло.

— Ты имеешь в виду нас с Дарси? — с любопытством спросила она, явно вспоминая об этом.

— Нет. Только тебя. Сначала я даже не заметил ее. Клянусь, я даже не подумал, что ты та, кто ты есть. На несколько бесконечных секунд я просто увидел тебя и захотел тебя. А когда увидел Дарси и понял, кто ты, я чертовски разозлился. Потому что понимал, что не смогу заполучить тебя.