Обреченный трон (ЛП) - Пекхам Каролайн - Страница 62

— Лгунья, лгунья, — промурлыкал Циклоп, протягивая руку и проводя пальцем по моей шее и между ложбинками грудей, а затем зацепил его за центр лифчика и слегка потянул.

— Убери руки, Вард, — прорычал Лайонел, и я вздрогнула от облегчения, когда он избавил меня от блудливых рук Циклопа, и он отпустил меня, на его лице мелькнуло раздражение. — Просто делай свою работу.

Провидец тихонько хмыкнул, подчиняясь приказу Лайонела, свернув шею так, как он всегда делал перед тем, как перекинуться, и заставил мой пульс участиться от страха.

— Мне очень нравится драгоценность, которую она носит, папочка, — Клара дышала Лайонелу в ухо, запустив руку в брюки Лайонела, и он тихо зарычал.

— Раз уж ты заговорила о нем, дорогая Клара, это ожерелье кажется мне знакомым. — Мое сердце заколотилось, когда они посмотрели на рубиновое ожерелье, подаренное мне Дариусом, и я отпрянула в свое кресло, хотя понимала, что от него никуда не деться. — Если оно тебе нравится, то ты можешь его забрать.

Клара взволнованно улыбнулась, но Вард переместился, встав передо мной, и снова привлекая мое внимание, пока я пыталась понять, кого мне следует бояться больше всего в этой комнате.

Вард оскалился, его темные глаза медленно сошлись вместе, образовав один огромный выпуклый глаз в центре лба, и я закрыла глаза, сжимая их, пытаясь защититься от вторжения его разума в мой.

Клара хохотала от удовольствия, вскочив на спинку деревянного стула, к которому я была пристегнута, и схватила меня за волосы, потянув достаточно сильно, чтобы я закричала, а затем разодрала мне веко, впившись грязными ногтями так сильно, что у меня пошла кровь. Другой рукой она дернула за ожерелье, пытаясь найти застежку, и я почувствовала, как она вырывает его, как раз когда я проиграла битву за то, чтобы держать глаза закрытыми.

Вард поймал мой взгляд, и через мгновение склизкое, навязчивое ощущение того, что он проникает в мой разум, захлестнуло меня, и, клянусь, я чувствовала его горячее дыхание на своей шее, когда он говорил в моих мыслях.

— Я видел будущее, где я смогу прикасаться к тебе столько, сколько захочу, голубка, — промурлыкал он. — Где мой король подарит тебя мне и будет посылать тебя в мою постель так часто, как я захочу, в награду за все видения, которые я ему подарил. Знаешь ли ты, что твой отец наградил меня шрамом? Мне будет приятно отплачивать его дочери за это, снова и снова, снова и снова.

Вард довел эту мысль до конца с помощью мысленных образов, от которых у меня в горле поднялась желчь, и если бы я сегодня что-нибудь съела, я была уверена, что меня бы вырвало. В тот самый момент, когда я почувствовала, что начинаю кричать от воображаемого сценария, разыгрывающегося в моей голове, дары Варда зашевелились под моей кожей, и он произнес одно единственное имя в моей голове.

— Дариус Акрукс.

Прежде чем я успела сделать хоть что-то, чтобы прекратить это, мои мысли вихрем пронеслись к тому моменту, о котором я думала раньше: я была в объятиях Дариуса в его постели, как его кожа была теплой на ощупь и безопасной.

Но когда я перевернулась, вместо сонной полуулыбки, которую я помнила, я обнаружила, что Дариус пристально смотрит на меня. Его рука вырвалась и сомкнулась на моем горле, прижав меня к кровати, разрывая рубашку, в которую я была одета, пока я боролась и извивалась под ним. Я не могла кричать, его хватка на моем горле душила и не позволяла даже малейшему звуку вырваться с моих губ, когда он жестоко улыбнулся и ударил кулаком в мою грудь.

В тот момент, когда удар обрушился на мое тело, в него ворвалась сила грозы, и я вскрикнула от боли, сжигавшей меня изнутри, борясь с видением Дариуса в моем сознании и ремнями, которые удерживали меня на стуле в реальности. Мой мозг пытался удержать происходящее, что было реальностью, а что ложью, но все расплывалось, пока Вард использовал свои силы, и все это слилось в одно целое, и жестокость в глазах Дариуса была единственным, в чем я действительно уверена, наряду с агонией в моем теле.

Я упал на кровать, задыхаясь от воспоминаний, и притянул Тори ближе к себе, поскольку она дрожала в моих объятиях, помогая ей увидеть, как ее воспоминаниями манипулировали, настраивая ее против Дариуса, и одновременно пытаясь сдержать собственные эмоции, чтобы случайно не выплеснуть их на нее.

Мое тело болело от отголосков пыток, которые она перенесла, и я чувствовал ее истощение, когда она прижалась к моей груди, а я крепче обхватил ее руками. Ей нужен перерыв. И если быть честным, то и мне тоже, потому что это дерьмо было очень хреновым. Я ощущал, что это может сломать меня, если я не буду осторожен, но при этом мне постоянно приходилось напоминать себе о всех причинах, по которым я люблю Дариуса, так как то состояние, через которое она прошла, засело и в моей голове.

Я гладил пальцами ее волосы, используя свой дар, заставляя ее чувствовать себя еще более уставшей и погружая ее в глубокий сон без сновидений, затем напитал ее таким количеством счастья и успокаивающей энергии, на какое только был способен.

Когда я убедился, что она не скоро проснется, я осторожно положил ее на кровать и уложил под одеяло, нахмурившись от того, какой хрупкой она выглядела на большой кровати в одиночестве. Лайонел Акрукс должен был заплатить за то, что он сделал с ней и Дариусом. Не говоря уже о других причинах, по которым я его ненавижу.

Я вышел из комнаты, но прежде чем я успел позвать Дариуса и Дарси, они появились с Габриэлем между ними, причем Гарпия окинул меня знающим взглядом, к которому мне явно придется привыкнуть.

— Как она? — требовательно спросила Дарси, и я изобразил тень улыбки, хотя груз всего, что я только что пережил через воспоминания Тори, висел на мне так сильно, что я думал, что могу сломаться под давлением всего этого.

— Лучше, — произнес я, проводя рукой по лицу. — Думаю, теперь она видит Лайонела более ясно, хотя узы Опекуна не позволяют ей полностью возненавидеть его. Я помогаю ей переработать многие из ее травм, но… — Мой взгляд скользнул к Дариусу, и он кивнул, словно уже знал, что я собираюсь сказать.

— Ты просто должен доказать ей, что ты не монстр, в которого ее заставили поверить, — твердо сказал Габриэль, похлопав Дариуса по плечу, прежде чем посмотреть на меня. — Тебе нужно отдохнуть, Макс. Поспи сегодня. Я сообщу персоналу, что у Фейри свирепствует грипп, в качестве оправдания того, что вы с Тори завтра пропустите занятия. После этого, я думаю, она сможет справиться с нагрузкой достаточно хорошо, чтобы вернуться.

— Ты действительно думаешь, что она сможет настолько хорошо притвориться, чтобы это оказалось безопасным? — прорычал я, испытывая странное ощущение защиты девушки, которую я когда-то поклялся уничтожить, несмотря ни на что. Но к черту снова подставлять ее под удар этого монстра.

— На данный момент это единственный возможный выход, — твердо сказал Габриэль. — Любая наша попытка спрятать ее или помочь ей сбежать от Лайонела провалится, если мы попытаемся сделать это сейчас. Я потратил весь день, пытаясь увидеть выход для нее, но с этими узами… — Он тяжело вздохнул. — Не все еще потеряно. Она будет в полной безопасности, если продолжит притворяться, что поддерживает свою позицию в отношении него. Но если она попытается сбежать, узы в конце концов заставят ее вернуться к нему, и наказание за попытку побега будет поистине немыслимым. Так должно случиться.

Я ущипнул себя за переносицу, ненавидя эту идею, но понимая, что Габриэль не стал бы на этом настаивать, если бы увидел другой выход. Похоже, судьба еще не закончила издеваться над нами.

— Отлично, — пробормотал я, когда Дариус зарычал под нос.

— Мы с Габриэлем останемся с ней на ночь, — тихо сказала Дарси, обхватив меня руками за шею и крепко прижав к себе. — Спасибо, Макс.

Я был настолько измотан, что даже не обнял ее в ответ, не желая позволить эмоциям, которые я пытаюсь сдержать, вырваться из меня. Потому что ей нет необходимости видеть подробности того, через что прошла ее сестра от рук этого тирана. Я не хочу, чтобы это преследовало ее так же, как, уверен, это будет преследовать меня.