Обреченный трон (ЛП) - Пекхам Каролайн - Страница 115

— Она не трахается с тобой. Она выше тебя классом.

— Дело в том, Лэнси, как бы тебе не хотелось в это верить, крошечная часть тебя сомневается в ней, не так ли? В конце концов, она довольно-таки долго скрывала отношения с тобой. И очевидно, что мы сами держим в тайне наши отношения, учитывая нынешние законы. Она не может рисковать тем, что Лайонел узнает от тебя правду, если вдруг решит покопаться в твоей голове с помощью приятеля Циклопа. А как ты думаешь, она когда-нибудь снова доверится тебе?

Я не хотел, чтобы его слова задели меня за живое, но они задели. Они засели во мне, как крысы, зарывшиеся в сердце. Но кому я должен верить? Дарси Вега или этому куску дерьма?

Но, блядь, этот кусок дерьма дело говорит.

Он широко улыбнулся.

— Хорошо, тогда наслаждайся переживаниями из-за того, что я трахаю ее. Я думаю, что сегодня ночью я выебу тебя из нее навсегда. — Он направился прочь через забор, а я бросил в него ледяную струю, от которой его воздушный щит задрожал, но не сломался.

Я сделал два тяжелых вдоха, моя грудь вздымалась, пока подумывал о том, чтобы пойти за ним. Но почти рассвело, и что, черт возьми, я бы сделал? Его убийство не решит мою проблему…

Я долго представлял, как заставляю его кричать, но всё-таки вытащил звездную пыль из кармана. Наверное, не стоит заставлять Дарси и Дариуса ненавидеть меня. Кроме того, хрен бы они увеличили мой срок за это в Даркморе. Они казнили бы меня на месте.

Звезды перенесли меня обратно в лес рядом с дворцом, я подбежал к огромному дереву и прижал руку к метке Гидры, соскользнув по лестнице в подземный ход. Я на большой скорости помчался обратно к летнему домику, открыл люк, толкнул его и проскользнул на кухню. Все было тихо, и я сделал успокаивающий вдох как раз перед тем, как раздался звук раздвижной двери. Мое сердце екнуло, и я бросился в ванную быстрее, чем когда-либо в своей жизни, срывая с себя одежду и ныряя в душ. Я включил его и стал смывать все следы ночи.

— Лэнс! — прогремел голос Лайонела.

Твою мать. Что, если он знает?

Страх пронзил меня, когда я вышел из душа, обернув полотенце вокруг талии и придав лицу бесстрастное выражение. Я должен действовать, спасти свою жизнь, так как не позволю ему разузнать, что у нас находится Имперская звезда.

Лайонел был одет в изумрудно-зеленое пальто и выглядел так, словно собирался в город.

Он бросил на меня мрачный взгляд, направляясь ко мне с расправленными плечами и в яростной позе.

— Я начинаю терять терпение, — прошипел он. — Вард сказал мне дать тебе время, но у тебя его было предостаточно. Где находится Имперская звезда? У тебя уже должны быть хоть какие-то догадки.

Облегчение пронзило меня, он не в курсе, что я покидал домик. Какое же чертовски удивительное чувство — одержать над ним верх. И у меня был лучший покерфейс из всех, кого я знал. За исключением, может быть, Тори — эта девушка профессионал в обманывании людей.

— Сегодня я кое-что нашёл, — солгал я, бросаясь к ящику на кухне и доставая копию дневника моего отца, которую сделал.

Он был заполнен бессмысленными символами и диаграммами, которые выглядят чертовски убедительно и абсолютно ничего не значат. Я указал на одну из карт, которую нарисовал от руки. Я срисовал ее из старой детской книжки, которую нашел в библиотеке, изменив несколько деталей, чтобы она не была полностью узнаваемой. Я, конечно, не ожидаю, что Лайонел в ближайшее время возьмет в руки экземпляр «Фейри, которые прилетели во Фламу». Но никогда не знаешь, чем психи убаюкивают себя по ночам.

— Я думаю, Имперская Звезда может находиться в этой горе, но неясно, где именно. — Я указал на бессмысленные символы над ней, которые размазаны — благодаря мне. — Название не читаемо, но я просмотрел древние карты Солярии, пытаясь найти её.

Лайонел взял у меня дневник, нахмурился, пытаясь определить местоположение картинки.

— Она выглядит знакомо… Возможно, Вард сможет увидеть больше.

О черт, он может увидеть Фламу.

— Сомневаюсь. Там говорится, что это давно забытое место, защищенное темными заклинаниями, скрывающие местоположение, — вздохнул я, и Лайонел прищурился, глядя на меня. Я сохранял напряженное выражение лица, нахмурившись, словно пытаясь разобраться в этом. Но единственное, что я действительно понимаю, это то, как бы хотел увидеть его падение с небес. Сгоревшего в огне Феникса или разорванного на куски челюстями своего сына? Брошенного в чан с горячей смолой или измельчённого в блендере? — Ещё я нашел это, — перевернул страницу и показал ему изображение скипетра, которое взял из книги о древних артефактах — плюс добавил несколько украшений, включая камень, вставленный в его вершину. За основу я взял одну из многочисленных древних историй о том, где в прошлом хранилась Имперская звезда, так что получилось довольно убедительно. — Я думаю, звезда может быть спрятана в этом скипетре.

Я посмотрел на него, в его взгляде появился голодный блеск, как будто он уже представил, как держит в руках скипетр и уничтожает им людей. Интересно, в каком возрасте Лайонел превратился в полноценного психопата, или он родился невменяемым?

— Скипетр… в этом ест смысл, установить ее в чем-то подобном. Продолжай искать. Я хочу, чтобы звезда появилась у меня в ближайшее время, — прорычал он, в его тоне звучало предупреждение.

Он повернулся, собираясь уйти, но я поймал его руку, и мне пришла в голову идея.

Лайонел оглянулся на меня с рычанием, заметив мою руку на его руке, и я быстро убрал ее, решив, что не хочу потерять конечность сегодня вечером.

— Дядя Лайонел… — сказал я. — Я знаю, что мы иногда не сходимся во взглядах, но вы всегда заботились о моей семье, — я опустил взгляд и почувствовал, как он внимательно изучает меня. Я должен получить за это награду «Золотой Лев», если у меня получится. — Меня убивает то, что я не могу находиться рядом с сестрой. Может ли она иногда навещать меня?

Если я смогу проводить с ней больше времени, возможно, найду способ вернуть ее, заставить вспомнить себя.

Лайонел усмехнулся и отступил от меня.

— Нет.

— Почему нет? — потребовал я, когда моя кровь закипела. — Я сделал все, о чем ты меня просил, позволь только одно. Позволь ей обрести чертово счастье.

— Счастье? — рассмеялся он. — Девушка довольна мною больше, чем любым другим фейри в Солярии. Ей не хочется проводить время с тобой, Лэнс. Даже если я позволю ей это. А я не позволяю.

В моем горле поднялся рык, и меня пронзила едкая ярость. Я знаю, что раздражать Дракона — плохая идея, но для него я представляю ценность, поэтому что он вообще может сделать со мной? Посадить меня в тюрьму? Да, я это уже проходил, получил почетный титул «Я выжил в Даркморе».

— Она не в себе, — огрызнулся я. — Как ты можешь прикасаться к ней? Это тени хотят тебя, а не она. Она никогда бы к тебе не притронулась.

Я ожидал, что Лайонел ударит меня, но он этого не сделал. Он просто рассмеялся, холодным, пустым смехом.

— Твоя сестра сосала мой член еще задолго до того, как попала к теням, мальчик. Еще до того, как я связал ее узами Опекуна.

— Лжец! — рявкнул я, набрасываясь на него с одной лишь ненавистью в голосе, создав ледяное лезвие в своей ладони. Он разбился о его воздушный щит еще до того, как я приблизился к нему, и его глаза потемнели до смертоносного цвета паслена.

Он взмахнул рукой, и воздушный поток отбросил меня через всю комнату, так что я сильно ударился о стену, и боль взорвалась в моем черепе. Он охватил мое горло нитями теней и удерживал в таком положении, медленно подходя ко мне, как кровожадный зверь, тщательно убирая свои светлые волосы обратно.

— Ее привлекает власть, и я позволил ей вкусить ее, поскольку она была мне полезна. Не стоит убеждать себя, что это я принудил ее или надругался над ней. Хочешь знать, как все началось? Однажды ночью, когда Каталина и твоя мать гостили в городе на каком-то благотворительном мероприятии, я застал ее обнаженной в своей постели. Признаюсь, я был удивлен, но она красивая девушка, и я не собирался ставить ее в неловкое положение, отказывая ей. И вскоре после этого я понял, насколько она может быть мне полезна. Теперь она вновь стала полезной, и я буду трахать ее, использовать ее и пожирать ее, если мне взбредет в голову, мальчик, потому что она моя — причем совершенно добровольно. Она больше не заботится о своем брате, который только и делает, что позорит свою семью. Ты позор для своих родителей, — прошипел он.