Страдания и Звёздный свет (ЛП) - Пекхам Каролайн - Страница 84

Рубиновый кулон, висевший у меня на шее, казалось, нагрелся сильнее, чем даже сила пламени, в нем зазвучал пульс, словно его сердце ожило и забилось в ритме, который я знала так же хорошо, как свой собственный пульс. Словно он был рядом, его грудь прижималась к моей, наши души были соединены в одно целое, тянулись друг к другу даже сквозь барьер Завесы.

Мог ли он видеть меня? Смотрел ли он знающими глазами, как я рвусь к нему, гадая, куда делась девушка, в которую он влюбился, после его конца?

Дверь ударилась о стену, когда ее распахнули, звук золота и драгоценностей, падающих на пол, заставил меня поднять глаза от своей собственной ямы отчаяния: Калеб уронил огромный сундук с сокровищами на пол и разбросал их повсюду.

Он ничего не сказал, сел передо мной на пол, обнажив клыки, чтобы я увидела в нем монстра. Он не показал, что огонь, которым я владею, испугал его. Никаких признаков того, что он верил, что я была так близка к тому, чтобы потерять контроль над ним, как чувствовала я.

— Тебе нужно продолжать двигаться, — сказал он мне низким голосом, его глаза были темными и полными той же боли, которая ослепляла меня. — Тебе нужно делать что-то настоящее, а не сидеть в башне замка, ожидая, пока мир найдет тебя.

Я подавила смех или, может быть, это был всхлип, звук был настолько чертовски безнадежным, что невозможно было определить.

— Я думала, что должна вести армию? — пусто ответила я.

— Никто не говорил, что для этого ты должна сидеть здесь. А как же то обещание, которое ты дала? А как же Дарси?

При упоминании имени сестры меня пронзил прилив тоски, и я усилием воли изгнала своего Феникса.

Калеб вскинул бровь, его взгляд на полминуты опустился на мое тело. Я с раздражением поняла, что потеряла контроль над собой даже больше, чем думала, когда обнаружила, что моя одежда отсутствует, а деревянный пол подо мной опален и почернел от жара моего пламени. Я провела рукой по волосам, благодарная за то, что они хотя бы уцелели.

— Не красней за меня, красавчик. Не похоже, что ты не видел всего этого раньше, — сказала я, вставая, поворачиваясь к нему задницей и направляясь к шкафу с намерением. Потому что он был прав. Мне не нужно было сидеть без дела в этом шикарном замке, и Джеральдина уже дала мне место, с которого можно начать.

Я проигнорировала красивые платья, висящие на вешалке, отодвинув их в сторону и найдя практичную одежду, которая была мне нужна, прежде чем натянуть черный топ и пару подходящих треников. Я выглядела примерно так же по-королевски, как уличная воровка, которой я была до приезда в это гребаное королевство, и меня это более чем устраивало.

Я провела пальцами по двум ожерельям, висевшим у моего горла. Рубин, подаренный Дариусом, был еще теплым на ощупь, хотя в нем не было ни отголоска пульса. Неужели мне показалось, что он вообще там был? Но даже когда я задавалась этим вопросом, его запах, казалось, окутывал меня, дым и кедр перекатывались по языку, заставляя вспоминать все поцелуи, которыми мы делились, от жестоких до нежных и все между ними. Я переместила пальцы с ожерелья, которое он подарил мне, на Императорскую Звезду, которую должна была носить моя сестра, и эта вещь тоже пульсировала скрытой силой.

Я направила свою силу в звезду, гадая, сможет ли она подчиниться мне сейчас, когда я больше всего в ней нуждаюсь, но она не ответила на мой магический зов, не сказала, что знает о моем существовании и о том, что я стучусь в запечатанную дверь, в которой заключена ее невероятная сила.

Я выдохнула через нос, ослабив хватку на ожерелье и сосредоточившись на задаче, которую решила выполнить.

Я надела кроссовки и собрала волосы в высокий хвост, после чего глубоко вздохнула и вернулась в спальню.

Калеб прислонился к двери, небрежно просматривая что-то на новом блестящем Атласе, и я нахмурилась, когда он взглянул на меня.

— Тайлер закончил работу над кучей этих устройств для верных повстанцев, — объяснил он, доставая из кармана еще один и бросая его мне. — Они защищены магией, чтобы их нельзя было отследить, так что они безопасны для использования. Я предполагаю, что мы будем уходить, поэтому нам понадобится возможность вызвать кого-нибудь, чтобы узнать место, куда мы сможем вернуться, когда закончим.

Я убрала Атлас в карман, заметив, что кровать вернулась на место и теперь в основном покрывала почерневший участок пола, скрывая все оставшиеся свидетельства того, что я сошла с ума.

Я перешагнула через сокровища, которые все еще были разбросаны по полу, не делая никаких попыток убрать их, просто успокаиваясь тем, что они здесь, в безопасности, как он и хотел.

Меня охватило желание пересчитать каждую вещь, и я резко оглянулась через плечо, почти ожидая увидеть его там, ворчащего по поводу золотых безделушек, разбросанных по полу, и угрожающего убить, если все это не будет тщательно пересчитано и немедленно отполировано. Я тряхнула головой, чтобы прогнать привидение, которое я себе представляла, зная, что ни один дух никогда не сможет заполнить пустоту во мне, даже если я найду его, притаившегося рядом.

Калеб бросил мне мешочек со звездной пылью, затем протянул руку, и я двинулась к нему, позволяя ему поднять меня на руки и обняла его за шею.

— Ты знаешь, куда мы идем? — уточнил он, крепче прижимая меня к себе.

— Да, — согласилась я, потому что это была единственная слабая надежда на план, который у меня был, и это было все, о чем я могла думать с того момента, как Джеральдина предложила это. Я сдерживалась из какого-то смутного чувства ответственности перед людьми на этом острове, но это было не то, за что мне нужно было отвечать. Я должна была сосредоточиться на тех вещах, которые были мне необходимы, чтобы иметь хоть какой-то шанс на победу, и первая из этих целей была ясна. Дарси.

— Хорошо. — Калеб пришел в движение.

У меня свело живот, когда он рванул к выходу из замка мимо группы фейри, которых я даже не надеялась узнать на той скорости, с которой мы двигались, а затем по открытой зеленой земле, составлявшей центр острова, который мы отделили от Солярии.

Холод нещадно кусал нас, пока он двигался быстрее ветра, и я обнаружила, что цепляюсь за него изо всех сил, пока мир вокруг нас превращался в сплошное пятно, а он мчался к границе защитных ограждений, где мы могли бы исчезнуть в лапах звезд.

В мгновение ока он добрался до вершины скалы на западной стороне острова — места, где земля когда-то соединялась с Солярией, а теперь была лишь неумолимым обрывом в глубины океана внизу.

Калеб не сбавлял скорости, когда бежал к нему, прыгая с края прямо в пустоту.

Мы начали падать, вода стремительно неслась навстречу, и это движение напомнило мне о давних временах, когда мы уже проделывали подобное, когда наши проблемы казались такими большими, но теперь, оглядываясь назад, казались такими невероятно маленькими.

Я достала щепотку звездной пыли из мешочка, который он мне дал, и бросила ее над нашими головами, как раз перед тем, как мы упали в воду.

Мир кружился вокруг нас, звезды смотрели на нас своими жадными глазами, и у меня возникло сильное искушение подставить им всем подножку и сказать, чтобы они шли на хуй. Но даже когда я подумала об этом, они снова выплюнули нас обратно, и мы появились на пышном склоне холма, горная местность простиралась вокруг нас в бесконечном море зелени.

Мы все еще падали, но порыв моей магии воздуха подхватил нас и поставил Калеба на ноги, а затем отпустил и меня, и мы оба в замешательстве оглядели зевающее пустое пространство, окружавшее нас.

— Здесь ничего нет, — пробормотал Калеб, оборачиваясь, чтобы осмотреть дикий и незапятнанный пейзаж, в котором мы оказались.

Все здесь было насыщенного и яркого зеленого цвета, горы были окрашены в этот цвет, а воздух был настолько свежим, что, вдыхая его, я чувствовала, что пробуждаюсь сейчас с большей полнотой, чем за последние несколько недель. Здесь не было ни дорог, ни тропинок, никаких признаков обитателей, кроме одинокого орла, которого я заметила парящим в низких облаках над нашими головами. В воздухе чувствовалась влага, приближающийся или недавно прошедший дождь, а тишина была такой тяжелой, неослабевающей, какой я никогда не знала, пока росла в шумном городе. Здесь был покой, незапятнанный и незамутненный, просто естественный, бесконечный покой, который успокаивал мое тело чисто органическим образом.