Страдания и Звёздный свет (ЛП) - Пекхам Каролайн - Страница 51

В последнюю секунду он поймал себя порывом собственной воздушной силы, шипы слегка прижались к его спине. Я заставила их вырасти со всплеском ненависти, рассекающей мою грудь, но он отмахнулся от них порывом ветра, который подбросил его на ноги, и стена огня вырвалась из него и поглотила мой лед.

Я вскочила на ноги, подняла руки, вырывая еще больше магии из рук Теневого Зверя, но то немногое, что я получила, не складывалось в то, что я хотела, моя власть над ним была скользкой и шаткой, несмотря на отчаянную потребность в его сотрудничестве.

— Лавиния! — рявкнул Лайонел. — Немедленно схвати ее.

— Конечно, мой король, — промурлыкала Лавиния, делая шаг вперед и вызывая водоворот в тенях, заключенных в моем теле. — Питайся.

Из меня вырвался крик, когда Теневой Зверь начал пожирать мою магию, его зубы разрывали меня изнутри.

Я отступила назад за трон так быстро, как только могла двигаться, упала позади него и схватилась за грудь в агонии. Проклятие обрушилось на меня еще глубже, чем прежде, и темнота была всем, что я могла видеть. Я пыталась сопротивляться, но сила его была невообразимой.

Я должна была взять себя в руки. Это был мой шанс покончить с монстрами в этой комнате, и я не могла упустить его. Пожалуйста, звезды, дайте мне еще один гребаный шанс, если не больше.

Я не была уверена, схожу ли я с ума от темной силы, которая держала меня в своей хватке, но я почувствовала, как что-то сдвинулось там, где моя рука упиралась в спинку трона, и моя рука скользнула в маленькую, скрытую нишу. Мои пальцы коснулись холодного, гравированного металла, и я перевернула его в своей ладони, поняв, что это был маленький нож, спрятанный там неизвестно сколько времени каким-то незнакомцем, чей выбор, возможно, стал моим спасением. Рукоятка была сделана в виде двух серебряных крыльев, обвивающих пунцовый гранатовый камень.

Я быстро сжала рукоять, притянув нож к себе, как раз в тот момент, когда Лайонел обогнул трон и с отвращением посмотрел на меня.

Мои конечности были тяжелыми, и я чувствовала себя ужасно, несомненно смертной, когда Теневой Зверь закончил свой пир, а я осталась пыхтеть под взглядом лже-короля.

— Все готово? — спросил он Лавинию, не отрывая от меня взгляда.

— Она больше не будет сопротивляться, — пообещала она.

— Засранец не-фейри, — прохрипела я.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы использовать чужую силу как свою собственную. — Лайонел потянулся вниз, его пальцы запутались в моих волосах и дернули так, что я была вынуждена поднять на него взгляд.

Я держала нож спрятанным на внутренней стороне запястья, пока он наклонялся надо мной, чувствуя воздушный щит, который плотно прилегал к его коже и блокировал любую мою физическую атаку.

— Если ты такой большой и сильный, то почему ты все еще держишь щит против меня? Я ведь всего лишь смертная, попавшая в лапы твоей теневой суки, верно? Ты, должно быть, чертовски боишься меня, если даже сейчас не можешь ослабить свою защиту, — передразнила я его, и его хватка на моих волосах усилилась, когда он с ослепительной силой ударил меня затылком о трон, отчего у меня зарябило в глазах и зазвенело в ушах.

— Ты меньше, чем смертная; ты — ничто, — он толкнул меня на пол, заставив прижаться щекой к кафелю, его вес давил на плечи. Он наклонился ближе, шепча жестокие слова мне на ухо. — Твоя мать была иностранной шлюхой, а твой отец — слабоумным фейри, который стал великим только благодаря мне. И я убил их обоих. Я видел, как сила уходила из их конечностей, как их магия истощалась нимфами, которых я привел к их дверям. Я всегда был истинной силой в этом дворце, и теперь мир тоже это знает. Я сокрушу тебя, как сокрушил их, а потом я выслежу твою сестру и уничтожу последнюю из рода Вега.

Я закричала от боли, прорвавшейся по моей щеке, от огня, вспыхнувшего под его ладонью, и от его колоссального давления на мой череп.

— Хватит, папочка, — позвала Лавиния. — Ты повеселился.

Она бросила в нашу сторону плеть теней, чтобы удержать его, но Лайонел поднял вокруг себя стену воздуха, и ее темная сила замерла на месте. Его глаза вспыхнули нефритово-зеленым цветом, и он оскалил зубы, с ухмылкой опуская воздушный щит, прижавшийся к его коже. — Я ничего не боюсь. И меньше всего — бессильной девушки, в которой не осталось ни капли борьбы.

— Лучше я буду бессильной девушкой, чем одиноким мужчиной в пустом дворце. Я сражалась в этой войне ради будущего, которое я смогу разделить со всеми, кого люблю. Если ты победишь, у тебя не будет ничего и никого. Даже если я умру, в загробном мире меня будут ждать люди, а кто есть у тебя?

— Мне никто не нужен, когда у меня есть вся власть и золото в мире, — насмехался он, словно он был чертовски удачлив, а я была всего лишь невежественным ребенком.

— Ты пустышка, потому что никогда не чувствовал любви, — шипела я.

— Мне не нужна любовь, — насмехался он. — Каталина узнала цену любви, когда предложила ее какому-то подонку-роялисту. И они вдвоем заплатили высшую цену, когда я вырвал их из этого мира в крови и славе.

Боль пронзила мою грудь от его слов, от осознания того, что он убил их в бою. — Ты глупец, если насмехаешься над любовью. Это единственное, что может заполнить пустоту в тебе. Ты пытаешься заполнить это пространство всеми богатствами и контролем, которыми можешь обладать, но этого никогда не будет достаточно. Только семья способна на это. И ты отбросил свою. Я люблю твоих сыновей, и я люблю Каталину; они — величайшие сокровища, которые у тебя когда-либо были, и ты их потерял. Хвала звездам, потому что они спаслись от монстра, который пытался подчинить их своей воле. Они вырвали все частички тебя, которые остались в них. Теперь они свободны от тебя. Мертвые или живые. Они чертовски свободны. И ты никогда не сможешь отнять это у них. Так что живи своей пустой жизнью и наслаждайся своей пустой смертью. По крайней мере, где бы я ни оказалась, там меня будут ждать теплые объятия.

— Звезды предложат мне золотой трон среди них, когда я покину этот мир, — прорычал он.

— Я бы предпочла любовь любому трону, — вздохнула я, давление в голове причиняло мне невыносимую боль.

— И именно поэтому я правлю миром, а ты — нет.

— Одним королевством, а не всем миром, — напомнила я ему, и гневное рычание покинуло его.

Он отнял руку от моего лица, поднял ее и свернул в кулак, готовясь обрушить его на мой череп, огонь охватил костяшки пальцев, а сила воздуха завихрилась вокруг них. Я знала, что не переживу эту атаку, в его глазах, ясных как день, сверкала окончательность моей смерти.

Орион взывал ко мне сквозь кляп, его любовь и страх за меня прорывались сквозь воздух, придавая мне силы, необходимые для последнего акта.

Несмотря на боль, рикошетом отдающуюся в моем теле, я смогла двигаться. И я должна была двигаться быстро. Я поднялась на колени и бросилась на Лайонела с криком чистейшей ненависти, рвущимся с моих губ.

Клинок был готов в моей руке, предназначенный для его глаза, одного верного, яростного удара было достаточно, чтобы прикончить его, если бы я вогнал его достаточно глубоко.

Лайонел в тревоге отпрянул назад, и мой прицел сбился, вместо этого лезвие вонзилось в мясистую плоть его горла. На его лице отразился шок, и я погрузила лезвие еще глубже, вложив в него всю свою силу и прорезав кожу и хрящи в попытке перерезать жизненно важную артерию.

Его магия ударила в меня, и яростный ветер послал меня в полет к задней части комнаты, где я ударилась о твердый пол и покатилась по нему, путаясь в конечностях.

Я врезалась в стену, раздался треск, и вся боль ушла, а вдоль позвоночника разлилось ужасное онемение.

— Блу! — крикнул Орион сквозь кляп, вырываясь из своих пут, но его снова схватили новые путы.

Я попыталась встать, но обнаружила, что не могу пошевелиться, парализованная своими травмами. Я только сумела поднять голову, чтобы посмотреть на Лайонела: он стоял на коленях у трона, вырвав нож из своей шеи и принявшись залечивать кровавую рану.