Страдания и Звёздный свет (ЛП) - Пекхам Каролайн - Страница 124

При мысли об этом на моих губах появилась улыбка. — Ты был бы очень заботливым папочкой.

— Я был бы родителем-козлом, но меня это устраивает, — сказал он, отчего моя улыбка только усилилась. — Они могут ненавидеть меня до тех пор, пока продолжают дышать.

— Ты действительно думаешь об этом? — спросила я, пытаясь представить себе будущее, в котором все это было бы возможно. Все это было так недосягаемо, просто красивые мечты, сшитые нашим воображением.

— Только после тебя, — тихо сказал он. — Это то, чего ты хочешь? Брак, дети, какой-нибудь сказочный дом? Это не обязательно должно выглядеть так, я могу нарисовать нашу картину любой кистью, которую ты выберешь, и сделать нашу жизнь такой, какой ты ее себе представляешь.

Я выпустила тоскливый вздох. — Я просто хочу вернуться к нашей семье и друзьям, желательно с нефритово-зеленой головой Дракона, помещенной на стене рядом с уродливой шляпой и сапогами, сделанными из теневой суки.

Он рассмеялся. — Это будущее, на которое я рассчитываю, красавица.

Тишина нависла над нами, как грозовая туча, это будущее, такое недостижимое перед лицом всего.

— Я не могу больше наблюдать, за тем как она мучает тебя, — сказала я, вспоминая то, что она сделала с ним, и держа меня в заложниках. Даже если каким-то чудом мы выберемся отсюда и проклятие будет снято, сможем ли мы когда-нибудь снова стать прежними?

— Это просто кровь.

— Ты так говоришь, — прорычала я. — Но для меня это самая драгоценная кровь в мире. И смотреть, как ты страдаешь во время ее пыток, это просто… просто… — Теневой Зверь поднялся внутри меня, рычание толкнулось в основание моего горла, но Орион действовал молниеносно, его рука накрыла мой рот, и он прижал меня обратно к своей груди, удерживая, пока я дергалась.

Теневой Зверь отчаянно хотел вырваться наружу, и мой разум по спирали уносился вниз, туда, где я теряла всякий контроль, туда же, где я была во время битвы. Я бы убила безо всякой осторожности. Я бы искала смерть, как будто она была моим пропитанием.

— Помни, кто ты, Блу, — сказал Орион, его бицепсы напряглись, пока он удерживал меня. — Подумай о Тори, о том, как она ждет тебя там, за этими стенами. Подумай о том, как сильно она тебя любит.

Мои мысли устремились к моей близняшке, и Теневой Зверь зарычал внутри меня громче, как будто он хотел ее крови больше, чем любой другой. Смещение намеревалось взять верх, оно надвигалось так быстро, так неотвратимо.

— Твоя воля сильнее железа, — твердо сказал он. — Ты можешь противостоять этому. Сделай это ради своей сестры, ради своего брата, ради себя, ради нас.

Мои глаза слезились и щипало, боль от сдерживания существа ослепляла меня. Но я должна была остаться здесь ради Ориона, я не могла причинить ему боль. И больше, чем когда-либо, мне нужно было доказать, что я могу контролировать это проклятие, которое держало меня на крючке.

Постепенно мне удалось овладеть Теневым Зверем, загнать его в глубину и удержать контроль над моим разумом. Я снова обмякла в объятиях Ориона, и он убрал руку от моего рта, его пальцы скользнули к моей ключице и провели по ней, тени на моей коже отступали перед его прикосновением и вернули меня к самой себе. Ну, настолько, насколько я могла быть собой, учитывая, что внутри меня живет огромный кровожадный монстр.

— Это моя девочка, — выдохнул он, прижавшись поцелуем к моим волосам. — Ты справилась.

— Мне становится все труднее и труднее сдерживаться, — задыхалась я. — Что, если это полностью лишит меня рассудка?

— Этого не случится, — настаивал он. — У нас есть время. Мы просто должны продержаться до конца моего пребывания с Лавинией.

— Еще не прошло и месяца, — тяжело произнесла я.

— Мы справимся, Блу.

— Для ворчливого профессора, которого отправили в тюрьму, пристыдили, а теперь он застрял здесь, в аду, у тебя, определенно, слишком много оптимизма в эти дни, — сказала я, в моем голосе прозвучал призрак насмешки, когда я попыталась найти прежний свет. Это было трудно, но я была полна решимости провести с ним момент, не омраченный ни Лавинией, ни Лайонелом, ни тенями.

Его хватка на мне ослабла, и мы продолжили идти, наши руки нашли друг друга, и наши пальцы соединились.

— Ты — единственная вещь в этом мире, в отношении которой я искренне оптимистичен, Дарси Вега, потому что я знаю, что буду бороться до смерти и дальше, чтобы защитить тебя. И я начинаю думать, что ты можешь сделать то же самое для меня.

— Начинаешь думать? — сказала я, улыбка сделала мои губы невесомыми. — В королевстве нет такого врага, с которым я бы не сразилась ради тебя.

— А как насчет за пределами королевства? — поддразнил он.

— Я не так много знаю об этом. Большинство карт в академии были только по Солярии. А на тех немногих картах мира, которые я видела, похоже, имелись пробелы в том, где находится Европа в царстве смертных.

— В Увядающих Землях ландшафт постоянно меняется. Там идет жестокая война между Элементалями. Каждая фракция склонна менять местность по мере захвата новых территорий под свои нужды. В один месяц некоторые из них находятся под водой, а в другой — парят в небе, — сказал он, и мое любопытство разгорелось.

— Расскажи мне больше, — попросила я.

— Я знаю не намного больше. Честно говоря, никто из чужих королевств не был там уже много веков. Это слишком опасно.

— Святое дерьмо. А что находится за пределами этого королевства? — надавила я.

— Ты сегодня маленькая любопытная мышка, — сказал он.

— Или, может быть, землеройка, — сказала я, нахмурившись. — Дариус называл меня так.

— Землеройкой? — усмехнулся он.

— Мне это странно нравилось, — сказала я, пытаясь улыбнуться, хотя мое сердце весило целую тонну. Было слишком рано начинать предаваться приятным воспоминаниям о нем. Мне казалось нереальным, что человек с таким огнем в душе может исчезнуть из этого мира. Какая-то часть меня не верила в это.

Мы углубились в темноту, и холод заставлял мою кожу дрожать, пока Орион вел меня по узкому проходу. Мои мысли вернулись к Габриэлю, и хотя я знала, что этот туннель не ведет к нему, мне хотелось, чтобы он все-таки вел. Я очень скучала по брату и не могла представить, что он переживает в одиночестве.

Впереди забрезжил серебристый свет, и я отпустила руку Ориона, ускоряя шаг к нему, чувствуя, как он следует за моей спиной. Вечный сторожевой пес.

Я обогнула следующий угол и увидела красивую серебряную дверь, возвышающуюся надо мной, с гербом Вега в центре. Я подняла руку, чувствуя, как древняя магия вибрирует в воздухе, которым я дышу, и с уверенностью понимая, что для того, чтобы открыть эту дверь, мне нужно лишь прикоснуться к ней.

Я прижала пальцы к поверхности гребня и провела ими по имени Вега, думая о том, как часто мой отец делал то же самое раньше. Двери громко лязгнули, а затем начали открываться внутрь, являя собой невозможный вид.

Это было ночное небо, звезды мерцали в клубящейся галактике Млечный Путь. Я могла бы просто шагнуть в него, если бы захотела. Краски были ослепительными, каждая планета и звезда висели там в совершенных деталях, словно их сорвали с небес и уменьшили, чтобы они поместились в этой комнате.

— Клянусь звездами, — вздохнул Орион. — Я думал, это всего лишь легенда.

— Что это? — шепотом спросила я, как того требовало место, и обнаружила, что иду прямо вперед, в его глубины. Из-за края дверного проема казалось, что я вот-вот шагну прямо в небытие, но я осторожно проверила пол и обнаружила, что он тверд, как жидкое зеркало у моих ног.

— Amantium Caelum — Небо Влюбленных. Это был подарок старой королевы Вега. Она объявила всему королевству, что выйдет замуж за фейри, который сделает ей самый красивый магический подарок. В течение многих лет фейри со всей Солярии приносили к ее двери всевозможные подарки, но ни один из них не был достаточно красив, чтобы произвести на нее впечатление. Однажды молодая женщина из Алестрии прибыла во дворец с простой деревянной шкатулкой в руках, и когда она открыла ее для королевы, вот что из нее вышло. И в ту же ночь они соединились при свете звезд.