Тринадцатые Звездные войны - Нивен Ларри - Страница 32

Иезус Пьетро был обеспокоен. Сыны Земли, если прорвутся в больницу, сразу же бросятся в вивариум, чтобы освободить своих товарищей. Но если Келлер...

Если Альфа Плато угрожают не Сыны Земли, а нечто другое, имеющее свою, непредсказуемую цель...

Иезус Пьетро был обеспокоен. Взглянув в окно, он с удовлетворением отметил, что туман рассеивается. На столе его лежала пачка из пяти досье, шестое отдельно от всех и пистолет.

В сиянии больничных прожекторов небо казалось жемчужно-серым. Стена чудовищной массой возвышалась перед ними. На ней выделялись черные силуэты, слышались чьи-то шаги.

Они долго пробирались сюда. Им пришлось прыгать через луч света, который принимался датчиком и при пересечении которого сразу же возникла бы тревога. Мэт прыгнул первым, а за ним Лейни. Мэт в это время стоял, смотрел на стену и отчаянно ЖЕЛАЛ, чтобы ее никто не видел.

И ее никто не увидел.

— Мы можем пройти к воротам,— сказал Мэт.

— Нет, Кастро мог отключить энергию и тогда ворота не открыть. Нет, есть путь лучше.

— Покажи.

— Нам придется немного рискнуть.

— А что?

— Заряд. Правда, я не уверена, что он заложен.

— Заряд?

— Видишь ли, в полиции в основном чистокровные колонисты. Но с ними нужно быть очень осторожными. Мы потеряли много людей в попытках завязать с ними контакт. Однако, кое-что удалось.

— Кто-то для вас заложил бомбу?

— Я надеюсь. В полиции есть два Сына Земли, но оба они могут оказаться предателями.— Она сунула руку в карман.— Черт побери, эта сука даже не имеет зажигалки. А в твоем кармане есть?

— Сейчас посмотрю. Вот.

Она взяла зажигалку и сказала:

— Со стены могут увидеть огонек. Нужно прикрыть его.— И склонилась над огоньком, побежавшим по шнуру.

Мэт тоже распростерся над проводом. Желтый огонек с шипением пробежал под ним и скрылся под стеной.

Лейни схватила его руку.

— Бежим! Вдоль стены! — Он последовал за ней.— Теперь ложись!

Он упал возле Лейни на живот. Послышался оглушительный взрыв. Осколки засвистели в воздухе. Один из них оторвал клочок уха Мэта и тот схватился за рану и выругался.

Однако нельзя было терять времени. Лейни рывком подняла его и бросилась к месту взрыва. В стене зияло отверстие. Мэт поднял голову, ожидая увидеть сотни глаз, устремленных на него. И вдруг все вокруг ярко осветилось.

— Сюда! — Лейни упала на колени и поползла. Мэт услышал свист пуль возле себя. Он тоже упал на колени и последовал за Лейни.

Сначала отверстие было достаточно большим, чтобы пробираться на четвереньках, но затем оно сузилось, и им пришлось ползти на животе. Острые камни царапали бока. Здесь тоже был яркий свет, такой яркий, что у Мэта слезились глаза.

— Я боюсь,— пробормотал он.

— Заткнись,— рявкнула Лейни и обернулась к нему.

Они были уже на другой стороне стены. В ярком свете Мэт увидел, как изменились ее глаза. Затем она повернулась и побежала прочь. В одно мгновение она была далеко от него и Мэт не мог догнать ее.

Со всех сторон слышался топот бегущих ног. Их окружали. К его удивлению, никто не остановил бегущую Лейни. Однако за ней погнались.

И никто не пытался остановить Мэта. Он был невидим. Но он потерял Лейни. Без него она была беспомощна. Правда, пистолет... И он не знал, как добраться до Полли. Он стоял на месте, как растерянный мальчишка.

Нахмурившись, Харри Кейн рассматривал руки Парлетта, которые были непохожи одна на другую. Он видел раньше трансплантированную кожу, но такую работу он видел впервые.

— Это ведь не искусственная рука? — спросила Лидия.

— Нет. Но это и необыкновенная трансплантация.

— Он уже должен прийти в себя.

— Я уже очнулся,— сказал Парлетт.

— Ты можешь говорить?

— Да.— Голос Парлетта напоминал скрип двери. Однако в нем слышался ясно акцент поселенца. Он говорил медленно, тщательно выбирая слова.— Могу я попросить воды?

— Лидия, дай ему воды.

— Пожалуйста.— Лидия поднесла к губам старика стакан и тот пил маленькими глотками.

Харри рассматривал Парлетта. Они посадили его, прислонив к стене. Он еще не мог двигаться, но лицо уже ожило и теперь на нем появилось выражение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Спасибо,— сказал он уже окрепшим голосом.— Ты не должна была стрелять в меня.

— Ты хотел нам что-то сообщить, Парлетт?

— Ты — Харри Кейн. Да, у меня есть что сказать тебе. Я хочу предложить тебе сделку.

— Я готов договориться. Что за сделка?

— Ты поймешь, когда я все скажу. Может, мне начать с груза рамробота? Это будет самое лучшее.

— Лидия, позови Джея.— Лидия быстро вышла.

— Я хочу, чтобы он слышал все. Я не силен в технике.

— Джейхок Худ? Он тоже здесь?

— Кажется, ты многое о нас знаешь.

— Конечно. Я изучал вашу организацию задолго до того, как вы появились на свет. Джей — умный человек. Подождем его.

— Значит, ты изучал нас? Зачем?

— Я попытаюсь объяснить тебе, Кейн. Это потребует времени. Ты считаешь, что ситуация на Лукиткэт очень хрупкая, ненадежная?

— Если бы ты пытался ее изменить также долго, как и я, ты бы не считал ее хрупкой.

— Я серьезно, Кейн. Наше общество полностью зависит от технологии. Измени технологию и ты изменишь общество. Больше всего при этом изменяется этика человека.

— Странно. Этика есть этика.

Губы старика презрительно скривились.

— Дай мне договорить, Кейн.

Харри замолчал.

— Вспомни о хлопке,— сказал Парлетт.— Он мог расти только на юге Соединенных Штатов, но не на севере. И вот на юге оставалось рабство еще долго после того, как оно было отменено на севере. Расовая проблема еще целые столетия существовала в СШД. Теперь вспомни о рыцарских доспехах. Вся этика рыцарей основывалась на том, что их доспехи служат надежной защитой от любого врага, который не имеет таких же доспехов, как у него. Но вот изобрели арбалеты, затем порох — и рыцарство умерло. Возникла совершенно новая этика.

— Сначала война была в руках дипломатов,— продолжал Парлетт. Он остановился и перевел дух.-— Да, так было. Но потом появился отравляющий газ, водородная бомба, и каждое смертельное приобретение делало войну все менее и менее пригодной для того, чтобы с ее помощью один человек добивался какой-то цели. Вернее, не человек, а нация. И национализм постепенно исчез.

А когда человек вышел в космос, появилась совершенно новая этика. Ведь теперь любая оплошность человека в космосе, автоматически означает то, что он подписал себе смертный приговор.— Старик снова замолчал, задыхаясь.

— Я не историк,— сказал Харри.— Но, по-моему, мораль есть мораль. То, что неэтично здесь, неэтично и в любом другом месте.

— Кейн, ты прав. Этично наказывать человека за воровство?

— Конечно.

— А ты знаешь, что в двадцать первом веке психологи занимались излечением преступников?

— Но это же глупо. Зачем заниматься этим, если их можно использовать для пополнения банка органов... О, тогда же не было банка органов.

Старик улыбнулся, показав великолепные белые зубы. Сверкающие зубы и острые серые глаза — под морщинистой маской лица показался настоящий Парлетт.

Настоящий, подумал Харри. Только зубы не его. Черт с ним.

— Продолжай,— сказал он.

— И вот однажды я понял, что ситуация на Лукиткэт не устойчивая. Ведь она может внезапно измениться в любой момент, так как с Земли нам поступают все новые и новые открытия. И я решил быть готов в этому.

На лестнице послышались торопливые шаги. Вошли Лидия и Худ. Харри представил Худа Парлетту. Худ пожал Парлетту руку, хотя внутренне он содрогнулся, так как в руки старика жизнь еще не вернулась.

— Посмотри на мою руку,— сказал Парлетт.

— Мы уже осматривали ее.

— И ваше мнение?

— Мы хотим спросить тебя о ней.

— Вероятно, на Земле произошла биологическая революция. Там достигли грандиозных успехов в биологии. Рамробот принес нам четыре подарка с полными инструкциями, как пользоваться ими.