Популярная история евреев - Джонсон Пол - Страница 46

Последние еврейские бунты были инициированы волной враждебности к евреям со стороны властей во время правления императора Адриана на Востоке в 128—132 гг. Он первоначально даже симпатизировал иудаизму, но постепенно его отношение стало враждебным, возможно, под влиянием кружка Тацита. Он стал вообще отрицательно относиться к восточным религиям. К обрезанию относился с отвращением, приравнивая его к кастрации, запрещенной под страхом смерти формы причинения себе увечья. На Востоке Адриан проводил панэллинистическую политику; среди его проектов была постройка на развалинах Иерусалима нового, языческого полиса с посвященным Юпитеру римским храмом на Храмовой горе.

Римский историк Дио Кассий, труды которого – главный источник по этой эпохе, говорит, что во время пребывания Адриана на Востоке, евреи не смели поднять головы, хотя в секретном порядке вооружались и строили замаскированные фортификационные сооружения. В этом регионе были расквартированы два легиона. Но стоило Адриану отбыть, как евреи Иудеи восстали и, как говорит Дио, «к ним присоединились евреи всего мира, что создало для римлян множество явных и скрытых проблем, причем на помощь евреям пришло и много язычников». Восстание длилось четыре года. Римляне, по словам Дио, понесли тяжелые потери. В Палестину пришлось стягивать легионы со всей империи, включая Британию и придунайские земли, так что в конце концов евреи оказались лицом к лицу с двенадцатью легионами. Римляне, как всегда, действовали медленно, методично и наверняка, разделяя и изолируя силы восставших, понуждая голодом окруженных к сдаче, а затем подавляя постепенно остающиеся центры сопротивления. Некоторое время евреи удерживали Иерусалим, но без стен защищать его было невозможно. Они удерживали и ряд других крепостей, например Иродиум, где впоследствии были откопаны подземные ходы. Их штаб-квартира, по-видимому, находилась в городе Бетар среди Иудейских холмов к юго-западу от столицы; этот последний оплот сопротивления пал к ногам римлян в 135 г.

Размах и первоначальный успех восстания определялись тем фактом, что в этот раз евреи, или, по крайней мере, их воинственная часть, были едины и находились под руководством сильной личности. Симон бар Кохба (или Кошива) – одна из самых загадочных фигур в еврейской истории; даже вокруг его имени велись интенсивные, но безрезультатные научные дискуссии. Наиболее предприимчивые еврейские повстанцы, вроде Иуды Галилейского, называли себя мессиями, чтобы привлечь широкую поддержку; в этом главная причина того, что римляне пожелали распять Иисуса Христа. Согласно епископу Эйсебию, враждебно настроенному христианину, у Симона были мессианские замашки; его имя Кохба, или звезда, связано с пророчеством в Книге Чисел: «Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля, и разит князей Моава и сокрушает всех сынов Сифовых». Раввинистский источник утверждает, что он был признан в качестве Мессии крупнейшим ученым богословом своего времени рабби Акивой бен Иосифом (ок. 50-135 гг. н.э.). Акива – интересное социальное явление; он происходил из беднейшей прослойки, ам-гаарец, традиционно неграмотной, и долгое время (по его собственным словам) ненавидел учение и работал пастухом. Став образованным, он сохранил любовь к беднякам и, возможно, поэтому примкнул к восстанию; впрочем, последний факт оспаривался. Однако другие рабби за ним не последовали. Согласно Иерусалимскому Талмуду, Акива сказал о Симоне: «Это – царь Мессия», а рабби Иоханан бен Торта ответил: «О Акива, между твоими костями прорастет трава, прежде чем явится сын Давида».

Сам Симон называл себя не звездой, а Кошивой. На монетах, которые он чеканил, нет слова «Мессия»; там он называется «Симон – князь Израиля». Его главным духовным наставником был не Акива, а его дядя, Элеазар Модинский, чье имя также фигурирует на некоторых монетах. Однако на последних этапах восстания эти двое поссорились, и Элеазар был убит своим племянником. По дошедшим до нас обрывочным сведениям, Симон почти не получал поддержки со стороны образованных евреев, а под конец растерял и ту, что имел. В 1952-65 гг. археологи, работая в Иудейской пустыне, находили предметы, связанные с восстанием, в различных местах, особенно в так называемой Пещере Грамот. Многие из этих документов, написанных на еврейском, арамейском и греческом языках, имеют его подпись. Данные раскопок показывают, что повстанцы были ортодоксальными евреями, которые стремились даже в самых неблагоприятных условиях соблюдать законы Моисея – например, те, что связаны с субботой и праздниками. Однако нет свидетельств того, что Симон считал себя Мессией, помазанником или в какой-либо форме духовным вождем. Судя по его грамотам, он правил обширной территорией, и волновали его такие вопросы, как аренда крестьянских хозяйств, поставки сельскохозяйственной продукции, мобилизация людских и продовольственных ресурсов на военные нужды. Он был именно светским правителем, княземнаши, как он называл себя в письмах, жестким, практичным, несгибаемым и безжалостным: «Призываю Небо в свидетели,…я тебя закую в цепи»; «если не сделаешь, будешь наказан»; «Ты хорошо живешь, проедая и пропивая собственность нашего дома – Израиля, и ничуть не заботишься о своих братьях». Позднейшие раввинистические легенды о «Сыне Звезды» не имеют, по-видимому, под собой основания. Симон был скорее прообразом современного сиониста: лишенный романтики профессионал, человек, который жил и умер как партизан и националист.

Симон был убит в Бетаре. Акиву взяли в плен и замучили до смерти, отрывая мясо кусками от тела «железными гребнями». По словам Дио, из повстанцев «спаслись очень немногие». Месть римлян внушала ужас. Были полностью разрушены 50 крепостей, где повстанцы оказывали сопротивление, а также 985 городов, деревень и сельскохозяйственных поселений. Дио утверждает, что 580 000 евреев погибли в боях «и несчетное количество пали от голода, огня и меча. Почти вся земля Иудеи вымерла». В конце IV века Св. Иероним сообщал из Вифлеема, что, согласно преданию, после поражения на рынке рабов появилось столько евреев, что они стали стоить дешевле лошадей.

Адриан неустанно претворял в жизнь свой план преобразования Иерусалима в греческий полис. Чтобы выровнять строительные площадки, использовались развалины старого города. Кое-где их разгребали, чтобы добраться до коренных пород, из которых можно было бы вырубить камни для постройки общественных зданий. Новостройки размещались в основном на территории нынешнего Старого Города. Главная дорога с севера входила в город через современные Дамасские Ворота. Главные восточные ворота впоследствии стали именоваться Воротами Святого Стефана и были перекрыты триумфальной аркой, чьи обломки сохранились. Построенный им город был назван «Элия Капитолина». Он был заселен грекоязычными жителями, а евреям запрещалось там появляться под страхом смерти. Впрочем, вряд ли этот запрет соблюдался очень строго; в середине IV века при язычнике-рецидивисте императоре Юлиане он был вообще отменен. Во всяком случае, евреи ухитрялись посещать ту часть развалин, которая теперь именуется Стеной Плача, в годовщину разрушения города. Иероним в своем Комментарии к Зефании, дает описание, одновременно трогательное и жестокое:

«В день разрушения Иерусалима вы можете увидеть скорбящих людей, идущих с визитом, дряхлых стариков и старушек в лохмотьях, тела и одежды их как бы свидетельствуют о гневе Господнем. Собирается толпа жалких существ, которые под сенью распятия и воскресения Господня и Его стяга с крестом, развевающегося на Горе Маслин, оплакивают развалины своего Храма. И не достойны они печали».

Эти две катастрофы, 70 и 135 годов, по сути, покончили с древней историей еврейского государства, что имело два непосредственных последствия большого исторического значения. Первое – полное разделение иудаизма и христианства. Павел, писавший в течение десяти лет около 50 года, категорически отвергал Закон Моисея как механизм оправдания и спасения, и это прекрасно (как мы уже видели) согласовывалось с учением Иисуса. На встрече с еврейско-христианскими вождями в Иерусалиме он добился для обращенных им язычников исключения из общееврейских религиозных требований. Однако ничто из сказанного выше не свидетельствовало о том, что евреи и христиане считали свои верования взаимоисключающими, а своих сторонников – врагами. Евангелие от Луки, написанное, возможно, в 60-е годы, напоминает в некоторых отношениях писания эллинизированных евреев из диаспоры, адресованные к потенциально новообращенным в иудаизм. Складывается впечатление, что Лука поставил себе задачу суммировать и упростить Закон, который он считал неким рафинированным сводом еврейских обычаев – этикой конкретного народа. Благочестие и у евреев и у неевреев было одним и тем же, а именно – средством, при помощи которого душа готовилась к восприятию благодати. У неевреев тоже были свои неплохие обычаи, и Бог вовсе не отвергал тех, кто не обладал Законом, то есть еврейскими обычаями. При этом Бог не отвергал и евреев. Обе категории могут спастись верой и милостью Господней.