Рассудок маньяка - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 12

– Добрый день, Игорь, – не очень радостно приветствовал его Сыркин. – Как дела?

– Прекрасно, – улыбнулся Садовничий. – Добрый день, – поздоровался он с гостем.

– Что у тебя с ребятами из отдела Людмилы Давыдовны случилось? – строго спросил Сыркин. – Опять повздорили?

– Да ну их к лешему, – беззлобно ответил парень, – и сами не работают нормально, и другим не дают.

– Если у тебя есть проблемы, ты должен сказать об этом или своему начальнику Георгию Ильичу, или начальнику их отдела Людмиле Давыдовне. А ты вместо этого лезешь со своим замечаниями.

– Ага. Супруги будут договариваться, – хмыкнул Садовничий, – а мы будем смотреть, как это у них получается.

– Вечно ты со всеми споришь, – неодобрительно заметил Михаил Михайлович. – А это наш гость, эксперт.

Дронго, игнорируя бранчливое настроение Михаила Михайловича, наклонился к парню и спросил:

– Тебе вообще-то в институте нравится?

– Вообще-то да, – засмеялся Садовничий. – А вы эксперт по компьютерам?

– Скорее по людям, – улыбнулся Дронго. – А почему тебе здесь нравится?

– Свобода, атмосфера, и директор клевый мужик. В общем, все как надо. Если бы не это дурацкое происшествие.

– Тебя в тот вечер здесь не было?

Игорь развернул свое кресло к гостю. Тяжело вздохнул.

– Теперь понятно, какой вы эксперт. Да нет, меня не было. Жалко Аллу, хорошая была девочка. Всем нравилась. Видимо, у нас какой-то ублюдок появился. Только это не Пашка, мы его все знали. Он бы в спину не ударил.

– Как это в спину? – не понял Дронго.

– Так ведь первый удар, говорят, в спину был нанесен, – объяснил Игорь, – а уже потом в живот, ну и во все остальные места... В общем, жуть одна. Аллу жалко. За что ее так?

– Вы мне не говорили, что первый удар был нанесен в спину, – задумчиво заметил Дронго.

– Да, действительно, – смутился Михаил Михайлович, – я совсем про это забыл.

– Почему тебя не было в тот вечер? Мне говорили, все ваши остались?

– Меня Зинков послал в другой институт, к Финкелю. А оттуда я уже домой поехал. Не возвращаясь обратно.

– И как ты думаешь, кто мог сделать такое? – вдруг спросил Дронго, пристально глядя на Игоря.

– Из наших – никто, – строго ответил Игорь, – точно никто. На такую подлость наши бы не пошли.

– Понятно, – Дронго протянул ему руку. – Ну пока, спасибо за помощь.

– Да не за что, – парень развернул свое кресло и снова углубился в работу.

– Хороший парень, – сказал Сыркин, когда они вышли из кабинета, – но без царя в голове.

Они прошли к другой двери. Сыркин постучал, прежде чем ее открыть.

– Войдите, – крикнули из кабинета.

Они вошли в комнату. Это была большая светлая комната, совсем непохожая не только на две другие, где Дронго уже успел побывать, но и разительно контрастировавшая с коридором. Здесь царил порядок. Стены комнаты оклеены красивыми обоями. Потолок оштукатурен и покрашен. В комнате находилось двое. Высокий красивый мужчина с чувственными, немного полноватыми губами, правильными чертами лица и тщательно уложенными волосами, за которыми их обладатель явно следил. И второй – чуть постарше, с большой лысиной, расплывшимся носом и полными щеками. Этот следил за собой гораздо меньше, одет он был в потертый замшевый пиджак и мешковатые брюки. Лысый сидел за столом, а его собеседник стоял у окна. Когда гости вошли, оба обернулись.

– Добрый день, Георгий Ильич, – с полупоклоном поздоровался Сыркин с начальником отдела.

– Здравствуйте, – благосклонно кивнул ему Зинков, протягивая руку.

– Начальник отдела Георгий Ильич Зинков, – представил несколько церемонно Михаил Михайлович ученого. – А это хозяин кабинета заместитель начальника отдела Аристарх Кириллович Григорьев.

Григорьев поднялся из-за стола, неловко топчась на месте.

– А это наш эксперт. – Представляя Дронго, Сыркин не назвал его по имени. Он просто не знал, как называть гостя. По имени-отчеству к нему обращался только Архипов, но директор предупредил, что эксперт отзывается только на непонятное имя Дронго, и Сыркин сознательно избегал какого-либо обращения к эксперту, стесняясь произносить столь странную кличку.

– У вас к нам какое-то дело? – спросил Зинков.

– Нет. Но наш эксперт хотел с вами поговорить.

– О чем? – удивился начальник отдела. – Простите, вы эксперт по каким вопросам? И как к вам обращаться, кажется, Михаил Михайлович не назвал вашего имени.

– Дронго, можете называть меня просто Дронго.

– Ах вот оно в чем дело. Вы тот самый эксперт, который помог решить некоторые проблемы в научном центре Чогунаша.

– Не думал, что я настолько популярен, – пошутил Дронго, – не ожидал, что вы просто слышали обо мне.

– Говорят, вы лучший аналитик, во всяком случае, я так слышал.

– Это немного преувеличено, – улыбнулся Дронго.

– И тем не менее вы появились именно в нашем институте. Кажется, я догадываюсь – почему. Из-за убийства несчастной Аллы?

– Не совсем. После убийства прошло почти три месяца.

– А убийцу до сих пор не нашли, – заметил Зинков.

– Как это не нашли? По-моему, нашли. Мне говорили, что арестовали вашего охранника.

– Пашку? Никогда не поверю, что он убийца. Он хороший парень, и следователи, как всегда, ошиблись, – убежденно заявил Зинков.

– Но с территории института никто не мог выйти незамеченным. Значит, убийца кто-то из сотрудников института? – Он задавал вопросы, испытующе глядя на начальника отдела.

– Не знаю, – нахмурился Зинков, – это и для меня загадка.

– Где вы были в момент убийства?

– В лаборатории, мы работали все вместе. Вчетвером. Мы всегда работаем все вместе.

– А Хохлова была в другой комнате?

– Да. Они обычно сидели в крайней комнате. И она, и Оля.

– И вы не слышали никаких криков?

– Нет. Ничего не слышали.

– В тот вечер не было Игоря. А если бы он остался, он бы мог услышать крики о помощи?

– Мог. Но он бы не услышал.

– Почему? – поинтересовался Дронго.

– Он во время работы на компьютерах настолько отключается, что может не слышать телефона, который разрывается рядом. И часто наушники надевает, чтобы одновременно и музыку слушать. На компьютере он работает виртуозно, поэтому я не возражаю, пусть слушает музыку, раз это не мешает его работе.

– И криков он бы наверняка не услышал?

– Конечно, нет. У Игоря определенные музыкальные симпатии, знаете ли, очень громкая музыка.

– А почему его не было в тот вечер?

– Мы посылали его в другой институт. Там нужно было перегнать на дискетки наши данные. А он у нас лучший компьютерщик.

– А вы сами в тот вечер когда закончили работу?

– Примерно около семи. Я вышел к машине, где меня ждали супруга и один из ее сотрудников, Фортаков.

– И куда вы поехали?

– Отвезли Фортакова, а затем – домой.

– Кто, по-вашему, мог совершить это убийство? Вы не верите в виновность Мовчана. Но кто-то же убил вашу сотрудницу?

– Не знаю. Мне трудно даже предположить.

– Возможно, что убийцей был кто-то из чужих, – вставил Григорьев низким, глуховатым голосом, – не обязательно, чтобы им оказался наш сотрудник.

– Вас в тот вечер не было в институте, – заметил Дронго. – А вы считаете, что чужой мог проникнуть сюда? Каким образом, если на проходной всегда дежурят охранники.

– Нашли бы возможность, – хмыкнул Григорьев, – у нас весь институт знает, как можно выйти и войти незамеченным.

– Опять вы про ту дыру в заборе, Аристарх Кириллович, – мрачно вставил Сыркин. – Мы ее давно заделали. Теперь оттуда никто не пролезет. Мы ее сразу закрыли, на следующий день после убийства. Но, если бы оттуда и проник кто-то, наш охранник наверняка бы увидел, как убийца входит в здание.

– А я не говорю, что обязательно оттуда, – смутился Григорьев, – но вообще-то войти и выйти можно. Не такая уж проблема. Наверняка убийца чужой человек. Нужно искать его среди знакомых Аллы.

– Да, – сказал Дронго, – я тоже так думаю. Она ведь у вас работала несколько месяцев. Что вы можете о ней сказать?