Любовь Тёмного короля (СИ) - Казакова Светлана - Страница 22

— Он их?.. — Закончить не получилось, и Рэйвен усмехнулся.

— Нет. Все живы, но в столице им появляться нельзя. Каждый правит собственными землями на дальнем пограничье. Но их путь к власти закончился не с победой отца на Играх, а с рождением Лиэрта. Точнее тогда оборвалась первая ниточка, а уж с появлением братьев и меня дверь окончательно захлопнулась. Наследники — вот что ограждает короля от посягательств на трон со стороны. Когда-то обходились одним-двумя, но зато убивали прочих братьев-претендентов. Теперь же стараются родить как можно больше сыновей, чтоб обойтись без лишних смертей. Не гнушаются даже такими, как я, бастардами от фавориток.

— Не понимаю…

— Когда у короля всего один сын, с ним может случиться всякое… и кто поручится, что в том был злой умысел? Но когда сыновей пять и больше, и с каждым вдруг что-то происходит — виновники очевидны, не так ли? От всех не избавишься, не вызывая подозрений, хоть один да ускользнет. Потому победить на Играх мало. Надо успеть…

— Жениться и наделать детей, — через силу договорила я, — пока какой-нибудь Шэрат или Эрберт не нашли способ тебя сместить.

Рэйвен вздохнул:

— В моём случае даже искать не надо. Собственная магия сведёт меня с ума. И тогда советники просто коронуют того, кто, по мнению артефактов, был на Играх вторым.

— Ты знаешь, кто это?

— Нет.

Мы замолчали.

— Ты справишься, — прошептала я наконец. — Мы выясним, что происходит с твоей силой, и всё исправим.

Рэйвен посмотрел на меня долгим пронизывающим взглядом и криво улыбнулся:

— Думаешь?

— Уверена.

— Что ж, это было бы чудесно. Но откладывать женитьбу мне всё равно нельзя.

Я вздрогнула и отшатнулась, когда он попытался коснуться моего лица.

— Может, ещё и фавориток наберёшь? — Вскочила и отошла на пару шагов. — Штук пять, и каждой сразу ребёнка заделай, чтоб за отведённый год выполнить минимальный план по сыновьям!

— Энви…

— Что это за варварство! — Я всплеснула руками. — Не всё ли тебе равно, кто займёт трон, если ты… если с тобой… — Голос надломился, но я справилась с эмоциями. — Откуда тебе знать, как будет править один из твоих наспех сделанных детей, которых ты даже не сможешь воспитывать? Зачем вся эта… возня?

— Это не возня, а традиции. — Рэйвен тоже встал, сцепил руки за спиной. — Я буду знать, что выполнил свой долг. Буду знать, что моих сыновей наставляют Лиэрт и Тэйрин, и что трон не достанется тем, кто приведёт королевство к краху.

Я отвернулась, сглатывая слезы, и… не стала вырываться, когда на плечи легли его большие тёплые ладони.

— Вы сами себя загнали в этот замкнутый круг. Больше сыновей, больше претендентов, которые будут грызться за трон и производить на свет новых сыновей, чтобы спрятаться за их спинами. Об этом была твоя сказка? — Я кивнула на озеро.

— Нет. — Дыхание Рэйвена пошевелило волосы на моём затылке. — В моей сказке брат убил брата не ради власти, а ради женщины. Но в итоге стал королём и не смог остаться с той, что была недостаточно одарена, чтобы рожать наследника. Сражаясь за неё, он сам воздвиг между ними стену.

— Надо же. Ваше Тёмное величество знает сказки о любви.

— О любви? Нет. Это сказка о губительных страстях. И я боюсь, что, спасая меня от магического безумия, ты всё равно меня погубишь. О боги, Энви, проще раствориться в собственной тьме, чем противостоять тебе…

Рэйвен прижался губами к моей шее, и я невольно склонила голову, позволяя ему… жаждая этих прикосновений. Это ведь сон… во сне можно… Благо опомнилась быстро и, вырвавшись из его рук, резко развернулась.

Страсть, опять только страсть. Ещё и губительная.

— Завтра вечером в лаборатории, — холодно произнесла я, глядя в помрачневшее лицо короля. — Я посмотрю записи Лиэрта. Ещё раз пообщаюсь с твоей силой. И не волнуйся, приставать не буду, как и лезть в твою личную жизнь, только лечить. Можешь приступать к массовому производству потомства.

После чего закрыла глаза и… проснулась.

Глава 15

Той ночью после сновидческого разговора с королём я больше так и не сомкнула глаз и, разумеется, к рассвету была сильно не в духе. Нет, у меня нет привычки срывать злость на ни в чём не повинных людях, но если они заслужили…

Например, Рори, явившийся сообщить, что принц Шэрат не имеет ко мне никаких претензий.

Услышав это, я так резко развернулась на пуфике перед зеркалом, что напугала возившуюся с моими волосами служанку и снесла на пол кучу щёток и ленточек.

— Правда? — Я «восторженно» прижала руки к груди. — Какое счастье! Наверное, мне стоит увидеться с ним и как следует поблагодарить за чуткость и великодушие!

— Не ёрничай, — поморщился Рори и жестом отослал служанку прочь. — Пожелай они подогреть конфликт и выбить себе привилегии в обсуждаемом договоре, непременно бы воспользовались случаем…

— Или им бы воспользовались мы.

— Увы, никто не слышал его слов и не заметил ничего предосудительного в действиях. — Друг уселся на мою кровать и стащил с кофейного столика бисквит. — А вот твои… хм, действия были более чем очевидны.

Я поджала губы и снова повернулась к зеркалу. Несколько прядей остались неприбранными, и я принялась яростно их закалывать разномастными шпильками. Плевать, кому какое дело? Мне же вон даже покушение на достоинство принца простили, так неужели станут осуждать за несовершенство причёски?

Мысль вызвала пусть невесёлую, но улыбку, и, увидев её в отражении, Рори расслабился. Окончательно разлёгся на кровати, почесал за ухом храпящего там же Уголька, потянулся за новым бисквитом.

— А вообще, не гуляла бы ты с этими высочествами. Не доверяю я им. Да, его светлейшество велел приглядеться, но давай честно: ты не из тех, кто воспылает чувствами к брату предыдущего возлюбленного. Так к чему это всё? Нет, общаться надо и делать вид, что всерьёз обдумываешь замужество, но тут хватит и присутствия на балах да всяких чаепитиях. Когда вокруг полно народу и никакая скотина не потянет к тебе лапы.

Он всё болтал и болтал, планомерно уничтожая мой завтрак и, кажется, не замечая, как глаза мои медленно, но верно наливаются кровью. Мне вот зеркало показывало маску гнева во всей красе. Её-то я и явила другу, вскочив, подлетев к кровати и выбив еду из его руки.

— Я «гуляю» с ними, потому что ты ничего не рассказываешь. Потому что ты изначально прохлопал покушение, а теперь считаешь, что вправе скрывать от меня детали расследования. Или просто нечем пока делиться, а? Так ничего и не накопал?

Рори побледнел и распрямился, заставив меня немного отступить.

— Не надо, — начал предупреждающе. — Не говори того, о чём пожалеешь. Я, конечно, люблю слушать извинения, но не в твоём исполнении…

— Мне не за что извиняться! — ещё больше вскипела я. — Я устала быть марионеткой и жертвой. Вы все твердите, что я будущая правительница, но сразу забываете об этом, как только я начинаю задавать вопросы. Всё, Родерик Ламонт, хватит. Можешь хранить свои секретики, обсуждать их с кем угодно, даже с вражеской шпионкой, но не со мной. Можешь хоть бежать обратно в Светлое королевство и жаловаться Лайну, плевать, я и одна не пропаду. Сейчас пойду и сама выясню, кому я тут так мешаю!

— Энви…

Слушать его я не стала. Рванула к двери, но, прежде чем выйти, разгладила платье, на миг прикрыла глаза и глубоко вдохнула. А потом повернула ручку, бросив через плечо:

— Уголёк!

Пёс тут же оказался рядом, и мы вместе выплыли в коридор.

Рори был прав: я пожалела о своём срыве уже через несколько шагов, когда дыхание выровнялось, а прохладный воздух из приоткрытых окон остудил разгорячённое лицо. Но отступать всё равно не собиралась и уж тем более извиняться. Все эти годы я была слишком неправильной принцессой, так что могла позволить себе одну крошечную истерику, раз уж речь о моих жизни и смерти.

И пусть вчерашний «допрос» не особо удался, это не повод останавливаться. Да, я не задала ни одного вопроса о покушении, зато выяснила, что на благородных высочеств мой коронный удар действует не хуже, чем на простых смертных. Тоже своего рода… успех.