Всё, как я люблю (СИ) - Семакова Татьяна - Страница 19

— Ты сам себя довёл до крайней точки, — сказала наставительно, — и, если нас обоих не пристрелит Вадим, ты месяц будешь жить под присмотром Гриши. Вместе с ним.

— И вот меня уже отпустило, — хохотнул, опуская меня за землю. — Жестоко, но справедливо.

— Сквер в девять.

— Понял, — кивнул серьезно, быстро поцеловал в губы и слегка подтолкнул к кустам.

Я протиснулась сквозь них, а Паша шумно выдохнул в гарнитуру:

— Горячо.

— Завали, — пропела в ответ, широко улыбаясь.

— К нашим присоединились те, что притащились за Михой.

— Ого, Миха, — хмыкнула тихо.

— Ну а че… выпили, познакомились. Выпили бы у тебя, но ты погнала. Короче, теперь надо его башку до часа икс уберечь, а это ещё три часа. Кстати, какого хрена так поздно начали?

— Пока ты бухал, твоя женщина работала. Время нужно, Паш, документы сами себя не нарисуют.

— А нахрена настоящие-то? Пустой пакет и погнали.

— А если тормознут? Да и мне нужны, что я, сапожник без сапог? И Мишане новые, не хочу, чтобы у них с братом была одна фамилия.

— В одну кучу все свалила, — проворчал недовольно, а когда я подошла к дверям салона хохотнул: — Кстати, Ленка на тебя злится. Удачи.

Я замерла на мгновенье, вдохнув поглубже, но, как говорится, перед смертью не надышишься. Открыла дверь, прошла в зал и первым увидела Арсения, неизменно просиживающего зад на мягких диванчиках у примерочных. Он увидел меня и вздохнул:

— Беги.

Изящную фигуру Лены за манекеном в платье с пышной юбкой я увидела не сразу, ее светлая голова резко появилась из-за оборок, а пылающий праведным гневом взгляд впился в мои руки. Следом появилось недоумение, она поднялась с колен и нахмурилась:

— А где кольцо?

— Мне бы тоже хотелось знать, — скривилась в ответ, — но есть запасное, — подошла ближе и опасливо протянула руку, подозревая, что подруга вполне может оттяпать мне палец. Не зубами, так здоровенными ножницами, что держала в руках.

— Неплохо, — ухмыльнулась, рассмотрев его, — и прости.

— За что? — напряглась, сделав шаг назад.

— Я злилась, что твои психи узнали вперёд меня, а ты сказала, что зайдёшь…

— Что ты сделала? — прошипела, косясь на покупателей.

И тут шторка одной из примерочных дёрнулась в сторону, а Арсений сказал с чувством:

— Виктория, Вы бесподобны!

Моя мать. Ну, конечно… Бросила быстрый злобный взгляд на Лену, натянуто улыбнулась и пошла здороваться с родительницей.

— Детка, что скажешь? — спросила она задумчиво разглядывая себя через огромное зеркало.

— На тебе все сидит идеально, — пожала плечами и подставила щеку для поцелуя.

— И то верно, — хохотнула мама. — Беру. Леночка, солнце, завернешь красивенько? Консультанты ваши безрукие.

— Конечно, — выжала улыбку Лена, а мама затащила меня в просторную примерочную и повернулась спиной в немой просьбе помочь с молнией.

Я задёрнула штору и расстегнула ее, а мама развернулась ко мне с непривычно серьезным выражением лица. Это не просто удивило, это обескуражило, обезоружило и выбило из колеи. Моя мама — исключительно жизнерадостный человек. На столько, что решила не рисковать и не портить себе вечный праздник такими мелочами, как забота о младенце. Сразу после родов, едва смогла передвигаться в пространстве без боли, она сбагрила меня своей матери и отчалила, не испытывая угрызений совести. Судя по всему, весь ее материнский инстинкт по умолчанию передался мне, прибавившись к имеющемуся, так как лично я о подобном даже помыслить была не в состоянии. Однако, зла я не держала, в четырнадцать, когда бабушка умерла и ей пришлось забрать меня, мы вполне сносно уживались вместе. Я не лезла в ее дела и не вникала, кто спонсирует ее праздную жизнь и, по сути, мою, раз деньги на повседневные нужды выдавала мне она, она, в свою очередь, не слишком интересовалась мной. Около года назад это сыграло с нами злую шутку, о которой, я надеюсь, она до сих пор не в курсе. И шутку зовут Игорь.

Мы познакомились с ним в этом самом салоне, точнее, рядом с ним. Привлекательный мужчина слегка за сорок, в прекрасной форме, с легкой сединой в висках, придающей шарма. Не скажу, что влюбилась — это бред. Но, определенно, увлеклась. Пока однажды моя мама не представила своего будущего мужа, к слову, первого. Событие значимое, мужчин у неё было предостаточно, но браком ни одни отношения не заканчивались, мы встретились в ресторане… В общем, было неловко. И я довольно долго не могла справиться с приступами брезгливого отвращения к самой себе, пока не увидела ее в свадебном платье. В этой самой примерочной. Счастливую, с искрящимися глазами. Тогда поняла — плевать. Да и с Игорем приходилось работать. Ещё одна неожиданность — за заказы от крупных шишек отвечал именно он. И Куманов работал под его началом, пока за дело не взялась я. По большому счету, я просто стырила его бизнес, модернизировала и усовершенствовала. А он позволил, решив не то отдохнуть, не то заняться чем-то другим, с ним наверняка никогда не знаешь.

— В чем дело? — спросила, чуть нахмурившись, а мама тут же легко провела большими пальцами по моему лбу, сказав наставительно:

— Детка, не хмурься. У меня в твоём возрасте не было ни одной морщинки.

Разница в возрасте у нас, к слову, семнадцать лет. Хотя, даже немного меньше…

— На прошлой неделе я имела неудовольствие ужинать с твоим отцом, — сказала с кислой миной, а я вскинула брови. — Вот и я удивилась, — хмыкнула, снимая платье так, как будто раздевалась перед объективами камер. — Игорь опаздывал, я устроилась за столиком, как говорится, ничто не предвещало беды, и тут он. Да ещё и с дочерью. Поздоровался, ну ты его знаешь, как всегда вежлив, обходителен и обаятелен. Спросил, одна ли я ужинаю, я ответила, что жду мужа, он поздравил со свадьбой, завязался разговор, девица стоит на сносях… Знаешь, детка, я не дура. И было однозначно понятно, что он напрашивается за мой столик. Уж в чем-чем, а в мужчинах я разбираюсь. Хитрости все их нелепые, — махнула рукой и начала одеваться, не менее эффектно, чем раздевалась. — В общем, пришлось пригласить присоединиться. Минут через пять подошёл Игорь, слава Богу сделал вид, что ничего странного не происходит и часа два старательно поддерживал разговор в рамках приличия, пока приличным не стало раскланяться. В общем, к чему я это… сделай одолжение, когда вы встретитесь в один из своих отцовских четвергов, намекни, что в моей жизни его учатие совершенно излишне. Он добрый, ещё дедом скоро станет, наверняка решил, что мы одна большая крепкая семья, но лично я в бабки не стремлюсь.

— То есть, — сказала, когда она наконец-то замолчала, — ты его обидеть не хотела, а если это сделаю я — нормально?

— Ты — это ты, — пожала плечами и стала поправлять макияж, а я поняла, что аудиенция окончена. Она и так сказала больше слов, чем за последние пять месяцев.

Я вышла из примерочной с таким выражением лица, что Сеня сочувственно поджал губы. Прошла в свой кабинет, поставила сумку на стол и шумно выдохнула, пытаясь унять раздражение. Вот нафига мне ещё один геморрой?

Дверь за моей спиной открылась и не нужно было даже голову поворачивать чтобы догадаться, кто это.

— Вишня, — вздохнул друг, обнимая меня сзади и залезая руками под футболку, — ну какое замужество? Зачем тебе это? И, главный вопрос, а как же я? Ты же знаешь, я с замужними не сплю.

Я слабо хрюкнула и задрала голову, глядя на него с укором, а за эти три секунды он успел расстегнуть мой бюстгальтер и пристроить обе руки на груди.

— Сеня! — рявкнула, пытаясь убрать его руки, но он не поддался, проворчав:

— Не дёргайся, я прощаюсь.

— Придурок, — вздохнула обреченно и расслабилась. Совершенно бессмысленные метания. — Документы в банке?

— Часа два как. Можешь забирать. И я припас для тебя видео с камер на парковке, оно мне совершенно не понравилось.

— Чем? — спросила заинтересованно и попросила невзначай: — Пока ты там шаришься, проверь, нет ли уплотнений. Я давно у врача не была.