И пес с ним - Куинн Спенсер - Страница 48

– Да, сэр, – отозвался охранник.

– Уверен, это не наш случай, – произнес Берни.

– Садись.

Берни подтянул к себе другой шезлонг и присел на краешек.

– Если я правильно понял, вы в некотором смысле финансист, – осторожно сказал он.

– В самом прямом. Сколько тебе надо?

– Нисколько. Просто хочу разобраться в тонкостях бизнеса.

– Зачем?

– Чтобы эффективнее работать с клиентурой.

Альби внимательно посмотрел на Берни, потом сел.

– Фостер!

Фостер быстро подошел и поднял спинку шезлонга Альби, потом вернулся на свое место у трамплина. Старик провел рукой по дряблой груди и стряхнул несколько капель пота. Я учуял кислый запах, похожий на вонь перезрелого сыра, который Берни однажды принес домой. Какое-то время мой нос не улавливал ничего, кроме запаха перезрелого сыра, волнами исходящего от Альби.

– Продолжай, – велел он.

– Допустим, некто просит у вас денег, скажем, пятьсот тысяч. Что происходит дальше? – спросил Берни.

– Я говорю «да» или «нет».

– От чего зависит ваш ответ?

– От чего угодно.

– Например?

– Например, человек избегает моего взгляда или, наоборот, слишком пристально смотрит в глаза, – пожал плечами Альби. – Нытику тоже не дам, не люблю нытиков. Или вот кто-то пришел без галстука…

– Без галстука?

– Если приходишь ко мне просить денег, будь добр надеть галстук. Я старомоден.

– А цель займа имеет значение?

– Цель займа?

– Ну, то, для чего, собственно, нужны деньги.

– Для выживания. Деньги всегда нужны для того, чтобы выжить. По-другому не бывает.

– Представим, что вы соглашаетесь одолжить пятьсот тысяч, а заемщик не соблюдает сроки возврата платежей.

– У-у, это определенный стресс, – протянул Альби. – Такими вопросами занимается Фостер.

Фостер неподвижно стоял у трамплина.

– Можно узнать его методы? – поинтересовался Берни.

– Когда-то Фостер играл в бейсбол, – сообщил Альби, – считался перспективным игроком. В шестом раунде «Доджеры» вывели его из строя. С тех пор у него осталась бита.

– «Луисвильский кулак», – подал голос Фостер. Говорил он негромко, однако его было слышно на другом конце бассейна.

– У меня тоже сохранилась бита, – сказал Берни. – Много стрессов за последнее время?

– Нет, – сказал Альби. – Уже несколько лет все гладко. О талантах Фостера ходит молва.

Фостер коротко поклонился.

– Простите, босс, но я полагаю, что здесь по большей части срабатывает философия, – сказал он.

– Философия? – Мой партнер поднял брови.

– В пяти словах, – кивнул Альби. – Имей дело только с наличными.

– Не приведете пример?

– Дантисты, – сказал Альби. – Обожаю дантистов. Хорошо зарабатывают, ищут, куда бы вложить средства, стопроцентно промахиваются, обретают вечный покой.

– А как насчет застройщиков?

– Никогда с ними не связываюсь.

– Почему?

– Только что объяснил – работаю исключительно с наличными. Откуда им взяться у застройщиков? Мечтатели, конечно, – для моего бизнеса мечтатели самое то, но ведь помимо глупых радужных фантазий нужно иметь при себе еще кое-что!

– Наличные? – со вздохом спросил Берни.

– А ты понятливый, – сказал Альби. – Считай, что урок бесплатный.

Берни кивнул тем самым кивком, который подходил в любой ситуации.

– У меня тоже есть к тебе вопрос, – продолжил Альби. – Кто из застройщиков тебе платит?

– Никто, – ответил Берни. – Застройщик фигурирует в деле.

– Кто такой?

– Дэймон Кифер. У него крупный проект в Пума-Уэллс.

– Пума-Уэллс… – задумчиво проговорил Альби. – Одна из моих жен, кажется, Тиффани… или это была другая Тиффани, с большими титьками? Так вот, она каталась там на машине. На мили вокруг – ничего, кроме голой земли. Представляешь себе это дерьмо?

– Каждый день, – сказал Берни.

Альби кивнул.

– Чересчур много вокруг долбаных фантазеров, поэтому и развалилась американская мечта. А про твоего Кифера я ничего не слышал.

На дне бассейна я вдруг разглядел блестящее кольцо, пластиковое или резиновое – в общем, игрушку. Обожаю игрушки для бассейна! Я говорил, что неплохо ныряю?

– Ваши конкуренты придерживаются таких же суждений? – спросил Берни. – Я имею в виду философию.

– Какие конкуренты?

– Братья Спирелли, Марцеллус Клэй.

– Спирелли? Клэй? Ты меня оскорбил!

– Я не нарочно, – сказал Берни. – И все же, они стали бы иметь дело с застройщиками?

– Братья Спирелли – никогда. Если они и ошибаются, то не в этом. От Марцеллуса Клэя можно ожидать чего угодно.

– Спасибо, что уделили мне время. – Берни поднялся.

– Собираешься в Саншайн-Сити? – спросил Альби. – Я бы… Эй! Какого черта он делает в моем бассейне?!

Берни оглянулся на меня.

– Плавает по-собачьи. Другим стилем не умеет.

Вероятно, они продолжили обсуждать эту тему, но я все пропустил. Приятная прохладная вода пузырилась у меня за ушами, когда я нырнул на дно и схватил зубами блестящее кольцо. Ага, резиновое. Я сжал его покрепче и поплыл (плавание – это все равно что бег рысцой, только в воде – ничего сложного) к поверхности.

Альби чему-то смеялся.

– Ты забавный малый, – сказал он Берни. – Обычно парни с юмором умны. Мне нравится иметь таких в окружении, если ты понимаешь, о чем я.

– У меня уже есть работа.

– И пес у тебя забавный. Как его зовут?

– Чет.

– Интересное имя. Сколько ты хочешь за собаку?

– У вас тоже хорошее чувство юмора, – сказал Берни.

Я выбрался из бассейна и встряхнулся, рассыпая брызги во все стороны. В плавании это самый замечательный момент.

– Брось игрушку, – скомандовал мне Берни.

Ой, ну почему?

– Да ладно, пусть забирает, – сказал Альби.

Я положил блестящее резиновое кольцо у бортика. Альби задержал на нем взгляд, потом перевел глаза на меня и наконец на Берни.

– Есть еще один человек, – сказал он. – Новичок в наших краях, я его совсем не знаю. Некто Гулагов.

Гулагов? Я громко гавкнул. Никто не обратил внимания. Я повторил попытку.

– Ему нужна эта игрушка, – сказал Альби.

– У него куча игрушек, – возразил Берни.

При чем тут игрушка? В такие моменты люди, как правило, издают вздох разочарования, но мои вздохи всегда связаны с удовольствием, поэтому я гавкнул еще разок.

– Русский? – уточнил Берни.

– Теперь у нас есть и русские. Если ты еще не в курсе, весь мир решил переехать в Долину.

– В курсе.

– Ты бы мне пригодился, – сказал Альби.

– Нет, спасибо, – сказал Берни, и мы двинулись прочь.

– Для начала – девяносто тысяч плюс дополнительные бонусы и подарок на Рождество! – крикнул Альби нам вслед. – Подумай хорошенько!

По выражению лица моего напарника я понял, что он не собирается об этом думать. Я, кстати, тоже, несмотря на наше финансовое положение. Являться на работу каждый день и видеть Альби в этих крошечных плавках, да еще постоянно нюхать перезрелый сыр? Нет уж, увольте.

28

Мы вернулись в кабинет, маленькую комнатку рядом со спальней Чарли, окна которой выходят на забор старика Гейдриха. В углу стоит корзина с детскими кубиками – комната предназначалась для сестрички или братика Чарли, которые так и не появились на свет; порой я сам играю с кубиками. Почти все остальное место в кабинете занимают книги: они стоят на стеллажах, стопками свалены там и сям, даже на полу. Еще здесь есть письменный стол с телефоном и компьютером, два кресла для клиентов и замечательный мягкий коврик с изображением цирковых слонов – можно считать, мой личный уголок, только без стен и очень уютный, несмотря на то что одна мысль о слонах заставляет меня содрогаться.

– Ниточки ведут к русским, Чет, – сказал Берни, щелкая по клавиатуре.

Я лежал на слоновьем коврике, вытянув передние лапы, и тщательно обсасывал косточку из сушеных жил.

Мысли мои витали где-то в районе «Мемфисских ребрышек от Макса». Те купоны, по ним ведь полагается бесплатная вторая порция – надеюсь, Берни про них не забыл.