Мой бывший муж - Лейк Оливия - Страница 7

– Принесите десерт для дамы, – велел, когда официант у стола по щелчку материализовался. Вика носик сморщила и губы надула, копируя московских эскортниц.

– Что желаете?

– Мильфей, черемуховый торт? – иронично предположила она, перечисляя меню «Сахалина». – Или Вагаси «Моти»?

– Печенье с вареной сгущенкой. Удивил?

– Прекрасный выбор, – отметил официант и удалился, а Вика весело рассмеялась.

– Ты всегда умел удивлять, – тихо ответила, подняв на меня глаза зеленые, позволив поволоку тоски увидеть в них.

– Если я такой удивительный, отчего же ты уехала, а, Вик? Правду скажешь? – криво усмехнулся.

Она плечами неопределенно пожала, не торопясь с ответом.

– Давно это было, Вадим. К чему прошлое ворошить?

– А мы не ворошим его разве уже месяца три? Нет?

– Не нужно так, – мягко произнесла. – Я старалась быть чиновником, у которого со всеми партнерами одинаково деловые отношения. Ты ведь тоже не страдал без меня все эти годы. Женился, ребенка родил. Или не счастлив в браке? – и пытливо в глаза заглянула.

– Счастлив, – я был немногословен и врать не собирался.

– Тогда чего ты хочешь, Вадим? – она устало волосы медные на спину откинула. – Что нужно тебе?

– Ты знаешь, – тихо шепнул. – Ведь знаешь?

– Знаю, – высокомерно и обиженно, совершенно по-детски подбородок вздернула. – Расчетливый альфа-самец пресытился своей законной самочкой и пустился во все тяжкие в поисках разнообразия.

– Очень грубо.

– Зато правда!

Это не правда: к Вике у меня определенно больше, чем тупая похоть, но не готов пока громких заявлений делать. И не ходок я совсем.

– Это не так, – покачал головой. – Я никогда Кате не изменял.

– Похвально, – удивленно хмыкнула Вика. – Таких, как ты, сложно у юбки удержать. Наверное, жена у тебя особенная… – и посмотрела выразительно.

Я не хотел говорить о Кате. Это было лишним. Это даже звучало кощунственно.

– Давай потанцуем?

– Здесь не танцуют, – изумленно нахмурила лоб Вика.

– Мы будем первыми.

Я помог ей подняться и повел чуть в сторону от нашего дивана. Место между столиками было достаточно, а модерновые люстры светились мягким интимно-красным. Мы плыли среди круглых островков, каждый из которых жил своей маленькой жизнью. Никто не смотрел и не осуждал нас за то, что этикет нарушили. И густого магнетического напряжения не замечал, а мы дрожали от жаркой близости, от страсти запретной, желания дикого.

Я возмутительно крепко прижал сочное женственное тело, ни миллиметра между нами не оставил. На губы манящие смотрел зверем голодным, поцеловать хотел, но держался из последних сил. А Вика дышала прерывисто и рвано, слегка извивалась, о пах терлась. Мой член напряженный в живот ей упирался, и она знала, что это не пряжка ремня. Вика могла остудить меня, ударить, послать, но она в глаза смотрела, манила за собой.

– Я отвезу, – дверь перед ней открыл, устроиться в машине помог. Мы не сказали друг другу ни слова больше, просто вещи взяли, я счет закрыл и увел ее из людного места. Время за полночь было, но я совсем не следил за ним. Телефон отключил к чертям. Отсек от себя все, что с моей хмельной страстью не связано.

Я пролетел Крымский мост и через пару минут плавно вошел в поворот, притормаживая у свежих апартов на Ленинском.

– Приехали, – оборонила Вика и ко мне повернулась. – Спасибо за ужин, Вадим Александрович…

– Пригласишь? – спросил, взглядом гипнотизируя.

– Не стоит, – хрипло выдохнула и губы облизнула.

– Вика… – я не выдержал и к ней потянулся.

Пиздец моей выдержке. Она задрожала вся, шумно сглотнула и на поцелуй ответила. Страстно, напористо. Тоже извелась и изголодалась за эти месяцы. Мягкие, пухлые, медовые губы – везде их чувствовать хочу! Но пока не светит – слишком много одежды. Я сорвал с плеч норковое манто, пышную грудь нащупал и сдавил яростно, не в силах сдерживаться.

– Вика, ты с ума меня свела. Снова… – шептал рвано, снимая оборону. Горит девочка вся, и я погибаю в ней.

– Вадик… – выдохнула рвано. Меня чуть дернуло – не люблю, когда имя сокращают. А Вика тем временем рукой пах огладила, через брюки член лаская. Пусть называет, как хочет. Ей сейчас все можно.

Я руку под юбку запустил, кожу нежную огладил, к трусикам подбираясь. Мокрая вся, горячая.

– Нет, нельзя, – она сжала бедра, меня оттолкнула, лихорадочно одежду поправляя. – Нельзя так! Ты женат!

– Блядь, – я по рулю со всей силы ударил. Вика ушла. Со стояком оставила. Пьяным от страсти и агрессивным от похоти. Черт! Я резко газ выжал. Домой приехал за семь минут и почти не нарушил ПДД. Рекорд. На часах почти час ночи – задержался я на деловой встрече знатно.

– Где ты был? – Катя появилась в прихожей, когда я пиджак срывал. – Я звонила…

Я ее не слышал. У меня до сих пор шум в ушах, и кровь исключительно в паху сосредоточилась, а рядом женщина, красивая и тоже желанная! Она может подарить удовольствие и так необходимую разрядку.

Жена меня никогда не встречала в огурцах и бесформенном халате, но и во все оружия не была, как роковая соблазнительница. Вот чем отличалась та, что поймала мужика от той, что ловит: на вторую встает по щелчку, на первую после двух.

– Кать, – я притянул ее, в густые волосы носом зарылся, нежную кожу на шее прихватил. Домашняя, теплая, в аромате коньячной сладости. К стене прижал с силой, ноги на пояс закинул, коротенькую шелковую фиговину задрал. Мы не часто за пределы кровати выходили, да и там уже не так рьяно долг супружеский исполняли. Хорошо было, но обыденно как-то. Но сейчас я и за миссионерскую позу благодарен буду. Если не спущу – умру от спермо-удара.

Я трусики вниз потянул, лобок гладенький сжал. Катя у меня ухоженная, как кошечка породистая. Мне позавидовать можно. Я и сам себе завидовал, но… Блядское «но»!

– Дим, перестань. Вадим! – Она неожиданно грубо оттолкнула меня. Что за забастовка?! Неужели любимый муж доступ к телу не заслужил?! Бабы, блядь.

– Еще и ты мне не дашь?! – в сердцах бросил и ягодицы сжал агрессивно. Впечатался в нее напряженным пахом, чтобы поняла, насколько я готов!

– Что ты сказал? – тихо ахнула Катя. Я не ответил. – Дим?

– Ты слышала, – грубовато проговорил и на ноги ее поставил. Оправдываться и идти на попятную ни в моем характере. Иногда это идет во вред. Вот как сейчас. Блядь.

Катя подошла, к груди моей прикоснулась, затем длинный медный волос на уровень глаз подняла. Она у меня блондинка, так что ложь здесь не прокатит. Дважды блядь.

– У тебя есть кто-то?

Интонация такая, что меня затопило чувство стыда, и я смущенно отошел, волосы короткие взъерошив. Странно, но я никогда не умел врать жене. Юлить и выкручиваться приходилось в бизнесе, особенно, когда дела с государством ведешь. А Кате не мог.

– Да, есть, – коротко и закрыто. Не хочу сейчас разборок. Я их в принципе не хочу, но во втором часу ночи в особенности.

Катя во все глаза смотрела на меня, с неверием и страхом. В воздухе зрело напряжение, а между нами отчуждение. Поэтично, но ни черта не романтично. Я дернулся к ней: объяснить нужно, слова забрать назад. Соврать, что не то имел в виду. Но слово, увы, не воробей.

– Кать, я не то…

– Мама! – пискнула из детской Ника. – Мам, можно к вам прийти? Мне страшно.

Я резко голову вскинул. Катя тоже отмерла.

– Я иду, дочь, – крикнула она и на меня обреченно посмотрела: – От тебя духами несет.

Она ушла, а я, оглушенный вязкой тишиной, в душ пошел. Смыл с себя пряный аромат Вики, но и дурман опьяняющий, и грязные мысли остались при мне. Член чуть прижух, но это по любому временно.

В спальне Кати не было. Я в детскую заглянул, но звать не стал. Не хочу Веронику будить, потом точно из нашей кровати не выгоним. Лег и телефон взял. Думал с минуту и набросал сообщение:

Что ты со мной сделала? Не могу о тебе не думать…