Мой бывший муж - Лейк Оливия - Страница 58

В «Gazgolder» мы с мужиками устроились на верхней площадке: здесь и качало потише, и публика поприличней. Я пока до туалета дошел, пять раз о «боевую тигрицу» споткнулся. Сегодня здесь грандиозное тусэ, и барышни разной степени свежести за тугими кошельками на охоту вышли, а если мужик еще и младше пятидесяти – с тремя кисами домой уехать можно. Костик регулярно практиковал. Но сегодня у нас мальчишник: пьем, трем за баб и ругаемся на них же.

– Я, хуй его знает, но почему-то все вокруг считают, что после развода я непременно должен жениться на Вике и нарожать детей! – пожаловался чисто по-мужски и хлопнул текилы. – Прости, Ник. Сестра твоя.

Я пригласил его на нашу холостяцкую вечеринку, с товарищами познакомил: все побратались и как-то быстро сошлись. Ник сам в разводе, и кручинушку мою понимал, как никто из присутствующих.

– Ваше дело, – пожал плечами. – А вы, кстати, не женитесь? Я краем уха слышал что-то.

– Нет, – покачал головой я.

– Это он с горяча сказанул, – вставил Костик и ржать начал: – Когда в вибратор превратился.

– Заткнись, – велел я. Вот так и доверяй сокровенное.

– Чего? – оживился Борис. Он пока выпил недостаточно, поэтому как приличный современный человек втухал в телефоне. Думал там интересней. Нихрена!

– Потому что никто не разводится после многолетнего брака, да еще и с ребенком, чтобы холостяком стать! – постучал по голове Костя. Типа, я дурак, не понимаю простых вещей. – Таких, как ты, сразу разбирают: раз был женат, значит, готов снова стать мужем. Ну и деньги твои тоже не лишние в этом круговороте жизни.

– Ты жене с Викой изменял? – сухо поинтересовался Ник.

Я почесал переносицу, подбирая слова: как-то резковато звучит. Изменял ли я Кате с Викой? Наверное, да. Мы ведь не разошлись, когда в «Four Seasons» поехал и всю ночь себя терял. А потом просто упал на дно и лежал там: вроде свободный, но от себя тошно. Это все я попытался озвучить, но, судя по лицам мужиков, мне нужно к психологу. Может, я даже и схожу.

– Потом пытался убедить себя, что раз повелся на другую, значит, с женой не то что-то. Не любовь до гроба. Я не знаю, но люди почему-то частенько думают, что лучше всегда где-то там, – я показал куда-то. В какие-то неведомые дальние дали. – И ищут, только никто не знает, где это самое «там» находится.

– Я хоть и не был женат, – начал Борис, – но кое-что понимаю, – ан-нет, это Борюсик уже, раз философствовать взялся (у него куча альтер-эго в зависимости от количества выпитого). – Мужики думают, что с другой бабой будет принципиально лучше: пилотка поуже, еда вкуснее, понимать будет аж пиздец как! А по факту тот же взрыв кукушки только с другим цветом волос.

– И еще дерьмо в кровати, как у Джонни, мать его, Деппа! – вставил Костик. – А ведь жил же со своей Ванессой и не тужил!

Мы ржали, как кони. Все-таки Костя Потрясов – светлейший человек, без червоточины. Без его шуток, я бы от тоски с ума сошел. Уверен, он таких фееричных косяков, какими я осчастливил вселенную, не совершил бы. Влюбиться ему надо и жениться. Ему тоже семья нужна.

– А вы с женой, почему развелись? – на волне всеобщей искренности поинтересовался у Ника.

Он сразу серьезным стал, даже жестким: челюстью клацнул, а губы в саркастичной кривой усмешке дрогнули.

– Загуляла женушка.

Ребята замолчали, я тоже не стал в душу лезть: видно, кровоточит у него до сих пор.

– За баб! – я поднял тост. – За праведниц и за блудниц!

– За стерв и милашек, – поддержал Костя.

– За полненьких и стройняшек, – поплыл Борюсик, да еще и в рифму.

– За шлюх, – бросил Ник.

– Аминь! – закончил я, и громко зазвенели бокалы. Виски, текила, коньяк. Я пил, но чувствовал себя трезвым. Ничего не вставляло. Любви хотелось. Поэтому я стопку перевернул, чтобы не напиться до степени, когда ошибаться начну: Мальвину свою искать пойду. Дома ли она? Или где? А может, с кем? Блядь! Просто блядьььь!

Я поднялся и направился в уборную: прогуляюсь и проветрюсь. Вихляться на танцполе я никогда не любил, а сейчас вроде как не солидно, но и в мужской компании заскучал уже. Да и ребята мои, мужчины свободные и охочие до женской ласки. Они уже хищно облизывались на местных самочек. Походу, хана нашему мальчишнику.

Я нашел приличный туалет исключительно для гостей вип-зала, почти зашел, когда на меня налетела брюнетка в коротком платье и высоких сапогах.

– Оля?! – удивился я. Давно не виделись. Знаю, что с Катей они вроде общались, но не интересовался.

– Вадим, привет! – она повисла у меня на шее, вся вжалась, даже ногу закинуть на пояс попыталась. Пьяная, что ли?

– Эй, ты что, перебрала? – я ее даже по щекам немного похлопал.

– Нет, – по-кошачьи губы облизнула и с неожиданной прытью затащила меня в нишу какую-то. Красный неон по глазам ударил и все неясным, расплывчатым стало. – Соскучилась, – и сиськами об меня потерялась. Блядь, а я всего лишь отлить собирался!

– Ничего не перепутала, девочка? – я поймал ее руку у себя на члене. Вот еще радость привалила: это Оля со всеми нашими перетаскалась после того, как Костя бросил. Я Кате говорить не стал, что общаться с ней сомнительная затея, но Мальвина моя людей ранжировала по собственным критериям и за чужой нравственностью не следила.

– Нет, – и нырнула вниз, за ремень схватилась. Что-то все мне отсосать хотят. Прямо подозрительно даже!

– Стоп, – я рывком ее вздернул на ноги, но она еще и целоваться вздумала. – Успокойся, подруга, – отодрал ее от себя и не сдержал брезгливой гримасы, когда покачнулась на каблуках и мутный взгляд на мне сфокусировала. Дешевка.

– Что, не нравлюсь? – вызывающе волосами тряхнула. – По Катьке сохнешь еще? Или кого ты там трахаешь сейчас?

Я отвечать не собирался, уйти хотел, но Оля заметила и надавила на больное:

– Может и Катя твоя сейчас перед кем-нибудь так стоит, себя предлагает.

– Что? – я схватил ее за локоть и к себе притащил. – Она здесь?

– Конечно! Ни одному тебе хер вставлять направо и налево. Ей тоже скоро вставят. Я позаботились.

– Ты чокнутая, что ли?!

Что за гадюки вокруг?! Не женщины, змеи ядовитые!

– Не все ж ей идеальной ходить! – выдала мне прямо в лицо. – И умница, и красавица, и вся такая раз такая. Муж красавчик, денег вагон, даже бизнесом занялась от скуки. Что вы в ней находите?! Правильная, как пионерка! Тошно, – сглотнула яд свой и тише добавила: – Она моего мужика увести решила, а я ее, – и снова ко мне ластиться начала: – Давно хотела узнать, как ты трахаешься. Строил из себя верного такого, а сам…

– Про какого мужика ты говорила? – уточнил, быстро анализируя. Неужели у Кати появился кто-то?

– Про Макса. Он такой лакомый кусочек и тоже к Катьке подкатывает! Давай накажем ее, – шепнула томно. – Уверена, ей будет больно.

– Давай, – шепотом поощрил и на плечи надавил. Хотела на колени – пусть становится. Оля резво расстегнула ремень и член достала. Он, естественно, отреагировал на женщину, даже если мне брезгливо с ней рядом находиться. Воздержание, мать его.

– Как хорошо стоит, – облизнулась она, а я на корень руку положил и не дал ей заглотить.

– Минет от вас, тигриц, свободных и дающих, как в сортире грязном поссать, – и не удержался, стволом по лбу ей постучал.

– Мудак! Ублюдок! Козел!

Я приводил одежду в порядок прямо на ходу, совершенно не обращая внимания на толпу тусовщиков и проклятия, летевшие мне в спину. Катя здесь. А эта сука бешеная могла устроить какую-нибудь подставу. Напоить, колесами накормить в тихую, под ублюдка местного подложить, такую же блядь только мужского пола. И хрен знает, что еще!

Я вернулся к столу, телефон взять хотел, набрать Катю. Вопросительные взгляды проигнорировал, как и то, что в нашей компании прибыло: девочки не целочки улыбались отработанными голливудскими улыбками и понтовое шампанское пили: не за

«Российское» же ноги раздвигать.

Я отошел к перилам и нажал вызов, а сам вниз посмотрел, танцующий организм сканировать начал. Диджей замиксовал Kaleida и вышло неплохо: транс электро-поп гипнотизировал, полностью синхронизировавшись с завораживающими едиными движениями танцующих. Я не знал, как сумел отыскать ее среди толпы, просто взгляд безошибочно остановился на длинных белокурых волосах, выхватил из плевел яркое зерно в нереально обтягивающих джинсах: стройная, высокая, еще и грудь чуть ли не выпрыгивает из топа! А-аа! Боже, дай мне терпения! А это еще, что за хрен к ней руки тянет?! Это вот и есть Макс?!