Королевский наместник (СИ) - Богородников Алексей Владимирович - Страница 17

— Умыться бы нам, Кая. Мы же дипломатические представители государства на переговорах.

— Пара поцелуев и будешь блестеть как отчеканенная монетка! — предложила она беззаботно.

Серьезные дела решаем, а она только о приятностях думает. Скатившись с насыпи, я в пару пригоршней ладоней воды очистил личико, взглянул на Каю — эта особа сияет свежестью и выглядит, что не подумаешь о трехчасовом бое с рептилиями. О гонках на велике, фестивале электронной музыки, косплее, походах на море, такояки из осьминога на качельках под закат и стрекоте цикад. Вот о чем думается при взгляде на неё. Ну и всякие милые пошлости, конечно.

— Чем больше работаешь с людьми, — поднял я вверх указательный палец.

— Тем больше хочется отдыхать? — предположила она.

— Это как музыка, которая стихла, но ты продолжаешь танцевать по инерции, — признался я, — просто хочу жить мирно, снимать фильмы про любовь, а не вот это вот всё.

— Ты бы еще что такое фильмы рассказал, — проворчала она. — устала делать вид, что тебя понимаю.

Она всяко ворчала потому, что Аишу поцеловал, а её нет, мелькнула догадка и это положение дел я сразу исправил.

— Хороший фильм, — сказал я отдышавшись, — очень необычная история, которая захватывает любого человека, познакомившегося с ней.

— Значит, про нас будет фильм? — робко предположила она, пока мы топали к иноземцам.

— Эпичный блокбастер! — подтвердил я, — даже как пародию позже переснимут. — и добавил задумчиво, — уверен и порно будет.

— А что такое… — начала было она, но я вскричал преувеличенно-радостно — полковник! Вблизи вы выглядите на целого генерала!

Фодель Григор криво улыбнулся. Не поверил ни капельки в мою лесть. Нет, я мог прямо сказать: «да вы, сударь, на дезертира смахиваете, что шестой год в самоволочке. Где ваша грамота?»

Открою вам секрет: если собираетесь ограбить человека, сделайте это с благородством, с внутренним чувством собственной правоты, тонкой похвалой и оставьте достойные рекомендации. Грабить иначе — пошло и не по правилам хорошего общества. В конце концов, с таким подходом можно даже потом открыть свой консультативный бизнес.

«Грабь Гродал, пока не устал», — подсказал слоган внутренний голос.

И вправду, не я же залез с полком на территорию суверенного государства. Это казус белли вообще-то.

— Это моя невеста, Кая Аисаки, — представил я полковнику свою подружку.

— Даруй вам Левис свое благословение, — проговорил он с легкой заминкой.

Строил брачные планы с участием своей дочки на королевского наместника или у них там по-другому относятся к людям с примесью нечеловеческой крови?

— Я и от джинс не отказался бы, — бодро выдал ему, шутка им не распозналась, сопоставив с возможным контекстом, он принял единственное решение.

— Позвольте проводить вас в свою палатку. Но прежде, прошу вас об одной просьбе.

Я насторожился. Вломились в дом, не сняв тапочки у входа и сразу одолжения просят. Ну что за соседи такие невоспитанные?

— Разрешите мои молодцы соберут для вас все выпавшие монеты и предметы, — предложил Фодель, — в знак уважения и симпатии к первому встреченному шайнцу. Прошу только вашего согласия на всяческие аппетитные места с ящеров. А-ля гути, так сказать. Вы же не съедите всех, — он даже хохотнул от такого вздорного предположения.

Я сначала сильно удивился, демонстрируя внешне полный покерфейс. Но не ящероедству, может гродальцы мстили таким образом: хвост за ногу, так сказать. Удивился французскому выражению «а-ля гути». Ладно, по факту разберемся.

— Да, полковник, почту за одолжение, — ласково согласился я.

Мы начали заходить за гору, где я сумел составить впечатление о размерах отряда и его техническом оснащении.

Это был полк, потрепанный полк, из чего я заключил, что база снабжения далеко. Это вам не на кораблике по воде шлепать: может он километров тысячу прошагал от своего королевства в поисках новых земель. Такой Фодель Сибирякович, бета-версия Ермака.

Камзольчик его поизносился, брился полковник в последний раз с неделю назад, но дисциплина и выучка у полка имелась, несмотря на бродяжнический вид. Аркебузы у его бойцов были всё же с фитильными замками, хотя на лошадке у него по две перевязи слева и справа с пистолями. Вот на них был уже колесцовой механизм воспламенения. Сделав оценку, я обнаружил 12–15 уровни у «стрелков» и некоторое время шел, переваривая информацию. Возвышаются они так же плохо. Но это тысяча мужиков, с профой «стрелок», «копейщик»!

— Неплохие пистоли, полковник, — похвалил я его.

Видимо из уважения к нам он спешился и шел рядом.

— Работы мастера Диспатера, — с гордостью откликнулся он, повернулся назад, где его денщик, слуга, волонтер, раб — не знаю чина, вел под уздцы коня. Вынув из перевязи пистолет, он передал его мне.

С золоченой гравировкой на замочной стали, длинный и тяжелее даже, чем можно было судить по размерам, калибром «такие не делают», миллиметров в 14. Та еще дура. Там для неё шарик грамм сто весит что ли? Таким и слонопотама морского свалить можно.

— Масляное золочение или на ртутной основе? — уйдя в свои мысли, механически спросил я.

Он заморгал, вид его, итак, нелепый до крайности, — с дырами в потертом камзоле, щетиной, выглядел полковник типичным забулдыгой, толкающим мобильник в подземном переходе, — приобрел гротескные черты.

— Ох, простите, полковник, — спохватился я, — это мне по долгу службы интересно стало. Вам в таких тонкостях разбираться не нужно. Наши мастера и на чесноке умеют, мне интереснее как работают ваши, но не суть.

— На чесноке? — удивился он.

Да это везде умеют, просто ему-то откуда знать.

— На касторовом масле, на тюлении, вернее на его жире — способов дофига. — честно признался ему. — Но у вас же сталь как основа. Мне интересно стало. Ключик-то для завода на шее носите или другой способ придумали?

Без ключа сей убийственный агрегат можно было выкидывать. Сам колесцовый замок стоил дороже всего остального: ствола, рукоятки с девизом, тоже золотом, палисандрового ложа, отлакированного и выглядевшего благородно и неприступно. Да сам замок колесцовый как три аркебузы стоил, вот просто замок, невесть какой сложности. Исключительно из-за того, что работа и допуски для неё, сложноваты в это время. А полковник еще понтовое золочение запросил.

Полковник достал из-под обшлага правого рукава ключик на цепочке. Охрененный хайтек — Буратино плачет от зависти. Продать ему что ли пару техпроцессов попроще за миллионы, миллиарды евро!

«Это же не полковник из твоей прошлой жизни, — остудил меня внутренний голос, — откуда у него миллиарды, последнее небось на пистолет потратил».

«Да, остальные пистоли попроще, — согласился я, — по ложе видно и отсутствию золочения.»

— Прошу вас, — повел рукой полковник на вход в шатер, а поднырнувший денщик задрал ткань. Мы вступили в его тканевые палаты, неплохие надо отметить, в таких и походную часовню не стыдно сделать. Он же верующий в этого своего святого Левиса.

— Врошнак, тащи нам лучшее вино из моего личного корма и стул, — приказал полковник денщику\слуге.

— Прошу вас располагаться на софе, — пригласил полковник, — если это не оскорбит ваши чувства.

Мы с лисодевочкой чинно воссели на месте ночлега полковника и оглядели обстановку.

Глава 9

Шатер полковника был хорош: просторный, уютный. Снаружи, мне показалось, он из овцебычей шерсти. Это не монстр, но и не типичный полутораметровой комок шерсти из нашего мира. Здешние — ростом с носорога. Пух земного овцебыка в восемь раз теплее овечьего, но только на подшерстке. Нестийский овцебык весь из подшерстка и состоит — этакий колобочек волосяной. Хотя и туповат, но не всякий монстр рискует с ними связываться: дураков дразнить носорога даже в дикой природе мало, а эти еще и стадами передвигаются.

Так вот, коричневатый покрой намекал на овцебыка, но внутри второй слой шатра был из неизвестного мне животного. В палатке стоял одинокий стул, на него водрузился Фодель, белый столик из кости, на котором валялись карты, книга, листы бумаги, писчие принадлежности. Вдобавок туда полковник положил тубус с подзорной трубой. Над столом нависал гобелен с мужчиной в мантии, что зыркал исподлобья с грозным видом. На полу лежал ковер. Скуповато, не шатер герцога Филиппа Бургундского с деревянными башенками и помещением на три тысячи персон, но для полковника-колонизатора даже роскошно.