Рассветная Звезда (СИ) - Рожков Григорий Сергеевич - Страница 12

— Здравствуй. Ну что, нравится тебе наша игра, Ваня?

— Чего? Кто это? А ваша игра только и делает, что пытается меня убить. Зачем вам это?

— Я? Никто, голос твоего воспалённого разума. Ты спишь и видишь сон… А может ты участвуешь в эксперименте? Кто знает…

— Видел я уже сон, где мне выбора толком не дали, и я теперь очутился чёрте где. Меня пытались убить волки и кучки веток со звездой во лбу! Боль что мне доставили, несравнима ни с чем, что я испытывал! За что мне это?!

— Про звезды это ты хорошо сказал. У тебя ведь тоже звезда во лбу, цени это! И подумай над этим, Ваня. Главное научись получать удовольствие…

— От боли и страха? Отпустите меня, я домой хочу! Пожалуйста…

— Рано тебе домой, рано… Подумай о звёздах…

Это точно не сон. Кто это такой умный шутник меня частью эксперимента сделал. Не зря же сказано было такое, экспериментаторы чертовы. Как такое вышло? Знать бы… Может ничего не делать? И что мне это даст? А ровным счётом ничего. Помру тут с голоду, и вся не долга, или опять зверье какое заселится да не даст выйти. Сломать им в игре чего-нибудь? Ага, щас, разбежался. Ломалка не выросла ещё, или с мелкашкой да свистком пойдем? Чего их эксперимент предполагает? Как я, живой человек, а не набор циферок, управляемый с клавиатуры, тут выживать буду? Мою психику в чуждых условиях обследуют? Или я тут вместо мартышки, другим игрокам особый контент поставлять буду? Сплошные вопросы, никаких ответов. Для меня важно здесь и сейчас иное — я живой еще, почти сутки прожил. Оружием разжился, припасами мало-мальски, два боя пережил, убежище временное открыл. Набор страхов вчерашнего дня остался там же, по крайней мере, пока остался. Буду следить за собой, за состоянием и настроем. Важно держать себя в руках, не давать просаживаться на этих качелях сознания. Сколько времени, кстати? Вон, из вентиляции свет падает, значит уже утро или день, зависит от того сколько проспал. Подъем!

Скромный завтрак из оставшегося бутерброда и бутылки воды, НЗ не трогаю. Заметил необычное — физиологические потребности не поджимают. Вовсе они не исчезли, но период справления нужды вышел далеко за все значения железной выдержки. Полезное изменение. Вторым этапом проверил состояние здоровья, голода, жажды и эффектов. Выздоровел, завтрак хорошо, но не идеально подровнял голод и жажду, воздействие яда прошло. Настало время изучения оружия, его пока мало, и оно далеко от идеала, но врага вчера прихлопнул как-никак! «Учебная винтовка ТОЗ-9 2ур. Оружие дальнего боя. Боеприпас: малый универсальный. Урон 25–40 на дистанции до 25 метров, падение урона на 15 % за каждые 25 метров дистанции до 150 метров, на дистанции свыше 150 метров — урон всегда 1. Максимальная дальность стрельбы 250 метров. Точность 80 % попаданий в круг 5 сантиметров на дистанции 50 метров. Магазин: 5 патронов. Боевая скорострельность: 15 выстрелов в минуту. Бонус: на дистанции 60 метров минус 60 % заметности и шумности выстрела. Штраф: невозможна установка штыка, невозможна установка прицела»

— А не так всё и плохо, как могло показаться. — Даже если опустить странности с единицей урона со 150 до 250 метров. К чему это? Тыкать врага пулькой из недосягаемости? Куда мне вообще мелкашкой за сотню метров стрелять? Хорошим делом будет вообще границу боя на полусотне провести, а там новым вооружением разживусь, и думать буду. Не, лучше! К цивилизации выходить. Жить нормальной жизнью, ломать задуманное тем, кто меня тут держит. Надо будет по пути — разживусь новым оружием, не надо — не буду и заморачиваться.

Второе над чем еще решил посидеть так это бумаги, прихваченные из кабинета наверху. Тексты написаны на испанском языке, однако для меня они переводились в виде субтитров по центру внизу обзора. Среди массы бухгалтерских и отчетных документов наиболее важными были два — доклад некого бригадира Грогора Ре Дуггере об отправке необычной посылки директору господину Рубалькаба, и записка самого директора о бунте рабочих. Чтение вышло занимательное — Грогор и его бригада спилили дерево на болотах в десятке километров от посёлка руководства, оно оказалось необычным, сердцевина и ядро дерева светились зелёным, и для обследования часть сердцевины отправили директору кампании, а остальное отгрузили в рабочий посёлок на склад и ждут распоряжений. И приписка с просьбой в этом месяце выплатить зарплату в срок. Выходит здесь домов мало, потому что тут только важные шишки жили, а чернь на заготовках обитает и денег недополучает? Может быть.

Второй документ раскрывал дальнейшую историю. Руководство из-за нехватки средств в кассе от греха подальше вывезло свое имущество из посёлка в некий схрон и забаррикадировалось в офисе банально не успев свалить. Да только рабочие, всё же прибывшие, потребовали не деньги, а вернуть «светящееся сердце» в лес, во избежание усугубления гнева духов наславшего на «подданных рогатой короны» неких спригганов! На обратной стороне листа шли записи в виде дневника. Тут пошла откровенная жара — к ночи рабочие быстро ушли испуганные неведомо чем, а у здания офиса во время обхода территории старший охранник заметил «бегущий огонёк к люку в подвал». Был бой с тремя неведомыми шуршавшими и жужжавшими в темноте зверями с горящими зеленым головами, четверо получили болезненные ранения, и директор отдал приказ всем отступить на второй этаж. К полуночи шуршание прекратилось, охранник Габрега вышел на разведку и не вернулся. Последняя запись: «Утром этот идиот Борте открыл входную дверь на этаж, он услышал шорох на лестнице и подумал, что Габрега вернулся. А там оказались эти существа! Ночью никто не смог отдохнуть, от усталости эти размазни даже не успели схватиться за оружие. Я запер дверь, и не буду высовываться… О Кернунн, одари меня своим объятием, как же они кричат!..»

Директор перепугался и закрыл дверь, пока его людей убивали. А потом его самого кончили. Как-то все же спригганы к нему пробрались. Но куда делось их оружие и имущество? Чую кто-то из рабочих заходил на огонёк и прибрал к рукам, что плохо лежит. Эх, и никаких намёков на комбинацию к сейфу, дверь то чисто кодовая, без ключа.

— Начат квест: «Сердце леса». Найдите сердцевину священного дерева, привезённую директору Рубалькаба. Внимание! Минимальный уровень для прохождения: 15ур.

Ладно, пусть будет квест. Вот только где эту сердцевину спрятали? Не в сейфе же? А почему нет? Могли ведь! Отступали же наверх с боем, а начинали тут. Коробка на столе директора, в ней привезли искомую сердцевину? В сейфе там, да и в самом кабинете нет ничего похожего на светящийся кусок древесины. Только мелки осколки из тел спригганов. С найденными ключами можно пройтись по закрытым помещениям первого этажа и подвала. А…зачем мне это? Цели мои отличны от квестовых. Знаю зачем! Припасы еще какие-нибудь добыть, еды-воды маловато, лекарств и патронов с гулькин нос, а квестовое это если повезет. Главное пред уходом прихватить лампу, мешки и закрыть входную дверь — это пригодится вне всяких сомнений.

Обыск оставшихся помещений при наличии лампы и ключей не затянулся надолго. Примерно через час я стал обладателем еще пачки 5.6мм патронов, бинта, банки консервов, и бутылки керосина для лампы. Всё остальное выглядело полностью вычищенным, как мамай прошелся. Лишний раз убедился в правдивости мысли о посещении здания кем-то после смерти директора и его людей. А раз любовно были закрыты двери, то это точно был кто-то из местных, скорее всего Габрега. Не зря он ночью исчез… В связке ключей нашелся ключик и от входной двери. План дальнейших действий был понятен — раз я проехал по дороге на восток и приехал сюда, то надо ехать на запад, ну не обрывается же дорога на краю местной карты? Обязательно приеду куда-нибудь в обжитые земли!

— Стой, cabron[1], или пристрелю! — Вот и вышел на улицу вашу за ногу. Еще и спиной повернулся, дверь закрыть хотел, правда идиот… Голос же грубый, с хрипотцой, но однозначно женский, доносится слева сзади. Видать из-за угла здания вышла, слышала меня топчущегося внутри. Другой игрок? Или хитрый непись? Выкручиваться дракой из моего положения не получится, как и чем — в одной руке дверная ручка, в другой ключи, резкое движение и меня точно чем-нибудь тут же наградят. Свинцом в грудь или голову. Даже если не насмерть, то тяжко будет.