Волшебный котел - Марченко С. В. - Страница 52

Наконец юноша возвратился. Печально сказал он судье:

— Дерево не пошло со мной, о мудрый судья.

— Теперь уже этого не нужно, о честный юноша,— ответил ему судья.— Сейчас ты узнаешь почему. Я спросил твоего соседа, дошёл ли ты до дерева. Он мне ответил, что ещё нет. Потом я спросил его ещё, и он мне сказал, что ты уже возвращаешься. Но как, скажи мне, о старец, мог ты знать, где находится это дерево, если ты под ним не брал денег?

Старик злобно плюнул от досады. Он понял, что его перехитрили. Пришлось ему вытащить из кармана сто рупий и отдать свой долг юноше.

РЫЦАРЬ БАХВАЛ

Служил когда-то у короля оруженосец, и прозвали того оруженосца — рыцарь Бахвал. Он всегда много обещал, да мало делал. А как начнет похваляться, так остановиться не может. И жил в ту пору при королевском дворе шут. Надоело ему слушать, как Бахвал хвастает, и решил он его проучить. Авось поумнеет.

Захотелось однажды королю к обеду жареной дичи. Говорит он рыцарю Бахвалу:

— Сходи-ка в лес да подстрели десяток фазанов к нашему королевскому столу!

А рыцарь ему в ответ:

— Зачем десяток?! Я лучше сотню настреляю!

— Ладно,— говорит король.— Коли ты такой искусный стрелок, принеси сотню. За каждого фазана серебряную монету получишь.

Услыхал эти слова шут, опередил рыцаря, прибежал в лес, скликал всех птиц и говорит:

Пришёл рыцарь Бахвал в лес, а там — тишина. Ни пения, ни щебета птичьего. Ни одной даже самой малой пташки в лесу не видать. Все по гнездам попрятались.

Вернулся оруженосец несолоно хлебавши, с пустой сумкой. Разгневался король, велел рыцаря на сто дней в темницу заточить. Ведь слова своего он не сдержал!

Прошло сто дней, вышел рыцарь Бахвал на волю, к королю явился. А король ему и говорит:

— Надо нам пять форелей к нашему королевскому столу!

Вспомнил Бахвал про сто дней темницы и решил широко не замахиваться, многого не сулить.

И говорит королю:

— Зачем пять?! Я лучше пятьдесят поймаю!

Отвечает король:

— Коли ты такой искусный рыболов, поймай пятьдесят. За каждую — золотую монету получишь.

Услыхал эти слова шут, опередил рыцаря, прибежал к озеру, всех рыб скликал и говорит:

Пришёл рыцарь Бахвал к озеру, а там — тишина. Ни одна рыбка в озере не плещется. Все, даже самые смелые, к другому берегу уплыли. Так ни одной рыбки оруженосец и не поймал. Разгневался король, велел рыцаря на пятьдесят дней в темницу посадить. Пусть не хвастается!

Прошло пятьдесят дней, вышел рыцарь Бахвал на волю, к королю явился. А король ему и говорит:

— Надо нам зайца к нашему королевскому столу!

Вспомнил Бахвал про пятьдесят дней темницы и решил впредь быть скромнее.

Говорит он королю:

— Зачем одного?! Я лучше десяток зайцев принесу!

Отвечает король:

— Коли ты такой искусный охотник, принеси десяток зайцев. За каждого — три золотые монеты получишь.

Услыхал эти слова шут, опередил рыцаря, прибежал в лес, всех зайцев скликал и говорит:

Пришёл рыцарь Бахвал в лес, а там — тишина. Ни единого зайца, даже самого малого, в лесу не видать. И не только зайцы — все звери попрятались.

Воротился оруженосец, а в сумке у него пусто. Разгневался король, велел рыцаря на десять дней в темницу запереть. Ведь слова своего он не сдержал!

Прошло десять дней, вышел рыцарь Бахвал на волю, к королю явился. А король ему и говорит:

— Надо нам оленя к нашему королевскому столу!

Вспомнил тут Бахвал про все муки, которые в темнице перенёс. Из-за чего он их натерпелся? Из-за одного лишь бахвальства. И молвил тихо да скромно:

— Схожу-ка в лес, погляжу. Авось доведётся мне хоть одного оленя затравить.

Пришёл рыцарь Бахвал в лес. Кругом пташки поют, щебечут. В озере рыба плавает, плещется. Идёт он, по сторонам оглядывается. Кругом благодать! То из-под ног его дичь вспорхнёт, то мимо заяц проскачет. Видит Бахвал — олень бежит. Подстрелил его рыцарь, взвалил на спину и к королю потащил. Тащит, от радости себя не помнит. Увидел король оленя и засмеялся. А шут тоже тут как тут! Прибежал к рыцарю да и говорит:

— Видишь, как легко можно слово своё сдержать!

С той поры стал рыцарь Бахвал скромнее скромного, никогда не хвастался и не сулил больше, чем выполнить мог.

БАБОЧКА

Жили когда-то на острове Лýсон брат и сестра. Они были сироты, родители у них умерли. Ампаро был старший, а Эстер — младшая. Они выращивали овощи и цветы, продавали их и этим кормились.

Ампаро и Эстер были совсем разные. Эстер была очень трудолюбива, работала не покладая рук. Зато Ампаро был ленив. Он даже думать не хотел о том, что нужно добывать пропитание для себя и сестры и помогать по хозяйству. Что ни день, уходил он на берег глубокого ручья и часами рассматривал в воде свое отражение.

Домой он возвращался, только когда начинал чувствовать голод. Эстер ставила перед ним еду, а он всегда был недоволен.

— Почему ты покупаешь всё такое невкусное? — сердито спрашивал он сестру.— Не могу я есть эту мелкую рыбёшку, а ты меня ею всё время кормишь!

— Паро,— ласково говорила Эстер,— потерпи немного, завтра я наберу на огороде и в нашем садике овощей и цветов, продам их и куплю свинины.

— Каждый день ты мне обещаешь это,— прерывал её Ампаро,— а готовишь одно и то же.

И вот однажды Эстер не удержалась и сказала:

— Ты же ничего не делаешь, чтобы помочь мне. Огороду не хватает воды, да и цветы наши тоже вянут.

— Что?! — воскликнул Ампаро.— Уж не хочешь ли ты сделать меня своим батраком?

— Нехорошо нам, сиротам, называть друг друга батраками,— сказала Эстер.— Подумай, ведь нас только двое, и нам не у кого просить помощи.

— Не хочу я слушать твои нравоучения! — крикнул Ампаро.— Оставайся одна и сама ешь свою костлявую рыбёшку!

Ампаро пошёл в цветник, сорвал душистую розу и отправился к ручью. А Эстер, оставшись одна, расплакалась от обиды на брата, но вскоре опять принялась за домашние дела — горевать ей было некогда.

Ампаро в это время уже стоял у ручья. Позабыв обо всём на свете, он глядел на своё отражение в воде и не мог наглядеться. Розу, которая у него была, он вплёл в волосы. И вдруг Ампаро поскользнулся и упал в воду. Как раз в это время к ручью подходила Эстер — она шла посмотреть, что делает брат. Эстер увидела, как Ампаро упал в воду, бросилась к ручью и закричала: