Трагедии - Еврипид - Страница 64

Мне возражать. Для славы мы хотим

Свидетелей... для горя только тайны...

Я знала все — недуг... его позор...

И женскому я сердцу цену знала...

Пауза. Пускай для той проклятий будет мало

Со всей земли, которая с другим

Впервые обманула мужа. О,

410 Пойти с верхов должна была зараза.

Ведь если зло — игрушка знатных, разве

В толпе оно не станет божеством?

Проклятие и вам, чьи скромны речи,

Но чьи под кровом ночи черной дерзки

Преступные объятья... Как они

Решаются, о, пеною богиня

Рожденная, потом смотреть в глаза

Обманутым мужьям? Как им не страшно,

Что самый мрак их выдаст, что стена

Заговорит, внимавшая лобзаньям?

Я от одной бы мысли умерла,

420 Что мужа бы могла я обесчестить

Или детей. Нет, никогда! Они,

Свободные и гордые, на землю

Священную прославленных Афин

Вступая, нас не постыдятся вспомнить.

Ведь самый дерзкий клонит, точно раб,

К земле чело, когда при нем напомнят

Клеймо отца иль матери позор.

И если что-нибудь поспорить может

С желаньем жить,[125] так совесть, у кого

Она еще осталась... Слабодушным,

Как красной девице, когда-нибудь

Подносит время зеркало, но я,

430 Нет, я его не буду дожидаться...

Корифей Увы! Увы! Нет в мире ничего

Прекраснее, чем добродетель: смертных

Она дарит заслуженной хвалой...

Пауза.

Кормилица

(неуверенно приближаясь к Федре) О госпожа, когда завесу с бед

Ты сдернула так быстро, то, конечно,

В испуге я не выбирала слов

И лишнее сказать могла. Но дело

Совсем не так уж страшно... И всегда

Надежнее второе рассужденье.

Чего-нибудь неслыханного я

Покуда не узнала. Афродиты

Здесь чары несомненны. Любишь ты?

Но не одна ж. Другие тоже любят.

440 И убивать себя!.. Да разве ж всех,

Кто любит иль любви готов отдаться,

За это и казнить?

Да польза ж в чем?

Или поток Киприды остановишь?

Ты уступи ему — тебя волной

Он ласково обнимет, а попробуй

Надменно или нагло спорить с ним, —

И что ж? Тебя не искалечит, скажешь?

И в высоте эфирной, и в морской

Пучине — власть Киприды, и повсюду

Творения ее. Она в сердцах

Рождает страсть, и все в ее кошнице

450 Мы зернами когда-то были.

Кто

Истории читал седые свитки

Иль песни разучил поэтов, знает,

Как некогда Семелы царь богов

Безумно ложа жаждал, как Кефала

В чертог Эо для ласок увлекла,

Румяная. Среди богов и в небе

Они живут, однако ж, и теперь

И страсти той несут покорно иго...

А ты, ты будешь спорить? Если так

Тебе тяжел закон богов, то жалко,

460 Что твой отец зараньше для тебя

Не вымолил другого иль в утробе

Другим богам тебя не посвятил.

Пауза.

(Подходит еще ближе и говорит еще смиреннее.) Таких мужей, что на грехи жены

Глаза благоразумно закрывают...

Я более скажу... Таких отцов,

Что сыновьям не прочь в делах любовных

Способствовать. Да умный человек

И всякий так рассудит, что дурное

Не напоказ. А жизни все равно

Не вымерять, как дома. И карниз

Ведь не всегда положишь по заказу...

470 Ужели же судьбы — да и какой

Еще судьбы! — теченье ты осилишь...

Ты — женщина,[126] и если ты могла

Быть честною не реже, чем нечестной,

Считай себя счастливой. Черных дум

Останови ж теченье! Это людям

Доступнее... А рваться одолеть

Богов, дитя, — поверь мне, только гордость.

Любить тебе велела Афродита...

(Касаясь ее плеча. Федра сначала вздрагивает, потом легче поддается ее ласкам.) Ты будь смелей — осиливай недуг,

Захватывай его... На то есть чары,

Соблазны слов... Подумаем — найдем

И от твоей болезни мы лекарство:

480 Мужчина бы не скоро отыскал:

А мы куда на выдумки горазды...