Обними. Поклянись. Останься (СИ) - Александер Арина - Страница 36

В дверном проеме показался невысокий мужчина лет пятидесяти пяти. То, что это отец Даны, сомнений не было. Во-первых, Варька назвала его дедом, а во-вторых, Богдане достались его глаза. Такие же асфальтовые, смотрящие куда-то вглубь тебя, будто душу разглядеть пытались. Походу, моя тщательно скрывалась, раз мужчина так долго и пристально всматривался в мое лицо.

Он продолжал с опаской коситься на меня, словно ожидая опасности и приобнял внучку, которая приклеилась к нему после долгой разлуки. То, что они давно не виделись, Варя мне успела рассказать по дороге сюда.

Пока мы играли с дедой в гляделки, Варвара уже влетела в дом и стала обниматься с бабушкой. Та бросилась причитать по поводу нашего позднего визита, сетовала на то, что следовало бы предупредить, и радовалась тому, что ехать в Александровку не придется. Затем осторожно высунулась сама Дана. Увидев Варю, она испуганно бросилась к ней, проверяя, все ли в порядке и уже после подошла ко мне:

— Что-то случилось? — она была напугана.

— Соскучился, — пожал плечами и поинтересовался: — Меня в дом пустят или так и будете на пороге держать? — уточнил у отца Даны.

— Глеб? Я правильно понял?

Я снисходительно кивнул. Ясно, обо мне тут, оказывается, уже наслышаны.

— Простите нас, мы растерялись просто. Не ожидали, что вы приедете. Проходите, конечно, проходите. Оль, чего стоишь? Ставь ещё тарелки. Вы, небось, голодные с дороги?

— Путь был неблизкий. Проголодались, — ответил я, вешая пальто в прихожей.

— Игорь, — запоздало представился мужчина и протянул ладонь для рукопожатия. — Проходи, чувствуй себя, как дома.

Родители суетились, торопились скорее накормить нас с Варей. За стол усадили, тарелки пододвинули с ароматным борщом. Раз пять спросили, какой чай или кофе я предпочитаю и только Дана тихо сидела, старательно меня игнорируя. Точнее, делала вид. Пока я якобы не вижу, она сверлила во мне дыры своими глазищами, а как только поворачивался к ней, сразу увлекалась дочерью или полупустой чашкой чая.

Мда. Марина своей выходкой оставила след в наших отношениях. Теперь я — оборзевший кобелина, меняющий баб, как перчатки. Думаю, как-то так про себя меня Дана и величала. Стоило с ней переговорить на эту тему. Или не стоило… Пока я не решил.

— Глеб, нам Дана так много о вас рассказывала. Мы так рады, что вы оказались рядом. Редко когда встретишь людей, готовых протянуть руку помощи в трудную минуту, — Ольга Сергеевна решила сгладить неловкое молчание за столом.

— Мелочи. Мне было не сложно.

— Для вас может и мелочи, а для нас — нет, — вмешался отец. — Богдана рассказала, как вы её выручили с финансами, мы уже собрали нужную сумму. Можете не волноваться.

— Я не просил возвращать мне долг, — нахмурился я.

— Деньги лишними не бывают. Тем более, Дана испытывает неловкость, поэтому долг мы вернем. Вечером не принято деньги считать, утром отдадим всю сумму. И ещё раз, огромное спасибо. Если бы не вы…

Дальше пошли речи про то, какая их дочь гордая и правильная. Я только усмехался, смотря за тем, как Дана краснела. Ей не нравилась тема за столом, но, как примерная дочь, она молчала. В какой-то момент я хотел продолжить общение, чтобы проверить точку кипения девушки, но потом сжалился и перевел разговор в другое русло: о дороге.

— Да, снегопады зачастили, — согласился отец Даны. — Хорошо, что вы сами приехали, завтра утром вместе поедем. — И заметив мой немой вопрос, пояснил: — Мы решили забрать девочек домой. Тут их дом, мы одна семья и должны друг другу помогать. Завтра только за вещами съездим. Ну, вещи не ребенок, уже не так опасно.

— А как же работа? — свой вопрос я адресовал Дане. Меня не устраивал её переезд. Я-то понимал, откуда растут ноги, но… что-то мешало смириться со столь непредвиденным расставанием.

— Уволюсь, — буркнула она и потупила взгляд.

Странные они. Напуганные и настороженные. Пытались заговорить меня вопросами, рассказами о жизни, но страх — это не то, что можно спрятать за сотней предложений на отвлеченные темы. Хищник всегда почувствует «пары адреналина с кортизолом». А я относил себя к разряду хищных тварей и испытывал острое желание — поговорить с Богданой, чтобы узнать причину резкого побега и витающих по дому молекул ужаса. К тому же, за весь вечер никто из присутствующих ни разу не заговорил про Игната. Словно его не существовало тут. Этот момент не мог не настораживать, хотя и успел заметить, как Богдана о чем-то шушукалась с родителями перед тем, как сесть за стол.

— Глеб, вы устали после дороги. Я постелю вам. Вы же останетесь? — в конце ужина спросила Ольга Сергеевна.

— Останусь, — кивнул. — И Данины вещи я сам перевезу. Дорога сложная, у меня внедорожник и багажник вместительный.

— Не хочу вас напрягать, — Игорь замялся, но глаза загорелись благодарностью. Правильно, кому захочется пилить несколько часов по обледенелой трассе. — Но ваша помощь была бы кстати. Тогда после ужина я сдам билеты, раз уж мы договорились.

— Тем более. Не переживайте, завтра всё сделаем, — подытожил я и встал из-за стола. — Говори хозяйка, куда положишь меня? — спросил у матери Богданы.

— Я с бабушкой спать лягу. Можно? — встрепенулась Варя. — Там рыбки… Мам. Можно?

— Конечно, можно, — ответила мать за Дану. — Данусь, я тебе тогда в соседней комнате постелю, а Глеба в твою положу. Хорошо?

Богдана неожиданно согласилась. Почему, я понял потом, когда после традиционных посиделок перед телевизором изучил расположение комнат. Моя находилась в самой дальней части на втором этаже. Таким образом я был отрезан от всех домочадцев и чтобы добраться до Даны, мне стоило спуститься вниз, преодолеть гостиную, где спал её отец, проскользнуть через родительскую комнату и уже за стенкой находилась сама гордая царевна, так ни разу со мной не заговорившая.

Задачка на первый взгляд сложная, но выполнимая.

Ну а пока я расположился в уютной небольшой спаленке.

Комната Богданы — образец обители правильной дочери. Кровать, письменный стол, небольшой шкаф под вещи и большое количество книг. Нет, не так. Огромное количество книг. Если она перечитала хотя бы половину из представленного на полках, я сниму перед ней шляпу. «Мертвые души», например, я в школе так и не осилил.

Привлекли внимание награды на полке. Дана занималась танцами и весьма успешно. Несколько грамот, медали, пара кубков и среди них лишь одна скромная бронзовая медаль. Остальные золото. Девочка была запрограммирована на победу. Уверен, она и школу с золотой медалью закончила, чтобы порадовать маму и папу. Почему-то мне казалось, что все эти грамоты — повод для хвастовства родителей перед гостями. А нирвана для самой Богданы — сиротливый буклет по курсам дизайнеров, да пара книжек, спрятанных подальше.

Почему так решил? За небольшой отрезок времени мне стало казаться, что я знал этого человека лучше, чем Юлю. Я в ней уверен был больше. И чувствовал, что те две книжки с буклетом — осколок несбывшейся мечты. Наверняка Ольга Сергеевна сбагрила бы дочь на филфак, чтобы та продолжила путь родителей. Если бы не Варя, так и было. А дизайн — не профессия. Что-то такое мелькнуло однажды в словах Даны по дороге на свадьбу.

Плюхнулся в кровать и затянулся запахом свежих простыней. На подкорке сознания поймал мысль: хотел услышать до боли привязавшийся к памяти аромат клубники. Ягодный запах ассоциировался с Богданой и сейчас, лежа в её кровати, хотел услышать его. Но вместо него ноздри защекотал запах свежей травы.

Чихнул. Кто-то переборщил с кондиционером для белья.

Глянул на часы: близилось к полуночи. Стоило отправиться в гости к Морфею, завтра снова дальняя дорога. Моргнул. Устало зевнул. Отвернулся к стене. Снова обнюхал, как собака подушку и разочарованно откинулся на спину, чихнув под запах свежескошенного сена. Всегда выбирал «зимнюю свежесть», потому что от «лугов» начинало щекотать в носу.

Сон не шел. Я терпеть не мог ночевать у посторонних, плюс желание добраться до Богданы заполнило каждый миллиметр моих мыслей. Подождав для подстраховки полтора часа и убедившись, что дом наполнился сонной мантией, я осторожно поднялся с кровати и направился в противоположное крыло. Миновал спящего отца, комнату, где спали Варя с бабулей и ужом проскользнул к Дане. Та, на удивление, тоже спала. Проснулась лишь, когда я склонился над ней, но я успел зажать её рот ладонью до того, как она закричит. Второй рукой перехватил нежное запястье, сжимая его, чтобы тонкие пальцы выбросили нож, который лежал, по всей видимости, под подушкой.