Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Божественный сумасброд - Цо Лхундруб - Страница 20


20
Изменить размер шрифта:

И он раскрутил своего сына над головой и бросил в воздух. Когда ребёнок ударился о землю, упав посреди близлежащего поля, с небес разразился раскат грома, а потому сына нарекли Шингкьонг Друкдра[54]. При этом грохоте монахини схватили своих детей и пустились наутёк.

В то время Нгагвангу Чёгьялу приснился сон, что его пытается убить недруг, натравливая на него духов. Он попросил Друкпу Кюнле провести ритуал очищения его ума. Лама смастерил куклу, точь-в-точь походящую на Нгагванга Чёгьяла, нарядил её в монашеские одежды, затем изготовил ловушку для духов из натянутых верёвок и состряпал жертвенный пирог (торму), — такой, что едва поднять одному человеку. Он также выстроил мандалу и провёл три дня в подготовке церемонии очищения. Тем временем, прослышав о том, что он собирается исполнить "крутой" ритуал, перед его домом собралась толпа, — всем хотелось поприсутствовать при таком зрелище. Лама призвал людей помочь ему: одним нужно было нести куклу, другим — западню для злых духов, третьим — пирог, ещё один нёс чёрный платок, а другой — жертвенные подношения и предметы, необходимые для ритуала. Одних он отправил вперёд с песнопениями, а другие должны были размахивать знамёнами в конце шествия. Сам Друкпа Кюнле нарядился как тантрический чародей: в чёрном головном уборе, с лицом, вымазанным чёрной мазью из трав, в руках он держал ритуальный кинжал (пхурбу) для уничтожения злых духов и чашу из человеческого черепа, предназначенную для их крови. Сопровождаемая звоном цимбал и звуками труб из бедренных костей, эта впечатляющая процессия двинулась к дому Нгагванга Чёгьяла.

Увидев, что всё происходит в соответствии с традицией, Нгагванг Чёгьял почувствовал облегчение.

— Эта кукла — твоё отображение, — для того, чтобы вместо тебя выкупить её у демонов, — сказал ему Лама. — Потом она исчезнет. — И с должным уважением он посадил её на трон Нгагванга Чёгьяла.

Тот улыбнулся. Затем Лама вышел и, к восхищению толпы, исполнил перед домом медленный танец призывания демонов.

Услышав шумные возгласы зевак, Нгагванг Чёгьял затрепетал. Закончив свой танец, Лама вернулся в дом, поднял торму и изо всех сил ударил ей по голове куклы и стал ритмично повторять:

Срази! Срази! Срази!
Голову привязанностей Нгагванга Чёгьяла!
Срази голову его гнева!
Срази голову его глупости!
Срази голову его застывших идей!

При этих словах Нгагванга Чёгьяла охватил такой ужас, словно наступил конец света, тогда как людей происходящее здорово забавляло.

Лама снова вышел на улицу и перед перевёрнутым горшком стал исполнять танец подавления злых духов: яростно топая ногами, он произносил нараспев:

"Пусть погребены будут желания Нгагванга Чёгьяла!" Когда Нгагванг Чёгьял, наблюдавший за ним изнутри, обернулся, он увидел, что кукла исчезла.

— Сегодня этот сумасброд показал мне мастерство своих чудесных способностей, — подумал настоятель.

Так, продемонстрировав действенность своего Ритуала Изгнания, Лама возобновил свои бесцельные скитания.

Вернувшись в Палнашол, Лама пел и пил, наслаждаясь гостеприимством пивной. По соседству там жила одна старая женщина. Ей было уже за восемьдесят, и была у неё лишь одна-единственная корова. Благодаря своему всеведению Лама знал, что плосколобый вор намеревается украсть её бурёнку. Он отправился к дому старухи и застал её погружённой в молитвы:

ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ!
Всезнающий Лама, Друкпа Кюнле,
Защити меня от несчастий и боли
В этой жизни, в следующей и в Бардо!

— Что это ты там бормочешь, старуха? — спросил он.

— Молюсь своему Ламе, — ответила та.

— Какому Ламе?

— Владыке Дхармы Кюнга Легпе, — сказала она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Видела ли ты его когда-нибудь?

— Нет, я его никогда не встречала, только слышала его имя.

— Я — Друкпа Кюнле, — открылся он.

— Ты говоришь правду?

— Ну конечно!

— Если ты действительно Друкпа Кюнле, тогда пусть наши тела сольются, — бросила она ему вызов.

Но, так как она была уже слишком стара, Лама не мог возбудиться.

— Наверное, будет лучше, если мы объединимся духовно; обучи меня в немногих словах, да чтобы они имели глубокое значение, — сказала она наконец.

— Если ты желаешь духовного союза со мной, выучи эти строки наизусть и повторяй их, — предложил ей Лама.

ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ!
Вот пришедший с плоским лбом.
ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ!
Он высовывает свой язык[55].
ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ!
Затаился он, затих.
ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ!
Крадучись, ускользает прочь.

После того как она выучила этот куплет наизусть, Лама покинул её.

Ночью, когда старуха вышла из дома справить нужду, плосколобый вор проскользнул к ней во двор. Услыхав повторяемый ею стишок, которому научил её Лама, вор решил, что она его заметила. Он подумал, что она увидела, как он высунул язык, как он затаился, — и, крадучись, ускользнул.

По милости Ламы через некоторое время бурёнка отелилась и подобно сыну кормила старуху до конца её дней. Говорят, что благодаря сочувствию Ламы старуха потом переродилась дакиней.

Оставив это место, Лама вскоре подошёл к дому богатого и порядочного человека. Войдя внутрь, он обратился к хозяйке:

— Если у вас в доме найдутся чанг и девочки, я охотно здесь задержусь.

— Девушек у нас нет, зато много чанга, — ответила она.

— Пойдёт, — сказал он, — сегодня на ночь я остаюсь здесь.

Отец семейства был человеком, поистине преданным учению, его жена была естественно добра, а их невестка добродетельна. Но сын семьи недавно умер от оспы, и все трое оплакивали своё горе и отказывались от пищи. Напрасно соседи пытались их утешить — они продолжали плакать и причитать без конца. В присутствии скорбящей семьи Лама пропел ритуал для ума покойного, а затем попытался смягчить их горе.

— В этом мире никто не может избежать болезни, старости и смерти, — утешал он их. — Когда я был ребёнком, моего отца убили и семейной распре, а моя мать попала в руки своих родственников, причинявших ей ужасные страдания. Не печальтесь! Лучше послушайте-ка мою историю.

Давным-давно, когда Будда ещё жил на земле, и Индии был человек по имени Добросердечный Даритель. У него была жена, и у них был чудесный сын, который, когда вырос, женился на добродетельной девушке. Чтобы испытать доверие семьи, Будда подослал змею, которая укусила сына, и тот умер. Спустя некоторое время сам Будда пришёл их проведать под видом простого монаха.

Отца он застал беззаботно играющим в кости.

— Люди уже стали осуждать тебя, потому что ты не показываешь ни малейшего признака печали из-за потери сына, — сказал монах.

— Ты не слышал Дхармы? — спросил он. — Послушай меня!

В деревьях на пике горы с тремя вершинами
По вечерам собираются птицы,
Чтобы вновь разлететься на рассвете.
Так же непостоянно и всё живое.

Мать покойника монах повстречал поющей на рыночной площади.

— Народ порицает тебя, ведь ты нисколечко не печалишься по своему сыну, — обратился он к ней.

— Ты не слышал Дхармы? — спросила она. — Послушай меня!

Блуждающее сознание, лежащее в основе всего,
Гонимо ветром кармы.
Поначалу я его сюда не призывала
И под конец не отсылала прочь.
Так же непостоянно и всё живое.