Чудодейница (СИ) - Лебедева Наталия - Страница 22

— Вау! Макс, ты на самом деле супер-крут! — взвизгнула Юля, хотя, находясь вблизи от Максима, видела то, чего не увидят на расстоянии — слабые контуры его тела и незначительную разницу в цвете обстановки, которая проглядывала сквозь прозрачное тело, а так же отличия в глазах.

Потом девушка пыталась перевести Максима в Белый свет, держа его за руку. Но как бы крепко они не держались, в чудесный мир Юля перемещалась одна… Зато Глазастик туда-сюда попадал без проблем, как будто на самом деле был украшением на Юлиной блузке. И вещи, которые девушка брала в руку, свободно переходили межпространственную границу вместе с ней. Максим же приходил на зов только с теми вещами, которые были на нём, в том числе с рюкзаком, в руках ничего пронести не мог. Значит, для похода в Белый Свет требовалось подобрать самый минимум необходимых и компактных предметов. Через зеркало можно было пройти в Зазеркалье не одной и с вещами, но повторять ужас подземного лабиринта, даже в компании с любимым — увольте, — с этим Юля категорически не согласилась.

Девушка пробовала обучить Максима мыслеформам, но безрезультатно. Либо потому, что Макс не ментальный чудодей, либо эти умения не просто так названы уникальными. Значит, Юля смогла их усвоить из-за Елизаветиного дара.

Никаких проблем — она будет Макса вызывать, как делала до этого. А в том мире он когда-нибудь тоже станет своим.

***

Когда парень ушёл — надо было срочно передать командованию ампулы и копии фотографий, а сначала их скопировать — девушка некоторое время думала, как теперь жить дальше. Ещё не вечер, но без Макса уже не тянуло ни в теневую Москву, ни даже по своему городу побродить.

Сегодняшний день можно не считать, а значит осталась половина отпуска. За эти дни нужно было решить — поддержать предложение Максима или жить, как раньше. Как раньше, уже не хотелось, и не получится. Юля чувствовала, что сильно повзрослела, что её почти не волнует собственная жизнь, если не считать вспыхнувшей любви к Максу и самых близких — бабушки и Савелия. У неё появилась ответственность за обычных людей, ничего не знающих ни о теневом мире, ни о мине замедленного действия в виде проживающих там вампирах.

Но она предчувствовала — в её силах многое изменить. А значит, Юля будет стремиться к тому, чтобы стать Чудодеем Высшего ранга.

***

Во время чаепития девушка вспомнила очень важный вопрос, задать который всё время забывала:

— Савелий, а как же твоя зона и апартаменты? Придётся всё нарабатывать заново? Ты сможешь без них жить, когда уйдёшь со мной в другое место?

— Поди́ на кухню, я там буду.

В кухне Савелий открыл дверцы холодного шкафа, вмонтированного в стену под подоконником. Когда-то такие шкафы заменяли жильцам электрические холодильники, и сейчас соседи хранили в этом холоднике фрукты и овощи. Но домовой, не обращая внимания на забитый шкаф, что-то такое сделал, от чего всё там лежащее заменилось одним единственным предметом — на полке лежал старый-престарый веник из прутьев, на котором не сохранилось ни одного сухого листочка.

— Домовые большими семьями не живут. Когда хозяйская дочь сбирала скарб, чтоб уехати, матушка подложили меня на ейный веник и научили, как его опосля скрыть. К сему венику привязаны мои апартаменты и вобче всё хозяйство. Когда ни соберёшьси в другой дом, изволь прихватити веник. Покель он с тобой, и я с ним буду. Сбереги его и себя в пути.

— А как же я без тебя открою тайник?

— Ты ить чудодейка. Почýй, вовнутрь заглянь не глазами. Попробуй.

Юля попробовала, и у неё всё получилось! Она присела перед Савелием на корточки:

— Дорогой ты мой Савелий, я очень ценю не только твою постоянную заботу, но и твоё доверие! Спасибо! Невозможно уже представить свою жизнь без тебя.

***

А вечером снова прибыл Максим, сам, без призыва. С цветами и вампирскими фотографиями. Копии и ампулы передал руководству и уладил некоторые свои дела. Всю неделю он тоже будет в отпуске, так что остаток Юлиного отпуска они могут провести вместе и даже разведать всё, что можно, про Академию. Его небольшой букет крупных ромашек всколыхнул девичье сердечко! Куда там букетищу Марата! Эти ромашки такие душевные… Было приятно осознавать, что Максим выбирал их для неё, Юли, думал, какие цветы ей понравятся. «Вот что значит — цветы от любимого!» Теперь она в этом разбиралась, оказывается.

Максим не сводил с девушки глаз и, улучив момент, сказал:

— Я тут на первом этаже твоего дома углядел антикварный бар, необычно. Приглашаю тебя приятно провести вечер, чтобы он запомнился нам и вспоминался в новом мире! Мы ведь всё куда-то торопимся, а для себя ещё ничего приятного в памяти не оставили.

— Так уж ничего? — улыбнулась Юля.

Максим обнял и прижал к себе девушку, потом наклонился и отыскал своими губами её губы…

Юля знала про этот бар, несколько раз порывалась туда зайти, полюбопытствовать, почему у него приставка — антикварный, но так и не собралась.

Небольшое кафе-бар, обставленное старинной мебелью с присущим позапрошлому веку изыском, ей понравилось сразу. Барная стойка, витрина напитков, столы, диванчики, посуда — всё вызывало ненавязчивое ощущение пребывания в давно ушедшей эпохе. Тихие и предупредительные официанты, необычные приятные коктейли, негромкая музыка — атмосферно.

Максим там начал рассказывать Юле про сны и астрал, перемежая новую для неё «науку» какими-то воспоминаниями из своей жизни и сновиденной практики. Она не отставала и комментировала или тоже вспоминала свою жизнь. Оба часто улыбались и хихикали. Романтический вечер удался, и расставаться совсем не хотелось.

Позже у входа в дом они ещё долго разговаривали, обнимались и целовались, пока у кавалера полностью не выветрился алкоголь от коктейлей. Уже не страшно было отпускать его за руль автомобиля. Девушка чувствовала, что Максиму очень хочется остаться у неё на ночь, но она так же ощущала, что «никуда он не денется», если потерпит. Скоро они по-настоящему будут вместе, но не надо спешить. Они же совсем мало знакомы, хотя и кажется, что очень давно. Первая-то встреча произошла больше полугода назад, и Макс помнит Юлю именно с той встречи, но она ещё недавно считала его вампиром.

Её саму обуревало острое желание полной близости, но спешить — значит, что-то невозвратимое потерять. Хотелось растянуть этот период, когда они уже были близки душевно, но ещё не сблизились телесно, и наслаждаться каждым часом такой близости, которая никогда уже не повторится, просто станет другой.

8-й день отпуска

Утро Юля начала с чтения дневника, дней пять до него не дотрагивалась. С Максом договорилась, что сама его позовёт, а то дневник так и будет за душу тянуть. Назавтра собирались навестить бабушку и за грибами там сходить, пока погода тёплая и влажная.

Похоже было, что Елизавета продолжала свою службу в КГБ. Записи были редкими и скупыми, но некоторые сведения о себе и своей семье она всё же упоминала. Писала о сыне и подрастающем внуке, хотела видеть их обоих, но сын с семьёй прилетал не чаще раза в год, и не всегда они могли встретиться из-за отсутствия в России самой Елизаветы. «Обычная жизнь занятой интересным делом женщины, никакого чудодейства…»

Почти пять лет, с 1966 по начало 1971 года бывшая хозяйка квартиры не бралась за перо. Но самая первая запись после этого перерыва чуть не повергла Юлю в шок.

<Воскресенье> 7 февраля <1971>

«Сколько лет пролетело, сколько событий произошло за то время, что я не раскрывала этих страниц. В военном конфликте на Даманском погиб Гришенька. Я завершила свою службу и помогаю в воспитании и проживании единственного внука Николая, по годам он взрослый, скоро 18.

Не за горами время, когда пальцы мои снова станут неуклюжими, и надо бы уже изложить всё то, о чём опасалась писать все прошедшие годы.

Пишу исключительно для того человека, которому я передам свой дар — свою внутреннюю силу. Пока жива, нельзя рассказывать, о чём знаю и что умею, иначе я не смогу больше оказывать чудодейскую помощь тем, кто в ней нуждается.