Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Пленники надежды - Джонстон Мэри - Страница 49
Когда дверь затворилась за теми, кто привел его сюда, несчастный бросился на пол и теперь лежал на нем, чувствуя полуобморочную слабость, вызванную болью, в тоскливом оцепенении, сознавая лишь одно — охватившую его жажду смерти. Но это прошло, и он снова стал сам собой.
Лежа на полу и глядя на меняющие форму пламенеющие облака, он вспомнил, что окна джеймстаунской тюрьмы выходят на юг, и подумал: "Стало быть, это последний закат, который я увижу". В нем жила горячая, несокрушимая вера в Бога, свойственная его эпохе и людям его убеждений, и он смотрел на небеса с благоговейным трепетом и светом в глазах. Ему вспомнились библейские стихи, которым научила его мать, он прочел их про себя, и милосердные, торжественные, благодетельные слова, словно бальзам, пролились на его измученное сердце. Он подумал о своей матери, которая умерла молодой, затем перед ним пронеслись сцены и случаи из его детства. Все земные надежды оставили его, он более не мог бороться: еще немного — и он умрет. Теперь, когда смерть была близка, его разум обращался не к убожеству и мукам, от которых она освободит его, а к далекому прошлому, к ребенку, сидящему на коленях матери, к пареньку, который спускался по высоким утесам в поисках пещеры контрабандистов. Для него нездешний свет того времени, столь далекого от нас, сиял ярко — он видел каждый прутик в гнездах грачей на огромных вязах, каждый лист плюща, обвивающего полуразрушенный балкон, черный на фоне золотого неба, его ноздри наполнял прохладный сумрачный аромат самшитовых аллей; до его слуха долетал шум моря; он слышал, как на террасе поет его мать. Он опустил голову, и из глаз его потекли внезапные горькие слезы.
Что-то со звоном влетело в окно, разбив грубое стекло и упав на пол недалеко от него. Это был крупный голыш, к которому был привязан листок бумаги. Лэндлесс поднялся, бросился к гладкому камешку, но остановился в двух футах от него, поскольку дальше его не пускала веревка, которой он был привязан к стене. Мгновение подумав, он ничком лёг на пол и обнаружил, что может дотянуться до конца бечевки, которым бумага была привязана к голышу. Зажав его зубами, Годфри медленно подтащил камешек к себе, затем, встав на колени, принялся изо всех сил растягивать веревку, которой его руки были привязаны к бокам. Она была затянута туго, но в конце концов, когда пленник, тяжело дыша, прекратил свои усилия, оказалось, что она немного растянулась и теперь он может чуть подвинуть одну руку. С ее помощью и с помощью зубов он отделил от голыша листок бумаги и расправил его на колене. Света было вполне достаточно для того, чтобы разобрать размашистый ученический почерк, которым этот листок был исписан.
"Не знаю, дойдет ли до тебя это письмо. Я делаю, что могу. Луис Себастьян ни на минуту не отпускает меня от себя с тех пор, как я подслушал его разговор с Турком, матросом с корабля капитана Лэра-мора и Тараканом в хижине на болоте два часа назад. Они бы убили меня, но я убежал, и Луис настиг меня, только когда я почти добежал до наших лачуг. Но скоро он меня точно убьет, у него есть нож, и он сидит на пороге вместе с Турком, и не выпускает меня. Он зажимал мне рот рукой и приставил нож к моему сердцу, когда Вудсон делал обход, и я не смог произнести ни звука — хоть бы Господь смиловался надо мной. Я пишу это письмо своей кровью на листке из твоей Библии, пока он шепчется с турком. Скоро он пойдет в свою хижину и заберет меня с собой, и там он точно меня убьет. Сначала он пойдет на конюшню, и я должен буду пойти с ним. Если мы будем проходить близко и я смогу это сделать так, что он не увидит, я брошу это письмо в окно чердака, а если нет, то да поможет нам Бог… Лэндлесс, ради Бога! Нынче вечером до восхода луны на плантацию нападут чикахомини и рикахекриане с Голубых гор. Луис Себастьян, Турок, Трейл, Таракан и большая часть рабов с ними заодно… Когда все будет кончено, индейцы заберут с собой скальпы и Серого Волка и уйдут в Голубые горы, а Луис Себастьян и остальные сядут в лодки и поплывут на корабль, стоящий у оконечности косы. Его команда с ними заодно, и они все вместе подадутся в пираты. Женщин они возьмут с собой, если смогут не отдать их индейцам, а мужчины будут все перебиты… Это все, что я смог услышать. Ради Бога, спаси их, если сможешь — и не забудь бедного Дика Уиттингтона".
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Уронив бумагу, Лэндлесс напряг все силы, пытаясь разорвать сначала ту веревку, которой его руки были притянуты к бокам, а затем ту, которой он был привязан к стене. Он пытался снова и снова, вкладывая в свои попытки силу отчаяния — его перенапряженные мышцы хрустели, на лбу выступили крупные капли пота — но веревки не поддавались. Он как мог, топал своими связанными ногами, кричал, но снизу до него не доносился ни единый звук. Чердак находился в конце дома над покоями, в которых никто не жил, к тому же стены и полы были здесь очень толстыми. Он стиснул зубы и снова начал пытаться избавиться от веревок, но все было тщетно. Он кричал, пока не охрип — но то был глас вопиющего в пустыне. Со стоном он прислонился к стене, собираясь с силами для новой попытки. Было уже темно, а луна всходила в одиннадцать… На полу лежал осколок стекла от разбитого окна. Годфри вспомнил, что заметил его — длинный узкий кусок, напоминающий клинок ножа. Опустившись на колени, он начал ощупью искать его и спустя долгое время нашел. Теперь у него был нож, но Годфри не мог отвести руку, которая держала осколок, достаточно далеко от своего бока, чтобы дотянуться до веревки, которой он был привязан к стене. Наклонившись, он взял осколок в зубы и, натянув веревку, начал водить им по ней опять, опять и опять, и наконец почувствовал, что одно ее волокно разошлось. Вне себя от радости, он продолжил долгую, трудоемкую и утомительную работу. Время шло, шло неуклонно, а веревка была перерезана еще только наполовину. Работая, он в горячечном ужасе считал секунды, и в сердце его пульсировала одна страстная молитва: "Господи, дай мне спасти ее!" По временам он поглядывал на черноту ночи за окном, отчаянно страшась — хотя он знал, что время еще не пришло — увидеть, как эту черноту сменит лунный свет. Еще несколько минут трудов — и он встал, выпрямился, снова напряг все силы — и веревка поддалась. На то, чтобы резать веревку на руках, не было времени, но необходимо было освободить ноги. Эта работа показалась ему бесконечной, но в конце концов стекло разрезало путы, и он бросился к двери. Она была заперта. Он кинулся на нее — один раз, другой, третий и наконец выбил ее и оказался в большой пустой комнате. Пробежав через нее, он открыл противоположную незапертую дверь, спустился по винтовой лестнице и очутился в холле второго этажа. Тут было темно, но снизу из широкого лестничного пролета лился душистый свет множества миртовых свечей и доносились смех и звуки мужского голоса, поющего под лютню.
Глава XXV
ДОРОГА В РАЙ
Семейство Верни и их гости сидели в гостиной. День сегодня выдался хлопотный и тревожный, но он уже миновал, и пришла ночь, а вместе с нею — и вынужденная праздность. С готовностью тех, кому опасность не в новинку, они пользовались этими часами безделья в полной мере, ибо "довольно для каждого дня своей заботы"[91].
Полковник, уставший после долгой скачки, но удовлетворенный результатами своих дневных трудов, уселся в большое кресло и предложил доктору Энтони Нэшу сыграть в шахматы.
— Все идет как надо, — сказал он, — и на плантациях тихо, во всяком случае, в нашем графстве. Полагаю, что опасность миновала. Слава Богу! — На подушках, наваленных на скамью с высокой спинкой, лежал капитан Лэрамор с перевязанным плечом и длинной трубкой в зубах; подле него стояла высокая серебряная кружка с хересом и сидела пожилая девственная Геба в лице мистрис Летиции Верни. Патриция, роскошно одетая и прекрасная, как мечта, сидела у большого окна вместе с Бетти и сэром Чарльзом. Ее глаза лихорадочно блестели, белые руки ни секунды не оставались без движения, она смеялась и шутила со своим кавалером, с непринужденным остроумием касаясь то одной темы, то другой. Пару раз она пела песни, красиво и страстно звучащие в ночи. Нежная Бетти глядела на нее с удивлением, но сэр Чарльз был очарован.
- Предыдущая
- 49/73
- Следующая