Метаморф. Равновесный мир (СИ) - Хорошко Евгений Алексеевич - Страница 1

Метаморф. Равновесный мир

Глава 1. Черная белочка.

У меня есть один «Принцип». Не то, чтобы я не мог иметь больше одного, но для университетского «курсача» мне был нужен только один, «Божественный». Книжка лежала у меня в сумке, и как бы намекала своим весом, что мне хватит.

Если вкратце, то «Принцип» – это священное писание одного корейского культа. Деструктивного и тоталитарного, всё как мне надо. К слову, нужно было конкретно поехать кукухой, чтобы заявить о Втором пришествии Христа в Корее в первой половине двадцатого века.

Внимание, вопрос: «какими психопатологиями страдал тот, кто это написал?». Этот вопрос, я планировал сделать краеугольным камнем курсовой работы, так сказать, совместив приятное с полезным.

Я, вообще, частенько превращал чтение даже самого паршивого чтива, в веселую забаву, просто пытаясь отгадать, чем страдал (или наслаждался) автор. В моём случае, это была суровая необходимость. Как-никак, читал я быстрее, чем другие писали, так что был вынужден понижать стандарты. Закономерно, в некий момент я опустился до чтения настолько забористой бурды, что по ней только курсовую по психопатологиям и писать.

О чём бишь я? Ах да, у меня есть второй принцип: все бегут – и ты беги.

Когда в небольшом парке… ну, знаете: где-то между жилой застройкой недорубили лес, потом это назвали парком. Через буераки кто-то протоптал тропинку, чтобы срезать. Конечно же, её перегородили забором в рамках программы городского благоустройства.

Короче, когда передо мной встал выбор: пилить полчаса с больным коленом или сократить путь, я перемахнул через металлическую оградку перед тропинкой, и был таков. Это стало большой ошибкой, что выяснилось немного погодя, когда буквально из воздуха, в десятке метров от меня соткались Глюки. С большой заглавной буквы «Г».

Глюки-как глюки, обычные. Какие-то псины, по пояс взрослому человеку, и чернющие, как сошедшие с теста Роршаха кляксы. Пожалуй, средний житель экваториальной Африки не добился бы такой расцветки, даже измазавшись в гуталине. В любом случае, это точно был не фестиваль при поддержке Университета Дружбы Народов. С такой жуткой пастью, их бы дальше порога не пустила вахтерша...

Короче, это были точно не негры, а значит – глюки.

В принципе, бывает – решил я, ни на секунду, не поверив в реальность увиденного.

Мне и о более красочных галлюцинациях рассказывали. Есть конспект даже, с подписью: с моих слов зарисовано верно, дата, фамилиё. Помним, Анциферова Л.М., 72 года, алкоголизм третьей стадии. Так она мне о таких глюках рассказывала, что я даже сейчас подумал, будто «белочка» у меня как-то, без выдумки, без фантазии.

Стыдно, товарищи! Что мне будет предъявить на психоанализ, чтобы кадрить будущих психолушек!? Мой внутренний мир гораздо богаче, чем это! Я протестую.

И ещё, почему это белочка – черная? Нет ли здесь позитивной дискриминации, как с чернокожими в роли средневековых английских принцев из сериалов «Флексфликс»? Я понимаю, что птичка голубь не обязан заделываться голубым только потому, что его так обозвали, но всё же…

Моя белочка была, собака, прискорбно черной и однотонной, не считая сероватых чешуек, как у броненосца. Зубы… они выделялись на контрасте белизной, и привлекали взгляд остротой, как оскал челюстей у акулы. Некомфортное ощущение, когда такая тварь на тебя смотрит, как студент после третьей пары – на свежий эчпочмак. Облизывается ещё, да.

-Беги, чего встал?! – донесся до меня пронзительный вопль ужаса.

Ах да, тут ещё кто-то срезать решил! Кстати, коллективных галлюцинаций не бывает. Значит, что? Правильно, эта тварюга – настоящая!

-Черт! – обреченно произнес я, отступая назад. Почему не бегу с криком ужаса? Потому что не могу. Потянул, что называется, колено. С бандажом ещё как-то хожу, а без него, хромать только и выходит.

-Зачем помирать уставшим? – словно спрашивал я взглядом у ближайшей твари. Осознание собственной обреченности даже не позволило мне толком испугаться.

Тварь согласно рыкнула, расслабленно обходя меня по кругу. Из пасти её потекла слюна, а из брюха донеслось голодное урчание, но нападения всё не было.

И правильно, не спеши. Видишь, я не бегу?

Повернув голову в сторону товарок, чешуйчатая собака недовольно фыркнула. Мол, чего уставились на мою добычу, мрази?! Сами себе ловите!

Рыкнув, сразу пятеро чудищ бросились за уносящимися вдаль спинами случайных попутчиков, оставив меня наедине с моим новым черным другом. Пятеро на двоих? Ну, не повезло, значит, попутчикам. Твари стартовали, как наскипидаренные гепарды, так что я уверен на все сто – догонят. Догонят, как миленькие.

Не знаю, как у них с выносливостью, правда. Бушмены антилоп в беге уделывают только так: сначала африканские козы задают стрекача, а потом падают от усталости, нафиг. Через пару часов, до них добегает вспотевший бушмен... Так что, может быть, в беге с препятствиями у людей и был шанс, но тут… нет.

Сколько бы я не играл с тварью в гляделки, момент нападения я всё равно упустил. Помню, так у меня было на первой тренировке, когда на бокс ходил: опытные пацаны просто подходили, и били с левой в торец. И ничего с этим поделать было нельзя. Тренер, конечно, тогда ко мне подошел, и сказал глаза открытыми держать. А то я, сука, не знал!

Успел только поднять сумку, которую и зажевала тварюга, пытаясь добраться мне до горла. Вес у неё оказался, не то, чтобы неподъёмным, но прыжок придал ей такой импульс, что мы с ней едва не перекувыркнулись. Задние лапы скользнули по животу, и принялись драть мне дешевую ватную куртку.

Прямо из раскрытой кожаной сумки мне в лицо принялись сыпаться вещи: банковская карточка, россыпь налички тысяч на десять, ручка, телефон, отвертка индикаторная, бракованная, не спрашивайте. Божественный принцип застрял у твари в зубах, как пчелиный воск. Хоть какой-то толк, от книженции!

Сумка буквально на глазах расползалась по швам. Тварь рвала её, как тузик грелку, и в какой-то момент прорвала окончательно. Случилось это неожиданно даже для неё самой, поскольку голова собаковидной страхолюдины оказалась запрокинута высоко-высоко. Давление на грудь резко пропало, и я стремительно выпрямился из положения лежа. Пихнув слегка защищенный курткой локоть в глотку псине, я поменялся с ней местами.

Думаете, это легко - захреначить кого-нибудь локтями, когда ты прижимаешь этого кого-то в партере? Я тоже думал, что да, но ошибался. Проклятые передние лапы у скотины оканчивались когтями, и я едва не лишился обоих глаз. Но и без этого, царапины на лице у меня должны теперь выглядеть очень плохо. Вот, паскуда!

Одно хорошо: твари не удавалось прокусить глубоко погруженный ей в пасть локоть, благо, в её глотке ещё булькали обрывки сумки. Ударить как следует я не мог, хотя молотил вовсю.

Спасла отвертка, подвернувшаяся под руку. Воткнуть её нужно было строго в алые буркалы на месте глаз, иначе эффекта бы не было. Сложная задача, поскольку пациент не был зафиксирован достаточно надежно. Но делать было нечего, и с какой-то попытки я преуспел. Теперь вдавить локтем. Я сказал, вдавить, как следует! Раздавшийся хруст сообщил мне об успехе, и мгновением спустя, тварюга обмякла.

Я вытащил немного пожеванный локоть из пасти, и вздрогнул от необычного ощущения. Укол под сердцем, прилив крови к голове. Шум в ушах, как от морского прибоя. Меня затрясло, как в лихорадке. Откуда-то изнутри поднимался жар.

-Ноосфера подключена, Виктор.

Это сообщила мне, нежданно-негаданно, нагрянувшая шиза – как по мозгам шарахнула. Буквально в сознании отпечатались, буквы чертовы! Это ж… как посреди ночи прожектором в лицо посветить, блин.

-Я знаю, что я Виктор. С утра им был, сволочь. Накопай что погорячее, как будто не психолога шиза?! - сообщил я галлюцинации, катаясь по грязной земле от пульсирующей в голове боли. Тот факт, что где-то поблизости бродят товарки уже прибитой тварюшки, как-то проходил мимо сознания.