Рождество в Куинси (ЛП) - Перри Девни - Страница 2

Я прислонила чемодан к стене у двери, бросила сумочку на кровать и развязала ленточку на коробке. Внутри меня встретила пара плюшевых белых тапочек. Я вытащила их и провела пальцами по мягкому искусственному меху.

Так вот почему они спросили мой размер обуви, когда я звонила, чтобы забронировать номер.

— Очко в пользу гостиницы «Элоиза».

Я открыла верхнюю часть коробки, которую дала мне Элоиза. Внутри лежал изящный шоколадный трюфель.

— Второе очко.

За свою жизнь я останавливалась в бесчисленных пятизвёздочных отелях, и пока что «Элоиза» не отставала от них. Не говоря уже о том, что цена за эти выходные была в разы меньше той, что я потратила бы в другом месте.

Несмотря на то, что все думали обо мне — Клео Хиллкрест, единственной дочери технологического магната и миллиардера Рэя Хиллкреста, — я не была легкомысленна с деньгами. Я платила за этот номер сама, из заработанных мною денег, а не унаследованных. Я летела в Куинси тремя коммерческими рейсами, хотя и раскошелилась на первый класс.

Эта поездка была единственным отпуском за последние годы и рождественским подарком самой себе.

Телефон зазвонил в кармане пальто, и я отложила тапочки в сторону, чтобы ответить на звонок. На экране высветился номер пекарни.

— Привет.

— Привет. Ты добралась? — спросила Бринн.

Я села на край кровати, скинув каблуки.

— Добралась. Как всё прошло сегодня?

— Просто отлично, — сказала она. — Было много народу, все набирали продукты перед кануном Рождества. Но у нас был хороший день в кассе. Витрина почти пуста.

— О боже, — чувство вины сильно кольнуло. — Как ты думаешь, я оставила достаточно, чтобы её пополнить? Возможно, тебе придётся заказать новую партию сахара…

— Клео, — она растянула моё имя, прервав меня. — Не волнуйся. Я справлюсь с пекарней. Завтра утром витрина будет заполнена. Наслаждайся следующими несколькими днями и позволь мне с этим разобраться.

Я вздохнула, надевая тапочек.

— Я не сомневаюсь в тебе. Я просто… У меня хреново получается быть в отпуске.

— Да, — она засмеялась. — Я знаю.

Бринн работает в моей пекарне уже три года. Она была невероятно талантливым кондитером, а также замечательным другом. Она знала, как сильно меня вводит в стресс Рождество, и этот отпуск в Куинси был её идеей. Она уже приезжала сюда однажды, останавливалась в этом самом отеле и обещала мне, что я буду в восторге от нескольких дней в этом очаровательном городке.

— Хорошо. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

Всё, что я планировала на следующие три дня, это зарыться поглубже в этот матрас с подушками и смотреть как можно больше фильмов «Hallmark»[1].

— Если здание не затопит или не будет гореть, я тебе не позвоню, — сказала Бринн. — Развлекайся. Спи. Расслабься.

Я надела второй тапочек и забралась поглубже в кровать.

— Спасибо.

— Не за что.

— Ты хотя бы немного скучала по мне сегодня?

Поиск комплиментов не красит меня, но в свою защиту скажу, что у меня был очень длинный день.

— Когда на меня накричал парень, потому что заказал шоколадный пирог с кремом, а хотел яблочный, да, я скучала. И когда я обожгла руку о духовку, потому что торопилась, я очень скучала по тебе. Ты делаешь лучшие пакеты со льдом. Но сегодня был хороший день. И завтра будет хороший день. Мне нравится, что я могу управлять этим местом в одиночку. Это вызов, но я справлюсь, так что спасибо, что доверила мне эту возможность.

О, она была хороша. Теперь я чувствовала себя виноватой за то, что не оставляла её во главе пекарни раньше.

— Ты лучшая. Счастливого Рождества.

— Счастливого Рождества. Увидимся позже на этой неделе.

Я отбросила телефон в сторону и оглядела номер. Приехать сюда, уехав из Калифорнии — всё равно что шагнуть в другой мир. Снаружи падал снег, покрывая всё пушистым слоем. Было бы легко оставаться здесь день за днём, расслабляясь в этом номере и делая вид, что внешнего мира не существует. Но три дня — это всё, что у меня было. Я пропустила сегодняшний день в пекарне и не буду там в канун Рождества. На Рождество мы закрыты, а мой рейс домой рано утром следующего дня. Три рабочих дня — не такой уж большой перерыв, но Бринн права.

Я не брала отпуск с тех пор, как открыла «Крошки» пять лет назад. В основном потому, что у меня не было никого, кто бы управлял пекарней до Бринн, и даже с ней мне нравилось быть привязанной к своим кондитерским изделиям и творениям.

«Крошки» была не просто моей работой, это была моя страсть.

Я сняла пальто, бросив его на пол, и устроилась на подушках. Двуспальная кровать была сделана из богатого красного дерева. Кремовый плед был достаточно толстым, чтобы проглотить меня целиком — что я и планировала. Подушки были пушистыми и их было много. На широком комоде напротив кровати стоял телевизор.

Этот номер был блаженством. Он был стильным, и в нем не было ничего, что, казалось бы, типичным для отеля, даже мебель. Когда я позвонила, чтобы забронировать номер, клерк — возможно, это была сама Элоиза — сказала мне, что я заняла последний номер. Несмотря на то, что гостиница была переполнена, за дверью не было слышно ни звука, вероятно, из-за толстого ковра в коридоре.

На стене над моим плечом висела черно-белая фотография Куинси 1950 года, судя по дате в углу. Он выглядел похожим на город, в который я приехала, хотя было уже почти темно, когда колеса самолёта коснулись земли. Тем не менее, было что-то умиротворяющее в осознании того, что город не так уж сильно изменился, десятилетие за десятилетием.

Я поднялась и слезла с кровати, застонав от удовольствия, когда мои ноги погрузились в толстые стельки тапочек. Затем я подняла пальто и подошла к шкафу, чтобы повесить его на деревянную вешалку.

Мой план на вечер состоял в том, чтобы распаковать вещи, пока я жду шампанского. Затем я выпью бокал, просмотрю меню обслуживания номеров и закажу ужин. Затем я выпью ещё один бокал и приму ванну, за которой последуют ещё бокалы, пока бутылка не опустеет.

Завтра не нужно будет вставать по будильнику до рассвета, и, возможно, если я выпью достаточно, то просплю и свои биологические часы.

Я пронесла чемодан через весь номер к комоду, поставила его на ковёр и медленно открыла. Как только молния открылась, одежда внутри взорвалась, вывалившись на ковёр, словно она задерживала дыхание во время поездки и наконец-то смогла выдохнуть.

Хотите шоколадное суфле или крокембуш[2]? Я могу приготовить их, не напрягаясь. Упаковать мало вещей для трёхдневной поездки? Извините, Вы не по адресу.

Я аккуратно сложила пижамные штаны и майки, прежде чем положить их в ящик. Две пары джинсов, которые я взяла с собой, плюс чёрное платье — потому что на рождественский ужин может потребоваться платье — были повешены в шкаф. Моя коллекция трусиков и лифчиков, запасная на случай непредвиденных обстоятельств, была надёжно убрана в другой ящик. Я отнесла сумку с туалетными принадлежностями в ванную и уже собиралась застегнуть молнию на пустом чемодане, когда мой телефон снова зазвонил. Я схватила его с кровати, и моё сердце упало.

Папа.

— Чёрт.

Я наморщила нос, вышагивая перед дверью. Должна ли я ответить? Отклонить? Он звонил только потому, что я не пришла сегодня на вечеринку. Он ведь не мог знать, что я уехала из Калифорнии на каникулы? Я уехала несколько часов назад. Но если бы один из его приспешников следил за мной, он бы уже сегодня утром узнал, что я покинула штат.

В прошлом году, когда я пригрозила отречься от него, как от отца, если он не отзовёт своих гончих, отец согласился убрать телохранителей. Если они не регистрировали каждый мой шаг, он никак не мог бы узнать, что я в Монтане.

Был только один способ узнать это.

— Уф, — я нажала на зелёный кружок. — Привет, папа.