Рождество в Куинси (ЛП) - Перри Девни - Страница 17

— Как долго ты на него работал? — спросила Клео.

— Около пяти лет. Он вышел на пенсию, переехал на Гавайи, а я решил основать «Garrison».

Я строил свою компанию медленно и обдуманно, нанимая членов команды только тогда, когда мог гарантировать их доход в течение года. Я проработал в «Garrison» два года, прежде чем Рэй стал моим клиентом, и с тех пор мы значительно выросли.

Это всё ещё была небольшая компания по сравнению с частными охранными фирмами в Лос-Анджелесе. Я намеревался сохранять её такой, предпочитая качественные услуги огромной команде. Тем не менее, «Garrison» был больше, чем я мог себе представить после менее чем десяти лет работы.

— Ты когда-нибудь жалеешь, что не стал пожарным? — спросила Клео.

— Иногда, — признался я. — Когда я вижу катастрофы и людей в форме, которые объединяются вместе, я сожалею. Но в основном я считаю, что мне повезло, что у меня хорошая работа. И мне нравится руководить.

Клео засмеялась.

— Ты довольно властный.

— Издержки профессии.

Она подняла сумочку, которую принесла на ужин, с сиденья пустого стула слева от неё и достала небольшую завёрнутую коробку.

— У меня для тебя кое-что есть.

Моё сердце упало. Блять. Я должен был купить ей эту лопаточку.

— Я ничего тебе не купил.

— О, это ерунда. Я не жду и не нуждаюсь в подарках в этом году. Но я увидела это и не смогла пройти мимо.

Она подвинула коробку через стол.

Я взял её и осторожно развернул красную и золотую упаковочную бумагу, чтобы открыть колоду карт. На коробке была нарисованная вручную горный пейзаж с надписью: «Добро пожаловать в Куинси».

— Я заметила, что ты их коллекционируешь.

Мне удалось кивнуть. Я держал коробку, потеряв дар речи. Как она узнала? Я собирал колоды карт из всех мест, где побывал. Если бы я сам увидел их, я бы купил.

— Я увидела их вчера в аэропорту, когда прилетела, и подумала, что они прекрасны, — сказала она. — Если они тебе не нравятся, ты меня не обидишь.

Подождите. Она купила их ещё до того, как я появился здесь. Почему? Зачем ей покупать мне что-то, если она меня ненавидит?

Может быть…

Я отогнал эту мысль в сторону и прочистил комок в горле. Затем я поднял голову и встретился взглядом с её сияющими ореховыми глазами.

— Они великолепны. Спасибо.

— Не за что, — она засияла. — Я надеялась, они тебе понравятся.

— Да. Очень.

— Почему именно карты? — спросила она. — Думаю, это классная вещь, которую можно коллекционировать. Лучше, чем рюмки или магниты на холодильник. Но мне всегда было интересно, почему.

— Моя мама. Она научила меня играть в разные игры, когда я был маленьким, но я был неравнодушен к картам. Когда у меня появлялись деньги, я покупал новую колоду и просил её научить меня новой игре.

— Сколько у тебя колод?

— Понятия не имею. Но они заполняют три ящика на моей кухне.

— Это очень много карт.

И это будет моя любимая колода.

Официантка появилась рядом с нашим столиком, её руки сжимали чёрный фолиант, в котором, вероятно, находился наш счёт.

— Как вам десерт? Могу я предложить кому-нибудь из вас что-нибудь ещё?

— Нет, думаю, мы закончили, — сказала Клео. — Спасибо. Можно ли этот счёт добавить к счёту за мой номер?

— Да, конечно, — женщина протянула ей чек. — И вы можете взять своё вино, если хотите удалиться в свой номер.

— Клео…

Я начал протестовать, потянувшись за чеком, но она заставила меня замолчать, нахмурившись. Затем она подписала своё имя на чеке и добавила чаевые.

— Спасибо за ужин, — сказал я, когда официантка убрала наши тарелки.

— Спасибо, что поужинал со мной, — Клео встала со стула. — Ты научишь меня играть в карты?

— Конечно.

Она взяла свой бокал и бутылку, а затем направилась к выходу из столовой. Но вместо того, чтобы направиться к лифту, она вернулась к дивану перед камином, где читала ранее.

— Здесь?

— Ты предпочитаешь играть в номере?

— Нет, здесь хорошо, — я опустился на диван и открыл крышку с картами. Чем меньше времени мы проведём в этом номере, тем лучше. — Ты умеешь играть в джин-рамми?

— Нет.

Я достал карты из коробки и перетасовал их. Затем научил её играть в джин. Через час она прикончила бутылку вина и не выиграла ни одну раздачу карт. Но по улыбке на её лице и блеску в глазах этого и не скажешь.

— Джин, — я сбросил последнюю карту.

— Что? Уже? — она хихикнула и бросила свои карты в кучу. — Ладно, я сдаюсь. Давай сыграем в другую игру. Как насчёт Войны? Или Ловись рыбка? У меня есть шанс, если мы будем играть в детские игры.

— Я научился играть в джин, когда мне было шесть лет.

— Выпендрежник, — она закатила глаза, затем поднесла руку ко рту, чтобы скрыть зевок.

— Нам стоит подняться.

— Нет, ещё нет, — онарасслабилась на толстой коже дивана, подняв глаза на каменный дымоход и рассматривая венок, висевший над огнём. — Здесь спокойно. Мне здесь нравится.

— Мне тоже.

Я собрал карты, положив их обратно в коробку, затем повторил её позу.

— Спасибо, Остин.

Она повернулась, чтобы посмотреть на меня. Каким-то образом, пока я убирал карточки, а она сидела, мы стали ближе. Или, может быть, мы сблизились, когда играли, используя центральную подушку дивана в качестве карточного стола.

Всякий раз, когда это происходило, наши плечи почти соприкасались. Прядь её волос скользнула по коже дивана и коснулась хлопка моей рубашки.

— За что?

— За эти каникулы. Я знаю, что это было не в моём характере, но иногда я просто хочу сказать к чёрту всё. Просто делать то, что радует моё сердце. В этом есть какой-то смысл?

— Да.

Мои глаза блуждали по её лицу. Не думая, я поднял руку, чтобы коснуться её щеки.

Её дыхание сбилось.

По моей коже пробежали мурашки.

Что, блять, я делаю?

Радую своё сердце.

Я наклонился ближе.

И поцеловал Клео.

8. Клео

Кто-то бил в барабан в соседнем номере. Очень громкий, очень болезненный барабан.

Нет. Подождите. Это был всего лишь мой пульс.

— Иди нахуй, вино, — простонала я в подушку, зажмурив глаза.

Я даже не осознавала, сколько выпила вчера за ужином с Остином…

Я вскочила с кровати.

О. Боже. Боже.

Остин поцеловал меня. Остин Майлз поцеловал меня.

Он поцеловал меня, верно? Или мне это приснилось в состоянии винного опьянения?

Моя рука поднеслась к губам. Они были такими же, как обычно. Может быть, немного сухими, так как я не нанесла свой ночной бальзам перед сном. Я провела по их краям, ища хоть какой-то признак того, что я целовала самого красивого и сексуального мужчину, которого когда-либо видела, но ничего не было.

Ни раздражённой кожи. Ни припухлости.

Но я не представляла себе этого. Мне это не приснилось. Я чётко помнила, как сидела на диване в счастливом возбуждении, когда Остин прильнул своими губами к моим.

После этого все было как в тумане. Реальность была стёрта щетиной на его скульптурной челюсти.

Поцелуй длился недолго. Не было ни языка, ни игривых прикосновений. Только мягкие губы Остина на моих и всепоглощающее желание… большего.

Боже мой. Остин поцеловал меня.

Почему? Разве он не ненавидел меня? Разве я не была главным раздражителем в его жизни?

И где он был?

Я повернулась кругом, моя голова закружилась. Номер был пуст, за исключением меня. Я была одна, но пришла в номер не одна. Остин был со мной. После карточной игры и поцелуя он лёг на кровать рядом со мной, и я улыбалась ему, пока не заснула.

На подушке с его стороны кровати была заметная вмятина. Одеяло было смято, потому что он спал поверх него, а я зарылась поглубже.

По крайней мере, он не страдал на полу.

Он спал рядом со мной и поцеловал меня. Или это я его поцеловала? О, чёрт. Мой желудок перевернулся. Я что, перевернула всё с ног на голову?