Хоббит, или Туда и обратно (перевод Зинаиды Бобырь) - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 17

Хоббит затаил дыхание и тоже замер. Он был в отчаянии. Он должен был уйти, уйти из этой страшной темноты, пока у него есть силы. Он должен бороться. Должен пронзить мечом эту скользкую тварь, выколоть ей глаза, убить ее… Она ведь хотела убить его… Но нет, так бороться нечестно. Он невидим, и у Голлума нет меча. В сущности Голлум не угрожал ему, не пытался напасть. И он жалок, одинок, затерян… В сердце у Бильбо вспыхнуло внезапное понимание, жалость, смешанная с ужасом; мелькнуло, словно видение бесконечных, неразличимых между собою дней без света и без надежды, где есть только жесткий камень, холодная рыба, подкрадывание и шепот. Все эти мысли пронеслись в нем за долю секунды. Он затрепетал. И тут, совершенно неожиданно для себя, словно подброшенный новой силой и решимостью, он прыгнул.

Прыжок был не то что большой, но вслепую. Бильбо пронесся над самой головой у Голлума, на семь футов вперед и на три – в высоту, даже не зная, что чуть не раскроил себе череп о низкие своды.

Голлум рванулся назад и хотел схватить Хоббита в воздухе, но не успел: руки у него схватили только воздух, а Бильбо, приземлившись прямо на свои крепкие ноги, помчался по новому проходу вниз. Он не оборачивался, чтобы взглянуть, что делает Голлум. Шипенье и проклятья слышались сначала совсем близко за ним, потом прекратились. И вдруг раздался вопль ненависти и отчаяния, от которого кровь застыла у него в жилах. Голлум был побежден. Он не смел идти дальше. Он лишился всего: и своей добычи, и того, что было ему всего дороже в мире, – своего сокровища. От его вопля душа у Бильбо ушла в пятки, но он не остановился. И слабый, как эхо, но злобный, донесся до него голос:

– Вор, вор, вор! Баггинссс! Он наш враг, враг навеки!

Наступило безмолвие. Но оно тоже показалось Хоббиту угрожающим. «Если Орки так близко, что он учуял их, – подумалось ему, – то они слышали и его вопли. Осторожней теперь, иначе новый проход приведет к чему-нибудь похуже».

Этот проход был узкий, низкий, грубо высеченный в камне. Хоббиту он был как раз по росту, хотя Бильбо и сбил себе пальцы на ногах, спотыкаясь во тьме на неровностях пола; но для Орков он должен быть низковатым. Правда, они уже привыкли к такому положению и умеют довольно быстро ходить, низко наклоняясь и почти задевая руками о землю; но Бильбо не знал об этом, а потому спешил вперед, не боясь встретиться с ними.

Вскоре проход пошел кверху, сначала отлого, потом все круче. Это заставило Бильбо сбавить скорость. Но потом подъем прекратился, проход свернул в сторону и снова пошел вниз, и в конце короткого спуска он увидел свет, пробивающийся из-за другого поворота. Не красный отблеск, как от костра или факела, а обыкновенный дневной свет, только бледный. Тогда он побежал со всех ног, обогнул угол и вдруг очутился на открытом месте, где свет после темноты показался ему ослепительно ярким. На самом же деле свет только просачивался сквозь неплотно прикрытую каменную дверь.

Бильбо замигал ослепленный, и тут же увидел Орков, – Орков в полном вооружении, с обнаженными мечами, сидевших на пороге, сторожа дверь и проход, ведущий к ней! Они заметили Хоббита раньше, чем он увидел их. Да, они его увидели! Было ли это случайностью или последней хитростью кольца, прежде чем оно признало нового владельца, но на пальце у Бильбо его не было. Завизжав от радости, Орки ринулись к нему.

Мгновенный ужас и ощущение потери, словно отголосок отчаяния Голлума, обрушились на Бильбо; забывая даже о своем мече, он сунул руки в карманы. Кольцо было в левом кармане. Снова оно наделось ему на палец. Орки остановились, как вкопанные: он исчез для них. А тогда они завизжали снова, так же громко, но уже не так радостно.

– Где он? – закричали они.

– Вернитесь в проход! – крикнул кто-то.

– Сюда! – кричали одни. – Туда! – вопили другие.

– Охраняйте дверь! – прогремел их начальник.

Зазвучали рога, загремело оружие, залязгали мечи. Орки сыпали проклятьями, бегали во все стороны, сбивая друг друга с ног и разъяряясь все больше. Было много крику, толкотни и сумятицы.

Бильбо был перепуган насмерть, но у него хватило соображения, чтобы понять происходящее и заползти за большой бочонок с пивом для Орков-стражей; там он оказался в безопасности, и никто не мог наткнуться на него, растоптать или поймать ощупью.

– Я должен попасть к двери, и должен попасть к двери! – твердил он себе, но еще долго не отваживался на это. А тогда началась словно какая-то чудовищная игра в жмурки. Кругом было полно суетившихся Орков, и бедному Хоббиту пришлось метаться то туда, то сюда, натыкаясь то на того, то на другого из них, ползти на четвереньках, пробираться под ногами; но в конце концов он вскочил и бросился к двери.

Она была еще приоткрыта, но кто-то уже почти захлопнул ее. Бильбо попытался открыть ее, но напрасно. Тогда он попытался протиснуться в оставшуюся щель – и застрял! Это было ужасно! Его пуговицы заклинились между ребром двери и притолокой. Он мог выглянуть наружу: несколько ступенек сбегали от двери вниз, в узкую лощину между высокими холмами; солнце вышло из-за тучки и ярко освещало дверь снаружи, – а он не мог вырваться…

И вдруг кто-то из Орков снаружи крикнул: – На двери чья-то тень! Здесь кто-то есть!

Сердце у Бильбо упало. Он отчаянно рванулся, и его пуговицы брызнули во все стороны. Он вырвался наружу, изорвав себе куртку и жилет, и одним скачком слетел по ступенькам, пока изумленные Орки подбирали на пороге его красивые медные пуговицы.

Правда, вскоре они погнались за ним, крича, пыхтя и прыгая среди деревьев. Но они не любят солнце, от которого ноги у них начинают дрожать, а головы – кружиться. Они не могли видеть Бильбо с кольцом на пальце, бегущего быстро и бесшумно, и все время в тени; поэтому они быстро прекратили погоню и, ворча и ругаясь, вернулись на свой пост у двери. Таким образом Бильбо ускользнул от них.

Глава 6. ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ

Бильбо ускользнул от Орков, но не знал, где очутился сам. Он потерял капюшон, плащ, провизию, лошадку, пуговицы и друзей. Он брёл и брел, пока солнце не начало клониться к закату – за горным хребтом! Тень от гор упала на его тропу, и он обернулся. Потом он поглядел вперед и увидел уступы и склоны, спускающиеся к равнинам, иногда проглядывающим между деревьями.

– Вот так-так! – вскричал он. – Кажется, я все-таки попал на другую сторону Туманных гор, прямо к границам Диких стран за ними! Где же, о, где же могут быть Гандальф и Карлики? Надеюсь только, что они не остались позади, во власти Орков.

Он продолжал идти, – из маленькой лощины наверх, потом через ее край, вниз по склонам за нею; но все это время его мучила одна неприятная мысль. Он размышлял над тем, не должен ли он теперь, обладая волшебным кольцом, вернуться в ужасные, ужасные подземные ходы и искать своих друзей. Он только что решил, что действительно должен вернуться, – и чувствовал себя при этом неважно, – когда услышал вдруг голоса.

Он остановился и прислушался. Голоса были непохожими на Орков; поэтому он стал осторожно подкрадываться к ним. Каменистая тропка спускалась извилисто вниз, и по одну ее сторону была скалистая стена, по другую тянулся длинный склон, местами прорезанный узкими лощинками, заросшими кустарниками. Голоса слышались из одной такой лощинки.

Он подкрался еще ближе и вдруг увидел голову в красном капюшоне, выглядывающую меж двух больших валунов: это был Балин, дозорный, Бильбо готов был захлопать в ладоши и закричать от радости, но сдержался. Но еще не снимал кольца, опасаясь встретить что-нибудь неожиданное и неприятное; и он увидел, что Балин смотрит прямо на него, но его не замечает.

«Дай-ка я удивлю их», подумал Хоббит, прокрадываясь в кустах у края лощинки. Гандальф препирался там с Карликами. Они обсуждали все случившееся с ними в подземельях и спорили о том, что должны делать теперь. Карлики ворчали, а Гандальф доказывал, что они не могут продолжать путь, оставив Бильбо в руках у Орков и не попытавшись спасти его, не попытавшись даже узнать, жив ли он.