Дипломатия и войны русских князей - Широкорад Александр Борисович - Страница 76

Грабить опричники начали, лишь дойдя из Александровской слободы до дороги на Новгород. Первым был разгромлен город Клин. В Синоднике Иван Страшный записал, что в Клину убит лишь 31 человек, зато участники похода немецкие опричники Таубе и Крузе утверждали, что было перебито все население Клина. Риторический вопрос, а что, и в Клину были заговорщики, решившие отдать город польскому королю?

Затем царь с опричниками подошел к Твери. Для начала Малюта Скуратов с отрядом опричников заявился в Отроч монастырь под Тверью и задушил там опального митрополита Филлина (в миру боярина Колычева). 23 декабря 1569 г. начался разгром Твери. Как писал участник похода Генрих Штаден, «в Твери царь приказал грабить все и церкви и монастыри».

Таубе и Крузе подтверждают это. Разорение Твери длилось 5 дней. По утверждению Таубе и Крузе, в Твери было убито 9 тысяч человек.

К Новгороду опричные войска подошли 2 января 1570 г. Расправа над горожанами и населением окрестных сел продолжалась 40 дней. В Синодике Иван писал про 1505 убитых новгородцев. Таубе и Крузе говорили о 15 тысячах убитых. Население Новгорода до прихода Ивана насчитывало около 30 тысяч, по-видимому, немецкие опричники имели в виду и жителей окрестностей Новгорода. В некоторых исторических и художественных произведениях говорится, что Иван Грозный казнил коренных новгородцев, мечтавших о возвращении былых вольностей и об отделении от Московского государства. Увы, это лишь фантазии людей, плохо знакомых с отечественной историей. Опричники грабили и убивали в основном богатых людей, а беднякам доставалось, если они попадались под горячую руку или когда добрым молодцам хотелось покуражиться. А практически все «лучшие» люди Новгорода — дворяне, купцы и богатые ремесленники — были сведены из Новгорода еще при деде Ивана Грозного, а взамен Новгород был заселен тысячами людей из низовых городов, в первую очередь из Москвы. И это их детей, внуков и правнуков спустя 80 лет убивал Иван Страшный. Все светское руководство Новгорода, убитое опричниками, принадлежало к старомосковским родам (Даниловы, Бутурлины и другие).

Наиболее богатыми купцами в Новгороде были Сырковы и Таракановы — потомки купцов, насильно переведенных Иваном III из Москвы в Новгород. Сырковых и Таракановых долго пытали, чтобы выведать, где скрыты их сокровища, а затем убили. Причем Федора Сыркова Иван Страшный приказал заживо сварить в котле с водой на медленном огне.

Царь наложил на новгородские монастыри огромную денежную контрибуцию. Архимандриты должны были внести в опричную казну по 2 тысячи золотых рублей, настоятели — по тысяче, соборные старцы — по 300—500 золотых. Менее состоятельное белое духовенство и городские попы платили по 40 рублей с человека.

Историк Р. Г. Скрынников несколько десятков лет работал над историей России XVI века и написал несколько десятков монографий. Особо он выделяет экономический аспект новгородского погрома.

В дни разгрома опричники разграбили многочисленные торговые помещения и склады Новгорода и разорили новгородский торг. Все конфискованные у торговых людей деньги и наиболее ценные товары стали добычей казны. Часть товаров (привезенные из Европы и с Востока сукна, бархат и шелк) была роздана опричникам в виде награды. Но основную массу товаров в Новгороде составляли традиционные предметы новгородской торговли — воск, сало, лен.

По словам современников, к моменту разгрома на купеческих складах скопились примерно двадцатилетние запасы этих товаров, предназначенных для вывоза в Европу. Эти товары не представляли интереса для опричной казны. Их трудно было вывезти из города и еще труднее реализовать на внутреннем рынке. По этой причине опричники уничтожали грубые товары, сваливали большие кучи и жгли. Часть своих товаров новгородские купцы держали на складах в Нарвском порту. Царь направил в Нарву отряд в 500 человек. Опричники не тронули товаров, принадлежавших коренным жителям Нарвы и иностранным купцам, зато разграбили и сожгли находившиеся там новгородские товары. В Нарве от опричников пострадало только русское купечество.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Новгородский посад стал жертвой дикого, бессмысленного погрома. Опричники грабили не только торги, но и дома посадских людей. Они ломали ворота, выставляли окна в домах. «Были снесены все новые постройки, — свидетельствует участник погрома, — было иссечено все красивое: ворота, лестницы, окна». Посадских людей, которые пытались противиться насилию, убивали на месте.

Особой свирепостью отличались меры опричнины против новгородской бедноты. Зимой 1570 г. новгородские города и деревни были охвачены страшным голодом. Множество отчаявшихся голодных людей искали спасения в Новгороде. Царь решил вывести бродяжничество в Новгороде и приказал выгнать за ворота города всех нищих. Большая часть из них погибла от сильных морозов и голода. Несколько позже царь велел топить в реке всех неимущих и бродяг, которые изобличены были или подозревались в людоедстве.

Наряду с Новгородом опричники погромили крупнейшие новгородские «пригороды» — древнюю Ладогу, Корелу, Орешек и Ивангород. Мелкие отряды опричников грабили поместья и деревни по всем новгородским пятинам. Следы погрома обнаруживаются даже в самых отдаленных уголках Новгородской земли. В некоторых местностях опричники наталкивались на сопротивление земских дворян и населения. По слухам, земцам будто бы удалось разбить крупный отряд из 500 опричных стрельцов...

...В феврале 1570 г. ладожане пережили «государьский разгром». Царь прислал в Ладогу князя П.И. Барятинского с отрядом опричников, и те разгромили посад. Еще более свирепо в Ладоге действовали праветчики дворцовых оброков, явившиеся туда зимой 1571 г. Местные сторожильцы ни словом не упоминают о гибели дворовладельцев во время разгрома посада Борятинским. В то же время они отмечают, что в 1571 г. праветчики забили на правеже двух тяглецов. Немалые опустошения наделали в Ладоге голод и чума в 1570— 1571 гг. Опричный грабеж лишь усугубил бедствие. К 1571 г. на ладожском посаде было 77 пустых тягловых дворов и только 31 жилой двор.

Аналогичная картина наблюдалась в Кореле и Орешке...

...В дни новгородского погрома через Кирьяжский погост прошел опричный отряд, направлявшийся в Корелу. Из десяти общин погоста только три вовсе не пострадали от опричников. В семи общинах опричные убили 18 тяглых крестьян и многих ограбили. Крестьяне (из 12 дворов) и крестьянские дети-«сироты» (из 11 дворов) бежали из погоста от опричных насилий и грабежа»[215].

Нужно ли далее доказывать, что новгородский поход никак не был связан с политикой или крамолой, а являлся просто грабительским набегом. Историк С.М. Соловьев сравнивал поход на Новгород с Батыевым нашествием. Это слишком мягкое сравнение. Батый был завоевателем и перед штурмом города всегда предлагая жителям покориться и платить умеренную дань. И действительно, города, покорившиеся Батыю, оставались целыми, а жители — живыми. Грозный же действовал как обыкновенный разбойник и отличался от крымских ханов Гиреев лишь тем, что те грабили чужие страны, а Иван — свою собственную.

Из Новгорода царь отправился в Псков. Псковичи исповедывались, причащались и готовились к смерти. По распоряжению воеводы князя Токмакова псковичи встречали Ивана Грозного на пороге своих домов, с женами и детьми, держа в руках хлеб и соль. Завидев царя, все падали на колени.

Псков избежал разгрома. Внятных объяснений, почему Грозный последовательно устраивал бойни в Клину, Твери, Новгороде, Ладоге, Орешке, Изборске и Иван-городе, но пощадил Псков, наши историки дать не могут. Поэтому мне остается лишь верить сказанию, согласно которому при въезде царя в Псков к нему приблизился юродивый Никола и вместо хлеба с солью поднес кусок сырого мяса. «Я христианин и не ем мяса в пост», — сказал царь. На что Никола ответил ему: «Ты хуже делаешь, ты ешь человеческое мясо».

Никола предрек Ивану всяческие беды, если он устроит бойню в Пскове, и якобы у царя немедленно издох его любимый конь. Этот факт является еще одним подтверждением тяжелой психической болезни царя. Однако царские опричники были в здравом уме и за недельное пребывание Ивана в Пскове сумели основательно почистить дома богатых горожан и церкви. Как сказано в летописи, «кроме церковного причта взяли также казну монастырскую и церковную, иконы, кресты, пелены, сосуды, книги, колокола».