Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV (СИ) - "Weirdlock" - Страница 42

Удивлённый, римский консул, тем не менее, вполне хорошо подготовился к столкновению. Хотя, если быть точнее, то к перестрелке — корабли стали метать друг в друга из метательных орудий, массово установленных на них.

Перестрелка продолжалась довольно долгое время, пока в ходе противостояния не выяснилось, наконец, что экипажные команды римлян подготовлены к подобному бою хуже, чем специально обученные команды из греков, набранных в Панэллинском союзе для укомплектования кораблей.

Тогда, разумеется, римский консул поспешил сблизиться с врагом, чтобы дать ему абордажный бой, однако это было ошибкой — сконцентрировав атаку метательных орудий на определённых участках вражеской линии, карфагеняне проредили её.

Корабли, на которых команды были истреблены метательными орудиями, теперь отстояли на значительном расстоянии от своей линии, в которой, таким образом, образовалось несколько незащищённых мест.

Конечно же, карфагеняне тут же воспользовались этой возможностью, и, намереваясь использовать довольно сложный в тактическом плане приём, устремились в узкие бреши.

Успешно пройдя в них, они переломали вражеские вёсла у многих кораблей первой линии, а после устремились на всё ещё ничего не понимающую вторую линию.

Неправильно интерпретировав прорыв первой линии, консул решил отступить и, таким образом, увёл с собой вторую линию, в то время как первую оставил на, фактически, «съедение» карфагенянам.

Притом, что, вообще-то, завязался тяжёлый абордажный бой между карфагенянами и римлянами и, на самом-то деле, исход сражения ещё не был решён.

Возможно, если бы он вовремя ввёл свою вторую линию в бой, ему бы и удалось разгромить врага в лице карфагенян, ведь их корабли оказались связаны жестоким абордажным боем.

Обе стороны явили свету многочисленные примеры мужества, храбрости и героизма, но, увы, уступая врагу в численности, первая линия римского флота, оставленная на произвол судьбы, постепенно исчезла в морских глубинах.

Правда, несколько кораблей всё же сумели ускользнуть от вражеского гнева, лишь затем, чтобы сразу же отправиться с паническими вестями в Остию, главную стоянку военного флота у римлян.

Ну и, как вы понимаете, стоило им прибыть, как тут же возникли вопросы, в частности, почему Публий Корнелий Сципион не ввёл в бой вторую линию, оставив своего брата на верную погибель.

Естественно, начались ожесточённые политические дебаты по поводу допущенных консулом ошибок, наказания для него, строительства нового флота и многих других вещей.

Как вы понимаете, это отчасти было предусмотрено Ганнибалом, ведь те самые корабли, сумевшие поведать историю сражения глазами первой линии, которая тенью легла на репутацию консула, ускользнули от его взора вовсе не по счастливой случайности.

Тем временем, пока в Риме происходили ожесточённые дебаты, Ганнибал не медлил. Разумеется, он высадился в Лигурии и затем, воспользовавшись поддержкой ряда галльских и лигурских племён, вставших в оппозицию к Риму, напал на римские колонии и союзные ему племена в Цизальпинской Галлии, подвергнув опустошению их земли.

Впрочем, римляне были ещё не столь безумны, а потому, осознавая всю опасность сложившегося положения, вручили руководство армией Публию Корнелию Сципиону, единственному из консулов, что был доступен в качестве командующего на тот момент, и отправили того оказать карфагенянам сопротивление.

Отправили, разумеется, с крупной армией в семьдесят тысяч пехотинцев и шесть тысяч всадников. К слову, среди армии консула были те самые три тысяч всадников и тридцать тысяч других наёмников, преимущественно греческого происхождения.

Их я, разумеется, специально сбагрил римлянам, как особо буйных, ведь они, лишённые возможности зарабатывать на войне и ни к чему другому не пригодные, наводили беспорядки и активно занимались разбоем в моей стране, доставляя мне проблемы.

Не без проблем, конечно, ведь римляне, не слишком привыкшие к войне при помощи наёмников, не слишком желали прибегать к подобным методам усиления армии.

Однако, услышав, что их можно будет использовать в качестве пушечного мяса за бесценок, ведь их содержание тоже будет оформлено в кредит, они тут же согласились.

Так что да, мне снова удалось убить двух зайцев сразу — и от проблемных людей избавился, и «союзнику» помог. Тем более, что речь шла об опытных наёмниках, повидавших виды во Фракии, Иллирии, Македонии, Греции, Малой Азии и других областях империи в ходе недавних войн.

В любом случае, навстречу ему выдвинулся Ганнибал Барка, имевший при себе пятьдесят тысяч пехотинцев и двенадцать тысяч всадников против вражеских семидесяти тысяч пехотинцев и шести тысяч всадников.

Встретились они, к слову, возле реки под названием Требия, куда римского консула выманил хитрый карфагенский полководец. Зачем? Ну, по вполне понятной причине — он желал избрать удобное для себя место сражения, а потому, воспользовавшись рядом уловок, выманил римлян на это место в рамках развязанной им психологической войны…

Глава 31. −−• •− −−−− •• ••−• •−• ••− •−−− энъй чътз, −−−• − −−− −••• −•−− шфь щр ••− −−•• −• •− •−•• ъ юнъсш •−−• •−• • −•• •− − • •−•• −••− ••• − •−− •!

… Обшбмп йоуёснёейй …

— М щжох джую яфрф шктм? Фэ иж йпвжъю ствдёх…

— Кргб, рс тулрвхя рз псёц!

— Ця си тхцдёпгиьа рси ёяетфд…

— Тш н фшцчб! Иежео, цчхйрдо!

… Рфукь оушкцткйоо …

… Вся тварь разумная скучает: иной от лени, тот от дел …

На чём мы остановились? Ах да, точно! Битва при Требии! Видите ли, Ганнибал Барка — человек противный. Умный, но противный. Противный тем, что он слишком хитрый и опытный. Полагаю, с этим ничего не поделаешь, что конкретно это обстоятельство сыграло с римлянами злую шутку.

Разумеется, он использовал свою хитрость, чтобы воспользоваться слабостями врага. В первую очередь, слабостью вражеского командования, ведь как говорится, зная врага и зная себя, ты победишь в тысяче сражений из тысячи сражений… э, вроде бы было так? Ну, да не суть!

Суть то в том, что Ганнибал устроил против римлян психологическую войну — он убедил их, что его поражение неминуемо, что воины его слабы и нет нужды опасаться его войска. Убедив их в этом с помощью ложного отступления, он успешно сумел выбрать удобное для себя поле боя.

Ну, а поле боя представляло собой открытую, но пересечённую местность. Лагерь карфагенян и лагерь римлян разделяла небольшая река, собственно, Требия.

На юге, между лагерем карфагенян и рекой Требией, кажется, была небольшая речушка с обрывистыми берегами, поросшими зарослями кустарника.

Именно здесь Ганнибал и разместил свой небольшой засадный отряд под началом своего брата, Магона, состоявший из тысячи лучших пехотинцев и тысячи лучших всадников.

К слову, последние были взяты Ганнибалом из переданного ему отряда тяжёлой конницы. Видимо, они приятно удивили его за время боевых действий в Испании. Впрочем, не то чтобы я когда-либо сомневался в этом.

В общем-то, долго описывать войска противников мы не будем — вряд ли это интересно кому-либо, ведь если сводить всё к коротким описаниям, то получается следующая картина — ливийцы, иберы, кельты и прочие наёмники против римлян, италиков, кельтов и греческих наёмников.

По сути, да и диспозиция нам не слишком важна. Карфагеняне — галлы в центре, ветераны из числа ибер по обеим сторонам от них, а по обеим сторонам от иберов — все прочие наёмники, замыкает же фланги кавалерия. Перед ними — лёгкая пехота из балеарских пращников и ливийских копьеметателей.

Римляне — тяжёлая римская пехота в центре, по обеим сторонам от тяжёлой пехоты союзники из числа италиков и кельтов, а по обеим сторонам от них — греческие наёмники, замыкает же фланги кавалерия. Перед ними — велиты, тоже копьеметатели.