Всегда война Часть 9 (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 51

Но все изменилось вчера вечером, когда, германцы перед наступлением дали русским войскам чуть ли не сутки на укрепление позиций, пока сами подтягивали резервы и концентрировали силы. Его, как и остальных офицеров вызвали в штаб полка на какое-то расширенное совещание. Оставив вместо себя командира первого взвода, Дорошев почти не опоздав прибыл в командирскую палатку и сел в сторонке, рядом с командиром своего батальона.

Он шепотом спросил в чем дело, но и тот терялся в догадках, что немного нервировало и это касалось состояния всего офицерского состава полка.

Прошло несколько томительным минут и в палатку ворвался вихрем командир полка, полковник Христиани Александр Григорьевич, как запомнил Дорошев.

— Господа офицеры! — подал команду начальник штаба полка, как самый старший офицер среди собравшихся. Все вскочили, но командир полка, видимо был в смятении поэтому просто махнул рукой, мол «вольно».

— Вольно! — вновь подал команду начальник штаба и все снова расселись по своим местам.

Из-за спешки при отступлении и формировании новой линии обороны, полковник Христиани еще не успел хорошо познакомиться с вновь прибывшими офицерами, но то, что Дорошев имел боевой опыт и успел повоевать в Восточной Пруссии несколько выделяло его из общей массы пришедших для пополнения офицеров.

(От автора. В реальности на момент событий командир 199-го Кронштадтского полка Александр Григорьевич Христиани уже был мертв, погиб в бою, как настоящий русский офицер. Именно в этом сражении 1 ноября 1914 будучи раненным при артиллерийском обстреле, полковник Христиани поднял солдат в штыковую атаку и был смертельно ранен во время рукопашной схватки. Волею автора просто хочу ему дать новую жизнь, как в более ранних книгах дал жизнь генералу Карбышеву, такой уж он авторский произвол).

Полковник Христиани явно нервничал и пройдясь перед сидящими офицерами, наконец-то остановился и заговорил.

— Господа, случилось невероятное событие. На фоне тяжелых боев и нашего отступления, это может быть тем известием, что поднимет настроение всем присутствующим.

Он сделал паузу.

— Только что стало известно, что на нашей стороне в войну вступает Новоросский Экспедиционный Корпус, причем это происходит здесь и сейчас. Как я понял со слов адъютанта командира дивизии, с которым только что имел возможность лично беседовать, боевые части новороссов уже прибыли на фронт и начали разворачиваться в непосредственной близости от нашей позиции, чтоб помочь отбиться от завтрашнего наступления германцев.

Офицеры полка, услышав такую новость удивленно, кто восторженно, кто скептически загомонили, а кто-то вроде того же капитана Дорошева, который знал чуть больше чем остальные, старались отмалчиваться.

Но, тем не менее, что-то Алексея дернуло, и он решил задать вопрос.

— Господин полковник, разрешите обратиться, капитан Дорошев.

Тот несколько удивленно, смотрел на вставшего офицера, но, вспомнив, что видит перед собой фронтовика, кивнул головой.

— Конечно, капитан, спрашивайте.

— В какой форме будет происходить эта помощь, ведь, насколько я слышал Командующий этим корпусом во всеуслышание утверждал, что не приемлет эту войну и не позволит его экспедиционный корпус втянуть в боевые действия.

— Хм, хороший вопрос. Я думаю, на него лучше ответит представитель новороссов, делегат для поддержания связи, старший сержант Новожилов.

Как только он это сказал, полог палатки откинулся и в нее вошел человек в необычной пятнистой одежде, четко подтверждающей его чуждое происхождение.

Пятнистые брюки, высокие шнурованные черные ботинки на толстой ребристой резиновой подошве, темно-зеленые накладки на коленях, видимо для защиты их при падении, такой же расцветки пятнистая куртка поверх которой была надета необычная кираса, обтянутая той же пятнистой тканью со множеством подсумков, в которых находились явно необходимые для боя вещи. Сейчас он был в черном берете, но на левом боку у него находился ловко пристегнутый шлем, обтянутый пятнистой тканью, а справа, стволом вниз, висел необычной формы карабин, с изогнутым магазином.

Полог палатки еще раз откинулся и за спиной новоросса, уже привычно стали два кавалериста, и судя по вензелям у них на погонах, относились они к кавалерийской дивизии генерала Келлера, которая с некоторых пол считалась очень особенной, так как все, кто там служил проходили какое-то обучение у пришельцев.

Зашедший новоросс, представленный старшим сержантом, стоял спокойно, оглядывая сидящих перед ним офицеров и чтоб начать разговор, чуть кивнул головой в знак приветствия и проговорил:

— Господа офицеры, рад познакомиться с вами…

Долго рассусоливать новоросс не стал. Не смотря на вроде как скромное звание старшего сержанта, то есть унтер-офицера, судя по разговору он себя чувствовал вполне вольготно со всеми офицерами, да и по постановке фраз и по словарному запасу казался очень образованным и культурным человеком, единственное, что резало слух, что он командира полка несколько раз назвал «товарищ полковник» и в его речи присутствовало очень много англицизмов.

По поводу «товарища полковника», он попросил прощения и объяснил, что в их мире они все так обращаются друг к другу, даже к генералам, и ничего плохого в этом не видит, но попытается себя контролировать и не давать повода соратникам из Русской Императорской Армии для недовольства.

Затем начался инструктаж и опрос. Он вызывал командиров рот и батальонов, тщательно расспрашивал, где находятся их подразделения, что знают про позиции германцев и все услышанное быстро зарисовывал схемами в необычном устройстве, напоминающем собой книгу.

Особенно много времени он посвятил артиллеристам, из приданной полку батареи из состава 50-й артиллерийской бригады. Долго и тщательно обговаривал порядок связи, взаимодействия, объяснял, что у них есть технические средства, которые позволят стрелять с закрытых позиций и получать быструю и качественную корректировку. Потом, до самой темноты ходил по позициям, привлекая всеобщее внимание своим внешним видом, периодически прикладывая к глазу какой-то предмет, оказавшийся очень точным дальномером и занося данные в свою необычную книгу.

На этом все вроде закончилось, ну разве что ночью в небе кто-то слышал странное жужжание, но около двух часов ночи прибежал вестовой с известием от командира батальона, что сейчас начнется артиллерийский удар новороссов по германским позициям.

И действительно загрохотало, еще как загрохотало. Откуда-то сзади стреляли тяжелые пушки и звук разительно отличался от сравнительно легких хлопков привычных для русской армии «трехдюймовок».

И тут же со стороны германских позиций послышались ослабленные расстоянием глухие звуки разрывов, сопровождаемые заревом начинающихся пожаров. Вдруг над лесом, за позициями противника, где от русских наблюдателей скрывался полковой обоз поднялся огромный огненный шар — взорвался склад боеприпасов. Чуть позже к общей артиллерийской стрельбе присоединилась и батарея, приданная для усиления 199-го полка, правда стреляла нечасто, но как-то деловито, вглубь обороны противника, что говорило о том, что пришельцы дают четкие указания куда и по кому стрелять, сильно не растрачивая снаряды. Но, конечно, их тяжелые орудия производили впечатления, а чуть позже в высоте послышался громкий рев летательных машин, и на германские укрепления полились огненные струи похожие на стрельбу из пулеметов зажигательными или целеуказательными пулями, но намного громче и смертоноснее, по району, где как раз скапливалась германская пехота, готовящаяся рано утром атаковать русских.

Рассвет солдаты и офицеры встретили абсолютно не выспавшимися в окопах, вглядываясь в отступающую тьму, которая постепенно открывала огромную картину жуткого разгрома германских частей. Было видно, как с той стороны до самого горизонта в небо поднимаются многочисленные дымы, говорящие о большом количестве пожаров, что являлось явно результатом ночного удара новороссов.