Измерение 23 - долгий путь (СИ) - Альбертович Лев - Страница 15

— эм. Я против лишнего убийства — вставил Гаврила.

— я за убийство — вставил Тагир. — даже если это заметят.

— хммм. Задумался Петр. У меня кажется есть идея как выиграть немного времени для того чтобы выйти. Артур, ты сказал, что можешь чем то убить охранника? А как насчёт…

Они шептались ещё десять минут. Потом их снова разогнали по камерам. Сегодня их последняя ночь.

Начальник тюрьмы

Матей Лихы был лисом среднего возраста с островатыми чертами лица и темными глазами. Родился и вырос он в далёкой от нынешнего места его службы деревни, на другом материке. Его отец был работником завода по производству мебели, зарабатывал не так уж много. Мать же была крайне общительной. Настолько, что сам Матей возненавидел болтливых. В семье помимо него было ещё 7 лисят, два старших брата, старшая сестра, четыре младших сестры. Когда мальчику было 16 (по их времяисчисление) лет они переехали на более бедный восток. Вскоре началась война, которую любой кот назвал бы последний Баюновской(~ 6974–7209).

Матей хочет служить, однако ещё слишком мал для этого. По этому он начинает работать в партизанском отряде. Он доставляет военным на фронт боеприпасы, передает их записки. Там он знакомится с Яном, лейтенантом в небольшой группе. Тогда ещё молодой солдат, казался идеалом лисьей гордость, смелый и хитрый он стал кумиром мальчика.

Но война шла не в их пользу. На границах с котами рос конфликт и они заострённой стрелой впивались в лисью колонию. Так враги добрались и до городка Матея. Лисы хотят использовать боевой газ, чтобы отогнать котов от границ и крупную партию провозят через город. Котам было это известно и когда газ доставлялся он уничтожили его в городе, в надежде заодно избавится от солдат, что засели там. Матей же тем временем под руководством Яна должен был доставить посылку руководству городка, что они не смогли удержать атаку. Но придя Матей обнаружил, что весь город и вся его семья уже давно мертвы. Тогда же Негативный в глубине души его призвал к мести и он послушался его.

После этого, на время, его усыновил Ян. Мальчик казался ему крайне трудолюбивым и патриотичным. Когда он вырос, он сразу же вступил в армию. Его новый отец был не против, у него было уже много опыта. Да и ему было так проще следить за ним. Уже к концу войны, Матей стал правой рукой Яна. Они вместе вдохновляли солдат идти на битву с захватчиками. Но Матей хотел не защищать дом. Он хотел мести, он хотел крови, напрасно считая, что он может утолить эту боль таким образом. Когда наступило затишье, примерно за сто лет до начала этих событий Матей вступает в нацистские движения, где быстро прыгает по карьерным лестнице. Так он заявляет о радикальных движениях и массовой казни, протестует против запрета использования газа, предлагает геноцидные пути. Хотя он был не одинок в этом. И этот факт был самым страшным. Как только Ян почувствовал войну, он как и его приемный сын вступили туда сразу же. Однако увлечения Матея уже пугали его отца. Он находил защиту родины, нечто обязательным, нужным. А он превратил это в безжалостное желание сеять смерть. Тот уже слабо напоминал, того напуганного лисёнка, что когда плакал ему в рубашку, что он теперь сирота… Он стал другим, ненависть прожгла его душу и это рана требует жертв, которые ее не насытят. Вскоре Ян оказался в тюрьме, не без причастия Матея.

Сейчас он находился в своем кабинете, расписывая бумаги по смертному приговору. Слабая лампа светила ему на улыбающиеся лицо. На его столе стояла фотография, где он ещё совсем юный стоял вместе с другими нацистами. Рядом стоял череп, кошачий. По правую его руку висели грамоты и ордена, за службу и за заслуги. Яна не было не на одном фото. Рядом ещё висело несколько флагов. Слева стояла картотека с информацией полученной о заключённых. Послышался стук, затем в двери показалась лисья морда.

— входи входи. — сказал Матей. — только ноги вытри, не хочу пачкать зелёный ковер. Что ты хотел?

— господин начальник Матей…

— ох, ну что же так. Просто Матей. У меня хорошее настроение.

— эм… Я боюсь как бы я его вам не ухудшил.

Его лицо, медленно скривилось в недовольную гримасу. Черные глаза стали кажется ещё темнее, на фоне белых глазных яблок.

— что случилось — спросил он сквозь клыки.

— эм… Один из охранников подслушал разговор заключённых во время обеда. Кажется они планируют побег на днях. Но мы не смогли узнать как. Наверное придется усилить охрану.

— на днях… — он задумался. Что же было на днях? А, что если… — неизвестно кто хочет планировать побег?

— пойманные коты.

— коты!? — он зажёгся на этом слове как зажигалка и так же быстро погас. — это интересно…

— предлагаю сразу провести казнь… — заикнулся лис. — как бы это не было не гуммано.

— нет… Я хочу быть уверен в победе, если начальство узнает, что пропала дешёвая рабочая сила, зная мои интересы они спишут это на меня. Я не хочу терять должность.

— так, что же вы предлагаете?

— побег должен начаться. Это точно. Нужны доказательства.

— что же мы можем усилить охрану ночью, и тогда они может не рискнут…

— не будь столь наивен. Они знают о том, что нам завезут технику, если не сейчас, то никогда.

— что же делать?

В голове Матея воспылала мысль. Отравить газом их всех. Пусть помучаются, как его братья и сестры. Или всеобщей казни. От мысли летающих кошачьих голов, по нему пробежала приятная дрожь. Но нет. Не этот раз. Хотя кто будет проверять? Возможно сейчас будет лучший вариант. Он просто чистит мир, для уборки не бывает лишнего времени.

— уменьшим охрану ночью. Пусть не блокируют проход к ангару. Двери не запирать и приготовь газовые баллоны. — сказал Матей— будем уничтожать чуму, когда поймаем ее за темным делом.

— вы хотите их всех…?

— не вижу в этом ничего плохого.

Солдатик побледнел, хотя этого не было видно. Что то будет. Но если он не исполнит приказ, его исполнят на нем.

— так точно сэр.

— замечательно.

Засада

Наступил день икс. Ничего не подозревающие коты собирались совершить побег из проклятой тюрьмы, а лисы уже приготовили ловушку для них — газовую могилу.

Луны сегодня святили ярко, небо было безоблачное. Свет прожекторов с башен лениво выжидал желающих сбежать. В камерах на первых этажах царила тишина, которая всегда предвещала бурю. Никто на этаже не спал. Кошачьи глаза хорошо воспринимали темноту и Лев ждал сигнала, сжимая в лапе спрятанный гвоздь. Послышались очередной каблучный звон охранника, молодого лиса, который был лишь чуть старше их.

Гаврила слез с кровати и подошёл к стене. Затем неприятный шершавый звук, будто кто то водит вилкой по тарелке. Охранник чуть ускорился. Дойдя до камеры он увидел силуэт, что царапал на стене когтем " лисы убл…". Мгновение удивление наглости сменилось гневом.

— эй ты— немного неуверенно произнес он. — отошёл от стены.

Он отварил дверь, сделав роковую ошибку для себя. Слава подошёл сзади и схватил его за рот и руку. Лев так взял за вторую прислонив гвоздь к шее, словно кинжал. Саша забрал винтовку со спины и ключи. Лис отчаянно попытался выбраться, однако Гаврила ударил его по лицу и тот отрубился. Лев убрал гвоздь, он не пригодился. Тагир схватился за револьвер. Ян проснулся от шума, ничего не понимая.

— что вы делаете!?

— спасаем наши задницы папаша — ответил Слава и вышел из камеры. Ян вышел за ним.

Саша успел открыть две клетки, когда его заметили. Не думая лис выстрелил в него, но промахнулся, после чего уже выстрелил Тагир, который не промахнулся. Стрельба разбудила оставшихся заключённых. Саша побежала открывать следующие камеры. Тагир тут же забрал у убитого лиса винтовку, отдав Славе револьвер. То небольшое число число охраны, что оставили тоже отозвались выстрелами. Один выстрелил сразу в камеру с котами, потом ещё и ещё, стараясь прикончить всех кто там. Лев выстрелил в него и с третьей попытки зацепил, после чего смог наконец попасть в него.