Волшебник поневоле - Джонс Ева - Страница 31

— Слабак! — издевался Котфа. — Не можешь даже сражаться, как подобает мужчине! Что же ты не взял с собой своих прихвостней? — Он снова замахнулся мечом, но Нарсип отпрянула.

— Да пойми же ты, дурья башка: я не Лорд Нокстра! Разве твоя звезда не подсказывает тебе, что с тобой творится неладное?

Котфа остановился и отер лоб тыльной стороной ладони. В глазах его застыло отсутствующее выражение, он как будто грезил наяву. — Пещера… звезда… — забормотал он.

Снова запела труба.

И сразу же Котфу будто подменили. Все сомнения мигом рассеялись. В глазах его запылала ненависть, можно было подумать, что его единственная цель — покончить с Тамир.

— Котфа, вспомни Зифона, волшебника и жонглера, вспомни Аррамога!

Всадник остановился, занесенный меч повис в воздухе. Казалось, до него начал доходить смутный смысл ее слов. Но он лишь помотал головой. — Я — воин. Одолеть в схватке смертельного врага — вот что для меня главное!

Он замахнулся мечом, собираясь снести ей голову, и снова Тамир, изловчившись, успела прикрыться щитом.

— Я этого не вынесу! — простонала она.

— Умри же, злодей! Я перережу тебе глотку от уха до уха, и кровь твоя смешается с кровью жертв, которой запятнаны твои руки!

— Вовсе это не кров, а вишневый сок!

Но он уже снова занес над ней меч. — Вперед, Нарсип! — крикнула Тамир.

— Кобылица развернулась и понеслась по арене.

— Трус! — взревел Котфа, пришпоривая вороного жеребца. Они поскакали вокруг арены. Один круг, второй. Вот черный жеребец начал настигать золотую кобылицу. Котфа замахнулся мечом, готовясь нанести удар. Но Тамир выдернула из-за седла хлыст и, прицелившись, обвила им занесенную руку преследователя. Меч упал на землю. Тогда девушка, собрав все силы, швырнула в Котфу свой щит. Тот схватился за нож, и Тамир снова приготовилась" пустить в ход хлыст. И тут золотая кобылица взметнулась на дыбы. Тамир упустила поводья и стала крениться набок. Подпруга лопнула, и всадница вместе с седлом рухнула наземь.

«Пешком от него не убежишь», — мелькнуло в голове у Тамир. Она ощутила острую боль в боку. — Зифон, Аррамог, как мне вас не хватает! Нет, я должна справиться сама. Умирать — так в одиночку… — Она нащупала рукой переметную сумку, достала красную пирамидку, легла на спину, поставив пирамидку себе на грудь.

Котфа спешился и подошел к ней, сжимая в руке нож.

— Демон! — крикнул он. — Обманщик! — и нагнулся, готовясь мощным ударом вонзить в нее нож.

— Не надо, Котфа! — еле слышно прошептала Тамир.

Он увидел у нее на груди сверкающую красную пирамидку, и рука его дрогнула. Взгляд метнулся с пирамидки на нож. Котфа стал разглядывать клинок с таким видом, как будто старался угадать его предназначение. И вдруг упал, как подкошенный, глаза его закрылись.

Тамир подумала о Нарсип, и через секунду крылатая кобылица склонилась над ней, заглядывая в глаза. — Охраняй нас, Нарсип, — пробормотала девушка. — Мне нужно отдохнуть… — Она повернулась на бок, положив под голову седло, красная пирамидка стояла рядом.

Когда Тамир проснулась, солнце уже садилось за деревья. Лицо овевал легкий ветерок. Нарсип и черный жеребец мирно паслись рядышком. Тамир поднялась. — Надо же: так свалиться — и ничего не болит! Спасибо, Нарсип, что не оставила меня. — Услышав ее слова, кобылица подошла и встала между девушкой и все еще не очнувшимся Котфой.

Тамир потрепала кобылицу по шее. — Посмотрим, нельзя ли ему помочь. — Она опустилась рядом с Котфой на колени и, достав из кармана кристалл, положила левую руку на плечо воина, прислушиваясь к его дыханию. Потом, зажав кристалл в правой руке, принялась водить им над грудью Котфы.

Он застонал и пошевелился. — Тамир. — Закашлялся и медленно сел, протирая глаза. — Я кажется с кем-то бился. Где мой враг — он жив?

— Едва избежал гибели.

— У меня что-то с головой: ничего толком не помню А ты?

— Я-то вряд ли когда-нибудь забуду. Слава Богу, ты хоть меня стал узнавать.

— Мы пили чай с клоуном, — стал припоминать Котфа. — Вокруг мелькали разноцветные огни. Как на праздничном фейерверке. Потом я скакал на коне и с кем-то бился. Ага, вспомнил. Это был Лорд Нокстра. Вот трус — все умолял меня остановиться. А у самого — руки в крови Он упал на землю. Я уже занес нож, но почему-то не смог его убить. Ты видела нашу схватку?

— Видела ли я? Да ведь ты сражался вовсе не с Лордом Нокстрой, а со мной! Взгляни на мои руки. — Она показала ему ладони. — Никакая это не кровь, а вишневый сок. Мое счастье, что у золотой кобылицы такие резвые ноги.

Котфа так побледнел, что девушка испугалась, как бы он снова не потерял сознание. — Что ты, Тамир! Разве я стал бы биться с тобой? Разве посмел бы? Ведь это вы с Зифоном спасли мне жизнь! Неужели в меня вселился демон?

— Должно быть, в чай было что-то подмешано. Ведь ты выпил целые две чашки, а я даже в рот не брала. Кто знает, что бы я натворила, выпей я столько же. Ты мог меня убить, но все же не сделал этого. Впредь будь осторожнее, когда тебя станут угощать.

Котфа потряс головой. — Красная пирамидка — только я ее увидал, как весь мой гнев улетучился. У меня было такое чувство, что когда-то, давным-давно, она кому-то уже принадлежала.

— Попробуем отыскать остальных. Пока у меня получалось, я передавала кобылице свои мысли о вас. Видишь, Нарсип, — это Котфа. Он уже вполне оправился и настроен куда более миролюбиво.

Кобылица недоверчиво покосилась на воина. Жеребец подошел поближе, и Котфа впервые рассмотрел его как следует — оранжевая с бирюзовым попона, гибкие металлические пластины по бокам. — Никогда не видал на лошадях такой брони, — проговорил он. — Едва ли удобно таскать на себе таку тяжесть. — Он отыскал пряжку, и панцирь упал на землю. Жеребец радостно загарцевал и встал рядом с Котфой.

Тамир обратилась к кобылице. — Ты можешь отвести нас к нашим друзьям? — Девушка быстро нарисовала мысленные образы Зифона и Аррамога.

Кобылица и жеребец переглянулись, потом Нарсип фыркнула и подтолкнула Тамир мордой.

— Седло сломано, придется обойтись без него. Помоги мне сесть, Котфа.

Воин опустился на колено и, сложив ладони, подставил их Тамир вместо стремени, Она вскочила на спину Нарсип.

— Хоть бы с Зифоном и Аррамогом ничего не случилось! — взмолилась девушка. Тем временем кони миновали арену и внесли своих седоков под темнеющий полог леса.

Глава 12

Дикий белый конь сорвался с карусели, унося на спине Зифона с Аррамогом. Яростные порывы ветра трепали его гриву. Свирепостью своей ветер напоминал Зифону тропическую бурю, когда она, все набирая силу, переходит в настоящий ураган. Но все же, несмотря на ветер, дождь и летящие из-под копыт комья земли, им пока удавалось держаться в седле. Что-то пролетело мимо — сломанная ветка, а, может быть, человеческая рука… Они мчались все вперед и вперед, пока Зифону не стало казаться, что так будет длиться вечно: всю жизнь он обречен нестись вместе с ветром — левая рука вцепилась в поводья, правая прижимает к груди Аррамога, ноги вдеты в стремена.

И вдруг буря миновала, копыта жеребца коснулись твердой земли. Седоки ощутили этот удар. Солнце стояло высоко в лазурно-голубом небе. Они поднимались по изрезанному каменистому склону.

— Уцепись-ка покрепче, Аррамог. Я хочу поменять руку.

— Могу держаться сам, поеду у тебя за спиной. Аррамог стал пробираться назад. В это время Зифон слегка ослабил поводья, перекладывая их из левой руки в правую. И тут жеребец встряхнулся, явно пытаясь сбросить седоков. Аррамог едва не свалился с коня, но вовремя успел ухватить Зифона за пояс. Восстановив равновесие, зверек обвился вокруг талии волшебника. Зифон натянул поводья — конь забил копытами, заплясал на месте и, взвившись на дыбы, завертелся волчком. Потом пустился вскачь по самой крутизне.

Началась схватка человека с конем, еще недавно бывшим деревянной статуей, с конем, которого, как видно, еще никто не объезжал, а если и пытался, то животному это пришлось явно не по нраву. Скакун мчался вперед, уверенно преодолевая коварные препятствия.