Смутное время. Крушение царства - Скрынников Руслан Григорьевич - Страница 96

Наступила весна и вместе с ней долгая и томительная пауза в военных действиях. Ополчение потеряло более двух месяцев, прежде чем смогло возобновить наступление. Уже в первых боях солдаты Гонсевского заметили, что земские люди не слишком доверяют друг другу.

По словам московского летописца, земская рать попусту потеряла много дней из-за великой розни вождей. Когда воеводы сошлись под Москвой, им в самом деле не сразу удалось преодолеть взаимное недоверие и уладить местнические счеты. И все же не распри были причиной непонятной бездеятельности.

Московский люд оказал ополчению огромную помощь. Но повстанцы не обладали военными навыками и были плохо вооружены. Собственные же силы ополчения были столь невелики, что рассчитывать на немедленный успех не приходилось. Чтобы организовать правильную осаду крепости, надо было иметь многократный перевес в силах. Ляпунов и его сподвижники не имели ни многочисленного войска, ни тяжелой артиллерии. При таких условиях штурм Кремля мог принести лишь неудачу. Мало того что Кремль и Китай-город располагали беспримерной по мощности системой укреплений. В руки наемников попала лучшая русская артиллерия. Никогда еще ни на одной стене не было установлено столько пушек, сколько их видели теперь на кремлевских стенах. Осаждавшим нечего было противопоставить их огневой мощи.

Ополчение сделало все, что могло. Ляпунов с отрядами рязанцев занял Яузские ворота. Заруцкий и Трубецкой помогли ему закрепиться в этом решающем пункте, а затем попятились к Воронцовскому полю и расположились вдоль стен Белого города до Покровских ворот. Прочие полки взошли на стены Белого города на всем пространстве от Покровских ворот до Трубной площади на Неглинной. Северная часть стены находилась на некотором удалении от пушек Китай-города, и ее оборону взяли на себя воеводы, только что потерпевшие неудачу на владимирской дороге, — Измайлов, Мосальский и Репнин. К ним на помощь прибыли Иван Волынский с ярославцами, Федор Волконский с костромичами, Федор Погожий с уличанами.

Отряды Ляпунова прикрывали самую важную коммуникацию — старую коломенскую дорогу, связывавшую Москву с Рязанским краем. Под контроль замосковных воевод перешли также дороги, шедшие из столицы к Ростову и Ярославлю.

Укрепления Ляпунова стали ключевой позицией земского лагеря. С первых дней тут не прекращалась яростная перестрелка. На голову рязанцев сыпались ядра. Враг пытался вернуть Яузские ворота и не дать ратникам укрепиться на близком расстоянии от Китай-города и Кремля.

Вожди земского ополчения рассчитывали воспользоваться восстанием в Москве и освободить ее одним ударом. Сожжение столицы разрушило все их планы. Земская рать принуждена была перейти к длительной осаде. С наступлением лета внешнеполитическое положение России стало быстро ухудшаться. Шведы все ближе подбирались к Новгороду. Речь Посполитая напрягла все силы, чтобы покончить со Смоленском.

Еще в январе боярское правительство направило в королевский лагерь Ивана Салтыкова, с тем чтобы добиться повиновения от послов Голицына и Филарета и осуществить решение о сдаче Смоленска. Подобно Гермогену, Василий Голицын с недоверием следил за восстанием в городах и не считал возможным порвать с правительством, членом которого он сам состоял. Подвергшись новому нажиму из Москвы, он выдвинул компромиссный план. Согласно этому плану смоляне должны были впустить в город небольшой отряд королевских солдат и присягнуть Владиславу сразу после того, как король снимет осаду. В начале февраля послы виделись с представителями Смоленска и договорились с ним о размещении в городе 200 польских солдат. Уступки Голицына и Филарета, однако, не приблизили долгожданного мира.

Польские сенаторы выдвинули свои условия соглашения о Смоленске. Суть их сводилась к следующему. Король снимет осаду, когда смоляне принесут повинную и исполнят его требования, а именно: впустят в крепость 350 солдат, выставят у ворот смешанную стражу из поляков и русских, передадут второй комплект ключей от города в руки начальника польского отряда. Смоленск останется в составе Русского государства временно, до заключения окончательного договора. Город должен возместить все убытки, понесенные королевской казной во время полуторалетней осады Смоленска.

Шеин созвал земских представителей и весь народ для обсуждения предложений Сигизмунда. Лишь немногие высказались за прекращение сопротивления. Но среди них был местный архиепископ. «Что меч не истребил, то поветрие истребляет, — заявил он, — лучше нам поддаться за присягою их, хотя бы нас потом перебили». Даже архиепископ не верил тому, что после сдачи Сигизмунд пощадит смолян.

Все собравшиеся на площади перед воеводской избой хорошо понимали, что речь идет о сдаче крепости неприятелю. Собор подтвердил, что двести солдат будут допущены в город лишь после того, как Сигизмунд выведет все свои войска из пределов России. Сожжение Москвы подтвердило худшие опасения смолян. Продолжение мирных переговоров стало невозможным. Невзирая на уступки Голицына и Филарета в вопросе о Смоленске, король велел арестовать их. Позже королевская стража разграбила посольские пожитки и перебила челядь. Сами послы были увезены в Литву пленниками.

Гетман Жолкевский, убедившись в провале унии, пытался склонить сенаторов к нормальным дипломатическим переговорам с боярским правительством в Москве для заключения выгодного мира. Но Сигизмунд отказался следовать совету лучшего из своих воевод. Не одобряя ареста послов, Жолкевский покинул королевский лагерь под Смоленском и уехал в Польшу. Его отъезд развязал руки тем, кто требовал окончательного разгрома и расчленения России.

Тяжкие испытания выпали на долю защитников Смоленска. Силы их подходили к концу. За время неслыханно долгой осады гарнизон понес большие потери. На городских складах еще оставались некоторые запасы продовольствия. Но его распределяли теперь только среди ратников. Неимущий люд умирал с голода и от эпидемий. В распоряжении Шеина оставалось немного здоровых людей, способных носить оружие, им приходилось нести караулы по всей крепостной стене.

Население Смоленска знало о восстании городов и осаде вражеского гарнизона Кремля силами земского ополчения. Надежда на изгнание врагов из столицы поддерживала их волю к борьбе.

Между тем Сигизмунд, озабоченный ходом дел в Москве, решил бросить в бой все силы, чтобы добыть Смоленск. Его военачальники провели тщательную подготовку к последнему генеральному штурму. Осадные орудия подвергли город жесточайшей бомбардировке. Западная крепостная стена оказалась наиболее разрушенной.

На рассвете 3 июня 1611 года мощный взрыв потряс город. Подле северо-восточной Крылошевской башни взлетела на воздух часть стены. Шеин ждал приступа с запада и там установил главные батареи. Королевские войска предприняли атаку в районе западных проломов и у Богословской башни на северо-западе. Но в этой атаке участвовали лишь ограниченные силы. Главный удар противник нанес возле Крылошевской башни и дальше на юг против Авраамиева монастыря. По штурмовым лестницам солдаты перебрались через крепостную стену и ворвались в город. Силы гарнизона оказались недостаточными, чтобы отразить одновременное нападение с четырех сторон. Ббльшая часть защитников Смоленска погибла с оружием в руках на улицах крепости. Шеин оборонялся в одной из западных башен и там был взят в плен. Немногие уцелевшие жители затворились в Богородицком соборе в центре Смоленска. Находившиеся в соборе люди предпочли погибнуть под обломками здания, но врагу не сдаться. Они взорвали под собой пороховой погреб.

Король приказал подвергнуть Шеина пытке. Во время допроса и пытки воеводу спросили: кто ему советовал и помогал так долго держаться в Смоленске? Шеин отвечал: никто в особенности, потому что никто не хотел сдаваться. После пытки Шеин был увезен в Литву. Там его держали в тюрьме в железных оковах.

Оборона Смоленска длилась почти два года.

Город сковал силы Сигизмунда и стал неодолимой преградой на его пути к Москве.