Звезда заводской многотиражки 3 (СИ) - Фишер Саша - Страница 40

Закрыл глаза. Понял, что зря вспомнил Анну, когда стоял у двери. Теперь ее образ прямо-таки настойчиво лез в мысли и требовал, чтобы я перестал прикидываться умудренным годами пенсионером, а вернул бразды правления этим организмом другой голове, которая несколько ниже пояса...

Да вот же...

Я отбросил одеяло. Встал. Снова оделся, заглянул в свою кухонную тумбу, вроде у меня там был припрятан пакетик шоколадных конфет, остались от новогоднего заказа.

Подошел к двери, невольно прислушался.

Вроде бы Дарья Ивановна в коридоре не топталась и случайных собеседников не подкарауливала.

Так что я выскользнул из квартиры незамеченным и двинул к остановке.

В общаге Анны сегодня дежурил не вредный старикашка Лев Ильич, а его сменщик. Помоложе, раза в два пошире правда не менее вредный. Кажется, чтобы попасть на должность вахтера, надо в каком-то специальном месте сдать экзамен на особо мерзкие черты характера, иначе никак не получится занять теплое кресло человека, в чьей власти либо «пущать», либо «не пущать».

И, судя по воинственно заблестевшим глазкам нового вахтера, он был уверен, что я отношусь ко второй категории.

— А вы еще к кому, молодой человек? — он подозрительно прищурился и окинул меня взглядом с ног до головы. — Что-то я вас не припоминаю!

— Я вас тоже впервые вижу, так что мы в равном положении, — я весело подмигнул и извлек из кармана пропуск. Убедил Анну, что я же все равно буду к ней приходить. И если каждый раз я буду изобретать разные творческие способы прошмыгнуть мимо бдительных глаз вахтера, то однажды мои русые кудри примелькаются, и меня начнут бить... Она цитате рассмеялась, и пропуск мне вернула. Мой же, который сама когда-то и отобрала в порыве ярости.

Так что сейчас я спокойно сунул в щекастенькое лицо нового вахтера документ и прошел мимо него к лестнице.

Поднялся на второй этаж, постучал в знакомую дверь.

Внутри что-то упало и покатилось. Потом что-то снова упало. Потом раздались торопливые шаги, и дверь распахнулась. Лицо Анны было взволнованным и разрумянившимся. Волосы слегка растрепаны, пальцы торопливо завязывают пояс халата.

— Что-то случилось? — спросил я. — Невовремя?

— Да! — отрывисто бросила Анна.

— Оу... — я сделал над собой усилие, чтобы не выглядеть ну совсем уж разочарованным. Что ж, Анна — взрослая женщина, в конце концов, мы ни разу не договаривались о том, что наши отношения эксклюзивны, и ни с кем, кроме меня, она не встречается... А позвонить перед тем, как приезжать — это целый немаленький квест. Начиная от поиска двухкопеечной монеты, которые не всегда оказывались в горсти мелочи, рассованной по карманам, и заканчивая тормознутость вахтера, который может тупо не успеть позвать к телефону Анну Аркадьевну за то время, которое отводится автоматом на разговор. В общем...

— Ну что ты встал на пороге?! — раздраженно сказала Анна, схватила меня за руку и затащила в комнату. Дверь захлопнулась.

В комнате царил настоящий разгром. Во всяком случае, сначала мне так показалось. По всем поверхностям валялись вещи — платья, юбки, нижнее белье, какие-то прозрачные и полупрозрачные шарфики. Пол усыпан чуть ли не ровным слоем туфлями, босоножками, высокими сапогами и изящными тапочками с помпонами.

Я перевел взгляд на Анну. Фланелевый халат она явно накинула поверх другой одежды. Из-под полы торчало розовое кружево. И лицо было при полном параде — глаза подведены стрелками, ресницы накрашены... А растрепанные волосы...

Кажется, до меня понемногу начало доходить, что это она тут устроила.

Уф, прямо облегчение... Может я и не вовремя, но не потому что есть какой-то другой мужчина.

Я шагнул к Анне вплотную и взялся за узел пояса ее халата. Полы распахнулись, и под пуританским изделием советской легкой промышленности оказался легкомысленный розовый пеньюар. Прямо-таки полупрозрачная одежка диснеевской принцессы. Разумеется, все мысли, кроме одной, моментально из моей головы вылетели. Я притянул Анну к себе и впился в ее губы, чувствуя парафиновый вкус ее помады.

Хотел я сначала расспросить ее, что тут такое случилось, но этот вопрос потерпит какое-то время.

— Надо дверь сначала запереть... — задыхающимся шепотом проговорила Анна мне в самое ухо.

Глава двадцать первая. Претти вумен...

— Ваня, может я не буду фотографироваться? — нежно промурлыкала Анна, уткнувшись в мое плечо.

— Так, я не понял сейчас, откуда вдруг появилось такое решение? — я чуть отстранился и заглянул Анне в лицо. Тщательно наложенная косметика размазалась, но от этого она стала выглядеть еще красивее.

— Я сегодня весь вечер примеряла свои платья и прочее… — она снова прижалась ко мне теснее. — И ничего не могу выбрать…

— Милая, ты прекрасна как в одежде, так и без нее! — заявил я и скользнул ладонями по крутым изгибам ее тела.

— Ты что, хочешь, чтобы я позировала… голой?! — Анна напряглась.

— Я бы соврал, если бы сказал, что не хочу, — прошептал я ей на ухо. — Ох как бы мне хотелось повесить твою обнаженный портрет во всю стену своей комнаты, ммм…

— Да за кого ты меня принимаешь?! — Анна уперлась ладонями мне в грудь и попыталась отстраниться. Но я ее удержал.

— Анна, да подожди ты возмущаться, — усмехнулся я. — Вообще-то, если говорить серьезно, идея была не в этом. Понимаешь, я до сих пор чувствую себя виноватым, что наврал тебе тогда, что у меня отец режиссер. И на самом деле, мне бы очень хотелось однажды увидеть тебя на экране. Подходящих связей мне, увы, не подвезли, но хоть что-то мне сделать хочется все равно. Мишка — отличный фотограф. Лучший из всех, кого я знаю. Если он сделает твои фотографии, можно будет отправить их на мосфильм, ленфильм и… ну, в общем, во все те места, где режиссеры ищут себе актрис. Понятно, что фотографий может быть недостаточно, но это в любом случае будет шанс. Кроме того, у тебя останутся на память отличные фотографии. Понимаешь меня?

— Но… но ты же будешь со мной, да? — неуверенно спросила она.

— Конечно, милая, — я прижал ее еще теснее.

— Тогда помоги мне выбрать, в чем фотографироваться! — Анна гибко вывернулась из моих объятий и вскочила.

Анна крутилась передо мной в разных платьях-юбках-брючках примерно до трех ночи. Я чувствовал себя героем всяких девчачьих фильмов, где мужчина сидит рядом с примерочной. Хотелось даже музыку включить подходящую. Смотреть на Анну в разных нарядах мне ужасно нравилось. Я бы, честно говоря, и дальше смотрел, просто ее довольно обширный гардероб закончился.

Самое удивительное в этом гардеробе было то, что там не было вещей из советского “масс-маркета”. Одежда была стильной, подобранной со вкусом и отлично сидела на ее не самой стандартной фигуре. Я и раньше обращал внимание на то, как она одевается, но сейчас просто бросилось в глаза…

— Аня, сейчас будет, наверное, неожиданный вопрос, но где ты одеваешься? — не удержался я. — Такие вещи в магазинах не продаются…

— Ну… — она почему-то смутилась. — Платья заказывала в трикотажном ателье. Остальное сшила сама…

— Не может быть! — вырвалось у меня. — Ой, прости! То есть, это совершенно потрясающие вещи, очень стильные, у тебя настоящий талант!

— Ваня, я по образованию портниха, — она отвернулась к окну. — Я после восьмого класса приехала в Новокиневск и поступила в швейное училище. Мечтала стать модельером одежды.

— И что случилось потом? — осторожно спросил я. Тон ее голоса был довольно нерадостный. Как будто это была часть какой-то драматичной истории.

— Да тебе наверное неинтересно будет слушать эти бабские байки, — она все еще на меня не смотрела.

— Наоборот, очень интересно! — я встал с кровати, подошел к ней и обнял ее со спины. — Я вдруг понял, что почти ничего о тебе не знаю. Ну, кроме того, что ты восхитительно красива и должна блистать на киноэкранах.

— Я родилась в Бодровке, — она грустно усмехнулась. — В школу ездила в райцентр на автобусе. Там восьмилетка. Родители меня отправили в Новокиневск, чтобы я поступила в сельхозтехникум. Чтобы потом вернулась обратно в деревню. Я сначала так и думала, не представляла, что можно как-то по-другому. Год даже отучилась. И поняла, что в деревню ни за что не вернусь. Бросила сельхоз, поступила в швейное. Решила, что доучусь, потом поступлю в институт легкой промышленности на модельера-конструктора. Но не поступила, по конкурсу не прошла. Надо было как-то устраиваться, потому что в деревню я возвращаться не хотела. И я… вышла замуж. Точнее, я сказала родителям, что вышла замуж, потому что он… был несвободен. Поселил меня в квартире на Веселова. И приезжал. Я писала родителям письма, говорила, что все хорошо, что я после сельхозтехникуме поступила в институт и вернусь настоящим агрономом. А потом я забеременела. И мой… муж… выкинул меня на улицу. Мне пришлось возвращаться в Бодровку. И рассказывать правду.