След Полония - Филатов Никита Александрович - Страница 2

Здесь, в горах, не существовало линии горизонта, только серая муть облаков, иногда подползающая вплотную к дороге, иногда с неохотой крадущаяся от перевала куда-то вверх, по заляпанным редкой растительностью отвесным склонам. Впрочем, сами заснеженные вершины с дороги никому и никогда разглядеть не удавалось…

Время шло — и вместе с ним из-под колес бронетранспортера выползала короткая, бледная тень.

— Доброе утро!

— Привет.

Мимо Виноградова почти в полный рост прошли трое бойцов, сменившихся с поста. Потянуло откуда-то сигаретным дымком…

Майор тоже решил закурить, потянулся за пачкой — и в этот момент прямо сверху, со склона, ударил крупнокалиберный пулемет.

— Мамочка родная… — Судя по тому, как и, главное, откуда велся огонь, можно было сделать два вывода.

Первый: ребят, оставленных на внешнем охранении, уже нет в живых.

Второй: действовали очень крепкие профессионалы. Потому что с бойцами из роты спецназа майор Виноградов работал не первый день и не раз убеждался, кому ни попадя убить себя втихаря они не позволят.

Передернув затвор, Виноградов принялся ощупывать взглядом нависающие с обеих сторон горы: очень медленно и очень осторожно, вслед за пламегасителем автомата. Жаль, что нет под рукою прибора ночного видения: в инфракрасных лучах все живое и теплое обнаружило бы себя моментально. А гак…

По камням расплескалась еше одна очередь — скорее предупредительная, чем на поражение.

Снизу скупо и коротко отвечали.

— Свои, не стреляй!

— Давай сюда, быстро… — Узнав голос Литвин-чука, майор убрал палец со спускового крючка. — Привет, давно не видепись!

Вид у капитана, вернувшегося к бронетранспортеру, был скорее злой, чем испуганный:

— Вот дают, а? Кто же это еще на нашу голову?

Перестрелка тем временем принимала все более оживленный характер.

— Эй, там. слушайте!

На дороге, за поворотом, шумно испортил воздух гранатомет. Значит, и там не все слава богу…

— Эй, послушайте! Вы окружены…

Стрельба как-то сама собой стихла, и, несмотря на рассыпчатое горное эхо, стало возможным разобрать отдельные слова и даже фразы:

— …вам предлагается ровно через шестьдесят секунд, оставив на месте оружие…

Несмотря на сильный кавказский акцент говорившего, суть ультиматума была вполне понятна.

— Ох, сейчас начнется!

— Посмотрим. — Виноградов покосился на циферблат своих часов. — Точно!

Народ наверху слов на ветер предпочитал не бросать — точно и одновременно, секунда в секунд)7, ожили оба крупнокалиберных пулемета, установленных на склоне. Особой опасности это не представляло, но на психику действовало. Литвинчук перекатился поближе к майору:

— Плотно кладут! Головы не поднять.

— Что, страшно?

— Бывало и хуже…

— Ну, это, положим, вряд ли, — вздохнул Виноградов и обернулся на шум. — Кого там еще несет?

— Товарищ майор! — На гранитное крошево рядом с ним и Литвинчуком упал штатный радист разведгруппы, улыбчивый парень со шрамом над верхней губой. — Товарищ майор, а у нас командира убили…

Длинная очередь пробежала не более чем в полуметре от их укрытия, не причинив никакого вреда.

— Твою мать! — растерянно выругался Виноградов. — И чего теперь?

— Принимай командование, Володя… — обернулся Литвинчук, — ты же у нас теперь вроде как старший по званию?

— Твою мать… — Надо было немедленно что-то решать и приказывать. — Домой про нападение доложили?

— Так точно, товарищ майор!

— Ну, и что они там? Скоро? Или как?

— Обещали «вертушки» прислать до подхода колонны. Связь в горах неустойчивая, но…

— Понятное дело. Попробуй-ка соедини меня еще раз.

Относительное затишье опять нарушил голос, многократно усиленный мегафоном:

— Эй, немедленно складывайте оружие… Повторяю — немедленно! В случае отказа…

Умные, сволочи, — больше и времени не дают, чтобы принять ультиматум.

Как-то даже невежливо получается…

В следующую секунду вместо ожидаемого шквала пулеметных очередей воздух над перевалом заполнился частым, негромким пощелкиванием.

— Ох, черт! — Виноградову будто ошпарило руку пониже локтя — первое же попадание выдрало из его комбинезона кусок ткани, оставив болезненный след на коже.

— Ты чего? — отозвался Литвинчук.

— Порядок, ерунда…

— Снайперы! И не высунуться.

— Есть связь, товарищ майор! — доложил радист.

— Давай сюда…

Непонятно, откуда и при помощи каких приборов вели огонь вражеские стрелки, но реакция у них была отменная: пуля попала радисту, чуть приподнявшемуся над камнями, точно в шею — между шлемом и бронежилетом.

— А-ах… ап… — раненый потянул в себя воздух, судорожно захлопав губами.

— Держись, брат! Спокойно…

— Трамвай…

— Что? — не сразу понял майор.

— Третий год по горам… забыл, как на трамвае… прокатиться…

— Извини, братишка… — Виноградов аккуратно потянул к себе провод наушников. — Ничего не разобрать!

Из динамиков доносился какой-то неровный, прерывистый шум…

Снайперы — чтоб им всем пусто было! — свою задачу выполнили: загнали остатки разведгруппы в норы и щели. Теперь, видимо, следовало дожидаться атаки.

Майор отодвинул от себя труп радиста и приготовился.

Ждать пришлось недолго.

За поворотом дороги кто-то коротко выплюнул очередь, его поддержали, но выстрелы спецназовцев почти сразу же растворились в нахлынувшем сверху потоке огня. Потом неожиданно, пару раз, с гулким, нестрашным хлопком разорвались ручные гранаты.

Очевидно, противник подошел совсем близко.

Царапина у локтя не беспокоила Виноградова, но на всякий случай следовало провести по ней смоченным слюной пальцем.

— Справа!

Не раздумывая и не целясь, майор выпустил длинную очередь — и возникшую в зоне видимости фигуру отшвырнуло назад, за гранитный валун.

Вот и все, кажется… вот и повоевали…

Но тут воздух над перевалом запел, зазвенел, задрожал: сначала тихо, а затем со стремительной неудержимостью наполняясь басовыми нотками… и через мгновение — накатил, навалился сплошной стеной металлического рева и грохота.

— Слава Богу! — перекрестился майор. — Спаси, Господи, люди Твоя…

Две пары скуластых, остромордых вертолетов, выкрашенных под цвет серого горного неба, одновременно зависли над склонами и над дорогой — на некотором расстоянии от разбитой колонны.

— «Долина», «Долина»! Я — «Борт девятнадцать», слышите меня?

— Слышу вас, девятнадцатый! — схватился за рацию Виноградов. — Здесь мы, прямо под вами…

— Держитесь, земляки! Недолго осталось — десант на подлете…

— Спасибо, девятнадцатый!

— Сочтемся, «Долина»… обозначьтесь дымами!

Однако спецназовцы, не дожидаясь приказа, уже действовали по обстановке: тут и там перед их позициями стали вспениваться чернильно-черные густые облачка.

— Давай!

— Куда кидать-то? — уточнил капитан Литвинчук.

— Туда, правее спуска…

— Будет сделано!

Дымовая шашка описала большую дугу и с веселым хлопком разорвалась на некотором удалении от камней, за которыми, по расчетам майора, должен был укрываться противник.

— Спасибо, «Долина», мы поняли!

— Поживем еще вроде? — обернулся Литвинчук, отползая немного назад, под броню.

— Поживем! Если только случайно они нас не накроют…

Закончить фразу Виноградову не удалось: головной вертолет развернулся и выкинул из-под брюха, вдоль склона, одну за другой четыре жирные огненные стрелы. После этого окружающее пространство заполнилось без остатка разрывами реактивных снарядов, трассирующими очередями, пронзительным свистом осколков и грохотом осыпающихся на дорогу камней…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ