Пещера Черного Льда - Джонс Джулия - Страница 30

— Уходи! — крикнул он. — Убирайся отсюда со своими полуправдами, своими бабьими ужимками и скорей унеси свою тощую бритую задницу с моей земли.

Фиолетовые глаза Вейса стали темными, как ночь, лицо искривилось и отвердело.

— Ты, — сказал он громко, потеряв власть над собой, — последи за тем, что изрыгает твоя собачья пасть. Ты говоришь не со своим одетым в шкуры кланником. Я приехал сюда как гость и посланник, и ты обязан относиться ко мне по меньшей мере уважительно. — Вейс перешагнул через порог и в последний раз обернулся лицом к Вайло. — Будь я тобой, я не чувствовал бы себя так уж удобно на Седалище Дхунов, Собачий Вождь. В один прекрасный день ты можешь оглянуться и увидеть, что оно пропало.

С этими словами Сарга Вейс подобрал полы своей одежды и пошел прочь.

Собачий Вождь, посмотрев некоторое время ему вслед, тяжело вздохнул и закрыл дверь. Последнее, что следовало запомнить о пособниках дьявола, — это то, что они способны доставить больше хлопот, чем даже сам дьявол.

Подойдя к собакам, Вайло хлопнул себя по ляжке.

— Ну, что вы на это скажете? — произнес он, почесывая мохнатые шеи и уши. — Какого вы мнения об этой полубабе Сарге Вейсе?

Собаки, поскуливая, терлись об него и покусывали его пальцы. Только полуволк держался на расстоянии. Сидя около стены, он уставился оранжевыми глазами на дверь.

— Ты прав, красавец мой, — сказал ему Вайло. — Вейс не сказал мне ничего такого, чего бы я уже не знал. Только дураки и дети не следят за тем, что творится у них за спиной.

— Дедушка! Дедушка! — Маленькие ножки затопотали по камню, и дверь снова распахнулась. Двое детишек вбежали в зал со смехом и громкими криками.

Собачий Вождь протянул руки им навстречу.

— Бегите-ка обнимите деда и помогите ему справиться с этими несносными зверюгами.

Собаки испустили нечто вроде дружного стона, когда малыши бросились к Вайло. Старшая девочка, красотка, смуглая и темноглазая, как мать, обхватила деда руками, а ногами принялась лягать здоровенных, ростом с пони, псов.

Собаки хорошо знали, что рычать на внуков Вайло Бладда не полагается, и позволяли трепать себя, дразнить и обзывать гнусными именами. Полуволка дети звали Пушком — и он откликался! Это было самое забавное, что Вайло наблюдал в жизни, и каждый раз он не мог удержаться от смеха. Он любил только две вещи: своих внуков и своих собак, и когда они собирались вместе, он был так доволен, как только способен быть человек. Через месяц он соберет всех своих внуков здесь, в доме Дхуна. Тут они будут в безопасности — он с собаками присмотрит за этим.

Гладя по голове самого младшего, черненького мальчика, которого втайне считал очень похожим на себя, Вайло вспомнил вдруг слова Вейса: «В один прекрасный день ты можешь оглянуться и увидеть, что оно пропало».

Он еще раз оглядел чертог вождей, примечая все, что служило для обороны: заостренную решетку, перегораживающую дымоход, железные засовы, вделанные в камень у окон, каменный противовес около двери. На всем этом красовался Голубой Чертополох, эмблема Дхуна. Так ли уж безопасно будет здесь его внукам? Это лучший круглый дом из всех, которые когда-либо строились, и защищать его в десять раз легче, чем дом Бладда, но он был единственным, что досталось Собачьему Вождю без помощи зубов. Вайло знал, что совершил постыдное дело. Каменные Боги скорее простят человека, который захватил овсяное поле, пролив при этом кровь, чем того, кто захватил целую страну с помощью хитрости и козней.

Все семнадцать зубов отозвались пронзительной болью, когда Вайло Бладд впервые в жизни задумался о том, правильно ли он поступил.

10

РЕЙНА

Райф поставил своего коня в стойло и только тогда вошел в дом. Шор Гормалин и другие прошли вперед, отдав своих лошадей детворе, высыпавшей встречать их. Конь Райфа не принадлежал ему — он получил его от Орвина Шенка. У Орвина все водилось в изобилии — собаки, лошади и сыновья. Теперь, потеряв двух сыновей, он заявил, что лошадей у него больше, чем ему нужно. Но ведь те, кто убил Чеда и Джорри, увели при этом их коней, поэтому Райф не понимал, откуда у Орвина могут быть лишние. Однако свободная пара все-таки нашлась, и когда Брон Хок явился со своими вестями из Дхуна, Орвин предложил одну Райфу.

«Бери, бери, — сказал краснолицый кланник. — Если хочешь, считай, что я даю его тебе взаймы, но скажу тебе наперед, Райф Севранс: назад я его не попрошу. Вы с братом позаботились о моих мальчиках, очертили для них заветный круг, и мне по ночам бывает легче, когда я думаю, что они покоятся в нем».

Позже Райф узнал, что Орвин и Дрею «ссудил» коня.

Он почесал шею своего серого мерина. Орвин Шенк — хороший человек, и Корби Миз тоже, и Баллик Красный, но почему они позволяют Мейсу Черному Граду помыкать собой? Райф медленно выдохнул, решив, что не станет злиться. На это так просто не ответишь. Мейс умеет убеждать, умеет лгать, и люди охотно ему верят.

Райф запер стойло на щеколду. Что дальше? Вот вопрос. Семь дней — долгий срок. Чего еще сумел добиться Мейс Черный Град, пока Райфа не было в круглом доме? Райф знал, что он уже вернулся. Ребятишки взахлеб рассказывали, как Мейс прискакал домой ранним утром, зашел ненадолго внутрь и снова поскакал в Старый лес. Пока его не было, подъехали другие кланники из его отряда.

Теперь было четыре часа пополудни, время сумерек. У Мейса было почти полдня, чтобы вновь подчинить себе круглый дом. Райф совсем не торопился узнать, что нового сказал самозваный вождь клана. Это уже не имело никакого значения. Что бы ни замышлял Мейс Черный Град, это уже на пути к осуществлению.

Райф пошел к выходу, расшвыривая ногами сено. Дрей, должно быть, в доме, рядом с Мейсом. Дрей, который, если бы Рейна не высказалась до того, как новики получили возможность сказать свое слово, охотно сложил бы свой молот к ногам Мейса. Райф до сих пор помнил жадное нетерпение на лице старшего брата, и ему было тошно. Это пачкало все, что они вместе сделали в лагере.

Чувствуя горечь во рту, Райф стал задвигать засовы на конюшенной двери. Дрей, проведя с Мейсом целых семь дней, Должно быть, полностью подпал под влияние Волка. Вошел в его стаю. Ничто не сближает людей так, как общая опасность, а Мейс сам попросил Дрея сопровождать его на земли Дхуна.

Звук, отдаленно напоминающий смех, вырвался у Райфа из горла. Приблизив к себе одного брата, Мейс в то же время сделал все от него зависящее, чтобы отправить другого в дозор на запад. Западная застава стоит в сотне лиг от круглого дома, в холодной синей тени Прибрежного Кряжа, и сидят там старые кланники, которые день-деньской ловят рыбу, охотятся на коз, курят вереск да распевают старые песни о том, как Айан Черный Град убил последнего Дхунского короля — так они проводят остаток своих дней.

Помешал этому Шор Гормалин. «Я возьму парня с собой в Гнаш, — сказал он. — Говорят, он ловко управляется с луком, а в такие времена ни одна пара умелых рук не бывает лишней. Я присмотрю за тем, чтобы он не отстал от других».

Никто, даже Мейс Черный Град, не посмел бы спорить с самым уважаемым воином клана, и Райф оказался в числе десяти человек, выехавших на разведку в Гнаш.

Трудными были эти семь дней. Они ехали днем и ночью. Под одним из всадников пала лошадь, а всех остальных они сменили в печном доме Даффа на полдороге. На обратном пути они забрали своих коней назад. Шор Гормалин не торопил их, никого не понукал сесть на коня поутру, не выпив черного пива и не поев хлеба с салом, но все они заразились от него нетерпеливым желанием поскорее вернуться домой. Райф не раз спрашивал себя, не из-за Мейса ли Шор так спешит вернуться в круглый дом. Если так, то маленький белокурый воин опоздал на полдня.

Задвинув последний железный болт, Райф поднял капюшон и приготовился пробежаться до круглого дома. Откладывать больше нельзя. Конь вычищен, накормлен, и его, Райфа, присутствие может оказаться необходимым. Пришло время еще раз встретиться с Мейсом лицом к лицу.