Рандеву с Валтасаром - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 36

– Он, наверно, думает, что я ухаживаю за Виржинией. Но мы только вместе пили текилу.

– Этого вполне достаточно, чтобы возбудить в нем ревность. Говорят, что ты пьешь как автомат и можешь влить в себя невероятное количество алкоголя.

– Я вообще не пью, – поморщился Дронго, – но если нужно, могу выпить довольно много. Я тебе об этом уже говорил. Дело, очевидно, в моей комплекции. Меня трудно свалить с ног обычной порцией спиртного.

– Ты знаешь, что он работает на французскую разведку?

– И, по-моему, не только на французскую. – усмехнулся Дронго. – Давай сделаем так. Не будем ничего ему говорить. Заодно проследим и за его реакцией на мое предложение. Для чистоты эксперимента. Хотя мне очень не нравится, что приходится прибегать к подобным методам, чтобы выявить преступника. Это может быть опасно.

– Иначе он затаится, и мы ничего не узнаем. – ответил Пацоха, – думаю, что у нас нет другого выхода.

Оба еще не знали, что сегодня произойдет еще одна трагедия, не подозревали, чем кончится сегодняшний переезд.

Москва. 18 июня

Несколько дней Меликов провел в постели, словно впав в некое беспамятство. Бешенство, охватившее его после того, как врач наложил гипс, не поддавалось описанию. Он катался по постели, кусал подушку, рвал зубами простыни. Обе ноги были закованы в гипсовые колодки, и теперь он не мог самостоятельно передвигаться. Братья Изотовы все эти дни не отходили от него, подавая еду и судно по мере необходимости. Несколько дней казалось, что он балансирует на грани безумия, но восемнадцатого июня, в воскресенье, он, наконец, попросил дать ему завтрак и даже попытался подняться.

К полудню ему прикатили инвалидную коляску. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы научиться пользоваться ею. И уже вечером, к ужину, он впервые выехал на своем инвалидном кресле.

Вечером приехал полковник Баширов. Он прошел в комнату, где ужинал Меликов, и, коротко поздоровавшись, сел напротив.

– У нас все готово, – сказал полковник, – ты уже видел место, где будет установлена взрывчатка. Поэтому твои расчеты должны быть настолько безупречными, что к ним не смог бы придраться ни один специалист.

– Что вам еще нужно? – мрачно спросил Мирза.

– Более подробные расчеты. Проверь все еще раз, чтобы мы вышли на окончательный вариант. Рассчитай силу взрыва с учетом того, что мы заложим взрывчатку у стены.

– Я это уже понял. Можно вопрос?

– Интересуешься, почему мы тебя не убрали?

– Нет, мне интересно, куда вы дели тело Голубева? Выдали семье? Или похоронили как героя?

Баширов несколько озадаченно взглянул на пленника.

– Тебе никто не говорил, что ты настоящий садист?

– Никто. Ты не ответил на мой вопрос.

– И не буду отвечать. Это тебя не касается. Не пытайся взять реванш за свое увечье. Я не хотел этого делать, ты сам нас вынудил.

– Ну понятно. Мне сломали ноги из-за вашей гуманности.

– Начни завтра расчеты, – сказал полковник, – и постарайся больше не ошибаться. Будет обидно, если мне придется принять кардинальное решение.

– Тебе не говорили, что ты настоящая сволочь? – зло спросил Меликов.

– Нет, – ответил полковник, – пока не говорили. Меня похвалили за то, что я поймал такого мерзавца, как ты. Работай, Меликов, и, может быть, поживешь еще немного, пусть даже и со сломанными ногами.

Он поднялся и вышел из комнаты. По дороге в Москву Баширов не прикасался к мобильному телефону, который несколько раз требовательно звонил. Он приехал в здание ФСБ и прошел в знакомый кабинет своего руководителя.

– Ну и как твой подопечный? – весело спросил хозяин кабинета.

– Живой, здоровый, уже научился кататься на инвалидной коляске. Ничего с ним не будет, только злее стал.

– И как ты мог ему поверить? – вздохнул собеседник Баширова. – Ведь я тебя предупреждал, что он опасен.

– Я это помнил. Голубев забыл, но Меликов ему сразу обо всем напомнил.

– Что сообщили родным?

– Погиб, выполняя интернациональный долг. Сейчас мы нашли подходящее тело и готовимся выслать его на родину, в Нижний Новгород.

– Хорошо. Что еще?

– Мы практически готовы. Взрывчатку завезли, все приготовили. Ему нужно несколько дней, чтобы проверить расчеты, и тогда мы начнем действовать.

– После того как он закончит расчеты, нужно будет их проверить. Желательно, чтобы это сделали где-нибудь в провинции. Подбросишь такое задание нашим дальневосточным коллегам, пусть проверят. Но только так, чтобы никто не догадался.

– Понимаю, – кивнул полковник. – Будет сделано.

– Учти, Баширов, у нас не так много времени. Мне очень не нравится, как ведет себя твой пленник. Если он не угомонится, если только подумает о том, что сможет сбежать, я разрешаю тебе разрубить его на куски.

– Это не понадобится. – сказал Баширов, – мы сделаем все как нужно.

– Хорошо. Сегодня вечером тебя искал Потапов. Сам знаешь – он не наш человек, пришлый. Поэтому держись с ним осторожно. Никаких разговоров, никаких намеков. Сразу после разговора зайдешь ко мне.

– Так точно.

Баширов вышел из кабинета и, не останавливаясь, прошел дальше по коридору к кабинету генерала Потапова, одного из заместителей директора ФСБ. Было уже поздно, и в приемной сидел дежурный помощник. Он разрешил Баширову пройти к генералу, предупредив Потапова о визите полковника.

– Разрешите войти? – спросил Баширов, открыв дверь.

– Заходите, – разрешил Потапов.

Он поднялся со своего места и приветствовал полковника крепким рукопожатием. Затем сел напротив него за коротким приставным столиком.

– Меня волнует эта ситуация с «Литературным экспрессом», сразу начал Потапов, – после вашего визита в Англию выяснилось, что англичане все же смогли вычислить, кто и зачем к ним приезжал. Мы послали нашего человека в эту поездку, но и англичане прикрепили к «Экспрессу» своего агента. Вы о нем слышали. Это Джеймс Планнинг. И все эти странные события нас очень волнуют. Кто-то обстрелял нашего представителя и Планнинга. Кто-то убрал Густафсона с очевидной целью подставить нашего человека. Мы беспокоимся, что ситуация может сложиться не совсем так, как нам бы хотелось.

– Я вас понимаю, – угрюмо ответил Баширов.

Впервые в жизни он чувствовал себя почти предателем, хотя получал конкретные указания от человека, занимавшего в их организации гораздо большую должность, чем сам Потапов.

– Вы один из лучших наших специалистов, – продолжал генерал. – Может, вы посмотрите наши материалы и дадите конкретный совет по сложившейся ситуации?

– Я не был допущен к проведению этого этапа операции, – напомнил Баширов, – вы ведь знаете, как у нас ревниво относятся, когда одни и те же люди занимаются делами в разных управлениях.

– С вашим руководством мы договоримся. – улыбнулся Потапов. – Я бы хотел, чтобы вы дали конкретные рекомендации. Возможно, мы ошибаемся и напрасно так спокойно ждем этот «Экспресс». Ведь среди его участников наверняка окажется человек, которого нельзя впускать в страну ни под каким видом.

– Вы послали в поездку нашего представителя? – уточнил Баширов.

– Нет, – ответил Потапов, – это не совсем наш представитель. Вернее, это вообще не наш представитель. Мы полагали, что обычному офицеру будет трудно вычислить возможного преступника за столь короткое время. И поэтому было принято решение отправить туда независимого эксперта-аналитика. Но у нас пока нет от него никаких данных, а время торопит. Возможно, нам следует помочь ему в решении проблем, которые стоят перед ним.

– Вы предлагаете мне выехать на место? – прямо спросил Баширов.

– Думаю, это нецелесообразно. Но вы могли бы порекомендовать нам офицера, которого мы сможем прикрепить к поезду в качестве независимого журналиста. Вы ведь профессионал и занимаетесь вопросами активного противодействия терроризму.

– Если разрешите, я дам вам свои рекомендации завтра вечером, – попросил полковник.

– Да, конечно, – согласился Потапов. Он поднялся и пожал руку полковнику. – Спасибо вам. Буду ждать ваших рекомендаций.