Заноза (СИ) - Хилинская Любовь - Страница 2

Наверное, если б у меня была мама, я бы рыдала сейчас у нее на коленях, но мы ж оба детдомовские, у меня родители разбились в аварии, когда я была совсем малышкой, а у мужа и вовсе никого не имелось, он подкидыш, мать так и не нашли, да и не пытались особо. Мы шли нога в ногу, сначала в школе за одной партой с первого класса, потом в мед поступали, единогласно решив, что хотим спасать жизни, отучились все шесть лет, вместе в ординатуру по хирургии пошли, столько планов было, столько надежд, и вот сейчас, когда уже остался последний рывок – доучиться, сдать экзамены и получить сертификат специалиста, мой дорогой умер.

Я сидела на краю дивана, не понимая, как дальше быть, тупо смотря в одну точку. Я никому не говорила о случившемся, ни однокурсникам, ни в учебной части, словно разом отупела и потеряла способность соображать. Ведь у нас же друзья есть, с которыми общались, одногруппники. Но никого видеть и слышать не хотелось. Итак придется идти в вуз, сообщать обо всем этом, потом смотреть, куда нас распределили. Как это все пережить? Еще и завтра урну забирать надо. Решение о кремации я приняла, так как не представляла, как копать могилу, как вообще на кладбище все организовать, а так, я смогу поставить прах дома и когда-нибудь со временем все же доехать до моря и развеять его там. Наверное, Паше бы понравилось.

Словно сомнамбула, я пошла в кухню, достала бутылку водки, которую мы держали на всякий случай, откупорила крышку и отпила прямо из горла добрый глоток. Огненная жидкость прокатилась по пищеводу, я закашлялась, слезы брызнули из глаз. Хватая ртом воздух, открыла кран и жадно наглоталась воды, намочив и рубашку и брюки и волосы, свисающие до талии в беспорядке. Ненавижу их! Зачем мне теперь эти космы, если любоваться ими некому?

Вспомнив, как любил Паша зарываться лицом в мои локоны, вдыхать их аромат, как я ухаживала за природным богатством, стараясь угодить мужу, я со злостью скрутила на голове шишку и заколола палочкой от китайской еды. Боже, одни воспоминания! Почему я не умерла рядом с ним?!

От того, что раньше я не пила такой крепкий напиток, и что не закусила ничем, я быстро опьянела. Почувствовав, как накатывает ошеломляющая тупость, не умываясь, не переодеваясь, доползла до комнаты и рухнула на диван, забывшись беспокойным сном.

Глава 2

Крематорий встретил меня серыми стенами и абсолютно равнодушными сотрудниками, сухо выдавшими белую урну с прахом человека, которого я считала своей половиной. Глядя на то, что когда-то было улыбчивым парнем, я потерянно вышла на улицу и зажмурилась – август близился к концу, но лето еще не собиралось отступать, даря свои последние теплые деньки людям.

Крыльцо крематория было на удивление широким, сделанным будто из белого мрамора или какого-то подобного материала, рядом была расположена пышная клумба и деревянная скамеечка вокруг нее, на которую я и уселась, скрючившись и стараясь не плакать.

- Соболезную, - услышала откуда-то сбоку голос.

Подняв голову и повернув ее в сторону говорившего, увидела мужчину, который, видимо, сидел здесь и раньше, да я не заметила, погруженная в свои мысли.

- Спасибо! – ответила глухо, после чего увидела, что рядом с ним тоже стоит урна-близнец той, что была у меня в руках. – И я вам соболезную.

- Спасибо, - кивнул он и сунул в рот сигарету, выпустив клуб дыма. – То, что нас не убивает, делает сильнее, так?

- Наверное, - я пожала плечами. – Ницше сошел с ума вскоре после того, как сказал это. Так что для кого как.

Что за странные разговоры со странным незнакомцем я веду? Думала, буду рыдать, захлебываясь, но отчего-то слез не было, хотя в груди жгло от боли.

- Пить будешь? – спросил мужчина, доставая откуда-то фляжку и протягивая мне. – Это нас точно не убьет, да и сильнее не сделает, но хоть немного облегчит горе.

- А давайте!

Во фляжке оказался коньяк или виски, я не очень разбираюсь в крепком алкоголе, он прокатился по пищеводу до желудка, который сжался и заурчал, недовольно намекая, что завтрака и обеда не было. Вот так, муж умер, а я думаю о низменном – как бы поесть и выпить. Вернее, не думаю, оно отчего-то само.

Вернув фляжку мужчине, наблюдала, как и он сделал глоток, даже не поморщившись.

- Поминки и вся эта суета не для меня, - сказал он внезапно, покосившись в мою сторону. – Мать хотела, чтоб я пригласил прорву народу, но все эти люди противны мне. Не хочу их видеть.

- Ваша мама? – я кивнула на урну, стоявшую на скамейке.

- Да, - криво усмехнулся мужчина. – А у вас кто?

- Муж…

Мы помолчали, периодически делая глотки из фляжки, передавая ее друг другу. Мимо шли люди, кто-то рыдал, обнявшись, кто-то с каменным лицом, а мы все сидели и молчали.

- Пойдем? – спросил внезапно мужчина. – Хочешь напиться?

Напиться? А разве мы не уже это сделали?

Поднявшись на ноги, ощутила легкое головокружение и какое-то странное ощущение, что мир поплыл. Незнакомец подал мне руку, в которую я с удовольствием и вцепилась, обретая равновесие.

- Я знаю тут неподалеку бар один, там никому неинтересно, кто ты, что ты, просто сидишь и пьешь, если хочешь, - сказал он, удерживая меня.

Подхватив урны, мы направились к выходу с территории крематория. Я шла рядом с этим мужчиной, чувствуя отупение и глухую боль. Он, видимо, ощущал то же самое, потому что пару раз мне показалось, что из груди его рвались то ли всхлипы, то ли странное бульканье. Но мужчины ж не плачут.

Бар оказался и в самом деле недалеко. Я знала о нем, здесь часто тусовались студенты с моего потока, но мы с Пашкой не ходили, считаясь ботанами. Просто у тех ребят были родители и возможность вести веселый образ жизни, мы же пробивали дорогу себе сами, поэтому на развлечения времени не оставалось.

«Подвал» - гласило лаконичное название, и я пошла вслед за мужчиной по ступенькам вниз.

В полутемном помещении не сразу удалось сориентироваться. Где-то в глубине находилась барная стойка, в стороне сцена, на которой, видимо, в другое время играли какие-нибудь музыканты, справа столики. Мы оказались единственными посетителями в столь ранний для желающих напиться час.

Пока я осматривалась, мой спутник, имя которого я даже не узнала, успел сделать заказ.

- Садись, - провел он меня вглубь к отдельной кабинке. – Скоро тут начнет народ подтягиваться, сегодня пятница, будет выступать кто-то. Посидим и уйдем, когда захочешь. Если что, туалет там, - он махнул рукой в сторону выхода.

Я кивнула и уселась на диванчик, пристроив урну рядом.

- Давай сюда, поставлю вместе, чтоб не забыть, - протянул руку мужчина. – Меня, если что, Алексей зовут.

- Лера, - я кивнула. – Очень приятно.

В голове шумело, тело приятно расслабилось в уютном месте. Может, люди за этим и ходят в такие места?

Нам принесли еду, какое-то мясо в виде отбивной, оказавшееся на удивление вкусным, овощи-гриль, что-то еще. Алексей в основном молчал, да и я не горела желанием общаться. Мы выпили за упокой души, помолчали, потом еще выпили, и как-то незаметно я выложила все этому практически первому встречному. И что только закончила вуз, и что были планы, а теперь я вообще не знаю, как жить дальше.

- Как-как, - проворчал он, — вот так и жить. Думаешь, жизнь остановилась? Тебе сколько там, двадцать три? Ну а мне тридцать три, я был женат, тоже думал, любовь на всю жизнь, как ты вот, на последнем курсе института. И что? Где она, та любовь? Родили ребенка, он пищал днями и ночами, я ишачил как мог, подрабатывал везде, чтобы через полгода понять, что нахрен мне такая жизнь не нужна. И женщина эта, жена моя, тоже оказалась к быту не готова. Сыну вон сейчас одиннадцать лет, это единственное, что нас связывает. Так что, как бы цинично не звучало, но жизнь продолжается. И ты продолжаешься, и не надо себя хоронить вместе с ним вот, - кивнул он на урну. – Давай выпьем за это.

Выпили. Потом еще раз и еще. Кажется, нам принесли еще бутылку. Краем уха я слышала, что в зале собирается народ, появились музыканты, раздались первые аккорды песни одной рок-группы, которую периодически крутили на радио.