Воспоминания сумасшедшего (СИ) - "Ветер" - Страница 2

— Ну ты чего застрял? Да не туда, там женский — направляет меня мой товарищ, не давая пойти за той женщиной.

В сортире я жадно пью воду из крана. Мне плевать что выглядит все весьма хреново, мне то же далеко не хорошо.

— Короче покурим. Ты чего тут частый гость? — спрашивает тот.

— Да нет, просто был… — теряюсь я думая стоит ли объяснять все странности, что происходят вокруг меня.

— Я то же, третий раз уже — неверно понимает тот — Зачиркивает он спичку о пол и закуривает.

Облегчившись, стоим курим в окно.

— Отсюда легко вылезти, замечаю я сломанную решетку на этом окне.

— А нафига? Поймают же, там же дальше не улица — отзывается тот — Или у тебя Белка?

— Не знаю — пожимаю я плечами — Может это тест такой? Ну окно… Типа полезет значит дурак, нет нормально можно выпускать?

— Ага — кивает осторожно тот.

— Ну долго вы там?! — кричат из коридора — Курите что ли?!

— Нет! Срем! — орет этот тип и ржет.

— Так быстро в палату.

Может этим вечером, а может следующим в палату заехал настоящий старожил. Заехал он в отличии от подавляющего большинства добровольно. Опытный алканафт испугался выныривать из своего невероятного заплыва (выход из запоя). Боялся белки, боялся боли, бывал тут бессчётное количество раз и по принудиловке и напросившись сам. На тот момент большинство его баек казались мне сказками. Он стал центром палаты, что меня крайне амбициозного до лидерства (в тот момент) еще и бесило. А еще, я, то понимал где я нахожусь, то снова не верил в это, строя предположения что это такой тест.

Людей куда-то уводили, завозили новых. Я на тот момент, давно утратил некоторые возможности, еще на воле. Например, писать текст или читать инструкцию было бы для меня адовой мукой. Позднее я, возможно затрону или напишу пред историю попадания и мы немножко поймем почему все пошло не так. Так что кое какие объяснения что тут и как не укладывались в моей голове, я строил свои теории что и как, да почему тут. Естественно это был бред. Запрет на курение и ограничение свободы оказалось невероятно невыносимым. Я устроил бунт.

Устроить бунт за свои права, в таком месте это точно бред. Протест принял весьма странные формы, честно говоря за некоторые мои действия мне стыдно, даже несмотря на то что я был болен. Какое-то время я был привязан к кровати, какое-то вырублен седативным. Но в целом я поборолся за изменение режима содержания на славу. Ха-ха!

И как ни странно меня перевели в другую палату. Ее режим меня шокировал. Это были две комнаты с прихожей, своим туалетом и уже плохо помню там возможно был и душ. Дальше больше! В комнате раз, жил парень полный псих. Уха-ха! Да я не считал себя психом, хотя вполне мог признать, что у меня есть некоторые временные трудности, с рядом видов деятельности. Например, как я описывал выше: текст, инструкции, принцип работы не виденного ранее устройства вызывал бешенство и адовые муки при освоении. Зато я легко управлялся с общением, мотивацией, получением результатов. Ну, когда не заезжал в откровенный бред. Помните Казана из фильма Куб, вот мне говорили, что я на него был похож.

Ну а вторая комната была заселена двумя женщинами! Да, я сам охренел! Уже позднее я узнал, что при единой системе здравоохранения режим содержания в разных городах очень разный. Где-то жесткий, где-то слабый. Такой бред как совместное заселения М и Ж не единичен, но редок, тем более это была единичная подобная палата. Ну и сами ее пациенты странные. Больному никто не объяснял почему его туда или сюда помещают, на тот момент я вообще строил фантастически бредовые теории всего. А сейчас понятия не имею и явно не поеду спрашивать почему и что это за палата. Может меня поставили на паузу, решая, что делать. Ведь теперь я знаю это всего лишь приемная палата, та первая. В ней алкашня лежит некоторое время, пережидает белку или ее вероятность, мейби еще какие функции и смысл есть, а далее большинство переезжает уже во вполне вменяемом состоянии на второй этаж, где проведет пару месяцев излечивая душу или просто живя по режиму, без употребления алко.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мне же как вы догадались стало не лучше, а хуже. Я же тогда не воспринимал информацию и думал их отпускают. А потом эта странная палата. Общение с психами, как я их для себя окрестил, мне не пошло на пользу. С тем парнем мы обсуждали то его то мой бред, ну тогда конечно для меня мой бред, был не бред. Писали какие-то записки на туалетной бумаге и выбрасывали их в форточку я уже не помню зачем. А еще разок подожгли этот самый рулон, вероятно…. В общем описывать эти несколько дней не имеет смысла это были шаги назад, а не вперед.

Тем временем, на втором этаже двухэтажной старенькой наркушки общался иной выздоравливающий контингент. Рассказывали истории, шутили, смеялись над новичками первоходами. Веселье прерывается появлением врача.

— Ага, ты-то мне и нужен — одному из старожилов- Ты и ещё три человека. Помочь надо.

— А я? — спрашивает дохлый старик в расчете на глоток свободы.

— Нет, там тащить надо кое-что…

— Ну и что? А я, думаете, совсем беспомощный?! Да я любого из этих молодых…

— Ладно, ладно — улыбается врач — Ещё двоих надо.

Мужики ловят в коридоре малолетку, а врач находит пацана из другой палаты. Спускаются вниз, врач по дороге объясняет:

— Человека надо переложить на носилки….

— Мертвого?! — перебивает малолетка в ужасе.

— Человека надо переложить на носилки — повторяет врач — и отнести на соседнюю территорию. Переводят его в другую больницу.

— Чем же он таким серьёзным заболел? — интересуется пацан из другой палаты.

— Тем же, чем и вы все — отвечает врач — Только кто-то из этого состояния выходит, а кто-то нет. Всё, что могли, мы для него сделали. Теперь отправляем в психушку. Скорее всего, навсегда.

— Да ну, навсегда — смеется старожил — ненадолго! Там долго не живут!

— Вот, Миша знает — совершенно серьёзно говорит врач остальным — Спросите его, как там. И подумайте. Никто из вас от этого не застрахован.

Они спускаются вниз. Входят в тот изолятор, где лежал я.

— О, знакомые всё лица! Это же тот самый тип, который доставал меня своей агрессивностью и требованием его развязать — говорит старожил.

Сейчас он уже не агрессивный, глаза смотрят в разные стороны, рот перекошен, пытается что-то говорить, но это не похоже не на один земной язык — набор звуков, перемежающихся бульканьем и всхрапыванием. Около него возится медсестра, отвязывая последнюю ногу. Около кровати лежат мягкие носилки — кусок брезента с четырьмя ручками.

Вот так я переехал с одного учреждения в другое. В нашем городе это практически в одном месте, всего лишь территория, разделенная сетчатым забором. Когда говорят в Семеновку заехал, то это может быть, как наркология, так и психушка. Так что ребята обошлись без машины по-простецки перетащив меня на носилках. Я собственно был обколот седативным, а вовсе не превратился в овощ по своим внутренним убеждениям. Слова врача — это больше для испуга малолеток и наставления их на верный лад, из психушки все-таки выходят… а может и нет. Мне это еще предстояло испытать на себе.

Пробуждение было неожиданным. Светлая большая комната. Солнце. Много солнца. Хорошо. Я наконец-то выспался. О, люди какие-то: пижамы, трикошки — на больницу похоже. Больница. Я стал припоминать что произошло.

— Проснулся? Вставай — голос над головой и взгляд фокусируется то ли на медсестре то ли еще на каком-то работнике местного заведения.

— А где я? — спрашиваю я, явно удивляя ее.

— О! Немой заговорил! Гы-гы-гы — засмеялась пара пациентов напротив.

— В больнице ты — ответила медсестра — Вставай белье я поменяю.

— Ага — попытался я вскочить.

Неожиданно меня так мотануло, что я едва не упал. Голова закружилась, мне не было тяжело, скорее наоборот легко, слишком легко. И при этом я едва стоял, подхваченный медсестрой и вцепившись в железный обод спинки пружинной кровати.

— Ты давай осторожнее ходи, ишь побежал он, теперь тебе ходить надо медленно.