Невольница: его проклятие (СИ) - Семенова Лика - Страница 41

— Что это?

— Прочти.

Я уставилась в текст, но так разволновалась, что просто не могла читать. Буквы плясали перед глазами, слова рассыпались, смысл не достигал разума. Титулы, формальности…

Я отложила формуляр, покачала головой:

— Я не понимаю.

Де Во нависал надо мной, как строгий учитель над витающим в облаках учеником, отчего становилось только неловко:

— Этот документ волей Императора Пирама III возвращает тебе свободу и имя. Это амнистия, Эмма.

— Амнистия? — я чувствовала себя невероятной дурой. Я все еще ничего не понимала.

— Я активирую этот документ, и ты станешь свободной. Вольной вернуться на Норбонн или… куда угодно.

Я слушала и просто не верила своим ушам. Он дает мне свободу? Вот так просто?

— При одном условии…

Вот тут все начало вставать на свои места.

— При каком? — я вся сжалась и скомкала пальцами юбку.

Де Во ответил не сразу. Молча стоял, опираясь рукой о столешницу. Я видела, как напряжены его пальцы.

— Ты проведешь со мной ночь.

Я невольно нахмурилась: и это все его условие? Всего лишь глупая формальность?

— И это все?

Он кивнул:

— Но, не как с господином. Как с любимым мужчиной.

Он заглянул в мое растерянное лицо и добавил:

— Ты можешь не отвечать вот так, сразу. Ты можешь подумать. Столько времени, сколько тебе нужно.

Мне мучительно хотелось задать один вопрос, который буквально сам срывался с губ: что будет, если я не приму это предложение? Но, вдруг подумалось, что я не хочу знать ответ. Он уже не важен.

— Я согласна.

Глава 52

Слухи о смерти Мария Кара расползались с такой же скоростью, с какой разрастаются вечерние тени. Все, от сопляков до убеленных старцев, шушукались по углам и почтительно замолкали, едва я появлялся в галерее. Меня заботил только один слух — о моей причастности. Точнее, его отсутствие. Слова брата все же заронили сомнение: что если Октус решит идти до конца? Но для этого сначала нужно хоть что-то пронюхать. К счастью, хозяйка борделя оказалась более чем осмотрительной: в этом заведении можно часами блуждать по потайным ходам, не встретив ни одного человека. А сама хозяйка… хозяйка будет молчать, потому что мертва. Винс не оставил даже трупа.

Обо мне церемонно доложили, и я вошел в кабинет Пирама. Поклонился, как и следует кланяться Императору. Пирам сидел за рабочим столом в одиночестве — несказанная роскошь в его положении — и вертел в пальцах незажженную сигарету.

— Полагаю, до тебя уже тоже, конечно, дошло.

Я мгновенно понял, что он имел в виду, но предпочел себя не выдавать:

— Что именно, ваше величество?

— Как? Разве ты не слышал? Говорят, умер Марий Кар, — в голосе не мелькнуло ни малейшего сожаления.

Я кивнул:

— Да, ваше величество. Совсем недавно узнал.

— Говорят, сердце.

Я вновь кивнул. Да, сердце. Навылет лучевым зарядом. Я только потом осознал: немного левее — и я убил бы и ее.

— Немудрено, ваше величество.

— Что ты имеешь в виду?

— С его весом и образом жизни.

Пирам кивнул, скривив четко очерченные губы. Какое-то время сосредоточенно молчал, потирая подбородок тонкими нервными пальцами. Красивые руки, изящные, почти женские. Все в нем красиво, в отличие от Мария Кара. В эту минуту казалось, что красота не должна сожалеть об уродстве.

— Знаешь, де Во, а мне не жаль. Ни на мгновение не жаль. Поначалу я даже корил себя за это, но потом бросил. Смешно, правда?

— Он ваш кузен, ваше величество, — я изо всех сил старался быть до тошноты тактичным, хоть и порадовался схожести наших мыслей.

Пирам поднял тяжелый взгляд:

— Что с того? Не всем родственникам достается столь чистая взаимная любовь, как у тебя с твоим братом.

Я склонил голову:

— Ваша правда, ваше величество. Мне очень повезло.

Увы, я уже не так безоглядно верил этому утверждению.

— Почему его до сих пор не видно при дворе? Мы уже, кажется, говорили. Это не просьба — это необходимость. Со смертью Мария Кара неизбежны должностные перестановки — ты понимаешь это лучше меня, шевеление в сенате. Я велю подыскать ему достойную должность.

Я поклонился:

— Он будет счастлив, ваше величество.

Наверное, я должен был радоваться — вторая должность, пусть и не слишком значительная, укрепит наше положение, но я отчего-то был не рад. Что-то гадостное копошилось внутри, будто кофейной ложечкой выскребали потроха. Черт побери, ведь я никогда об этом не думал. Я так привык, что он моя правая рука, моя тень, мой надежный тыл, что даже не задумывался, что здесь что-то не так. А здесь все не так. Все — от начала и до конца.

— Ты чем-то недоволен?

Я вздрогнул, очнувшись от раздумий:

— Что вы, ваше величество. Это честь для нас.

Пирам кивнул:

— К тому же можешь его порадовать — ему нашли подходящую жену.

Я промолчал: чего я, действительно, не хочу — так это сообщать эту новость. Глупо было надеяться, что Пирам оставит эту затею — слишком любит влезать в личную жизнь своих придворных. Он охотнее станет выбирать чужую жену, чем просматривать протоколы заседаний сената.

— Могу я узнать кого именно, ваше величество?

— Фиору Мателлин. Полукровка, дочь Урбиса. Адар Мателлин уже дал согласие.

Даже так… обговорено с главой дома. Опять Мателлин. То, что Ларисс пребывал в блаженном неведении, забавляло. Фиора Мателлин… если я ее когда-то и видел, то совершенно не помнил, как она выглядит. Впрочем, какая разница.

— Я бы хотел, чтобы он узнал об этом через Совет.

Пирам широко улыбнулся:

— Не хочешь попасть под раздачу?

Я кивнул. Но сама идея мне нравилась: пусть живет своим домом — это единственно правильное решение.

— Ваше величество, раз уж мы заговорили о семейном счастье…

Пирам отмахнулся и, наконец, закурил:

— Я знаю, чего ты хочешь. Но, неужели в этом есть такая острая необходимость? Вы ведь, кажется, все же нашли общий язык.

— Увы, но это невозможно.

Пирам покачал головой:

— Не сейчас, де Во. Этот развод породит очередной скандал. Не подливай масла в огонь. Сейчас я одобрю этот развод лишь в том случае, если вам удастся договориться полюбовно. Со смертью Мария Кара начнется движение в сенате. Если еще и герцог Тенал будет мутить воду — это слишком. К тому же, говорят, он слег. Тебе лучше знать — ты его зять.

Слухи ходили, но я не слишком им верил. Ни слухам, ни словам Виреи. Они с папашей достаточно показали себя, чтобы обойтись без моего сочувствия и доверия.

— Он и так будет ее мутить.

Пирам вновь покачал головой:

— Нет. Не сейчас. Только не в одностороннем порядке. Я на твоей стороне, но только представь, что начнется, если он умрет. Как это будет выглядеть на фоне развода.

— Меня уже не заботит, как это будет выглядеть.

Да, я огрызался, как мальчишка. Пирам прав. И я прекрасно понимал, что Пирам прав.

— Как же просто накинуть на шею удавку, и как сложно ее снять.

Пирам поджал губы:

— Ты солдат, тебе не привыкать терпеть, — прозвучало жестко, вразрез с только что звучащей развязностью. Пирам поднял голову и внимательно посмотрел на меня: — Я обещаю выполнить любую твою просьбу. Только не сейчас и не эту.

Я опустил голову:

— Я это запомню, ваше величество.

Глава 53

Это было странно, кажется, для нас обоих.

Во мне не было страха. Напротив, я испытывала необъяснимое удовлетворение от того, что впервые за долгое время приняла решение сама. Да, это мое решение. Только мое. Я не хотела думать о том, обманет ли он меня, о том, что это просто шантаж. Этих мыслей я не вынесу.

Я стояла на пороге покоев де Во и смотрела, как он замер напротив. И мне впервые захотелось быть по-женски красивой. Сейчас я должна быть красивой. Я нервно перебирала холодные пальцы и не слишком понимала, что должна делать. По большому счету, я просто не знала, как вести себя с мужчиной, я не умела обольщать. Я никогда не отдавалась добровольно, и уж точно, не делала первый шаг, если не считать… глупость. У меня не было ни свиданий, ни детских встреч украдкой. Ничего. Я не знала этого трепета.